Тара

Ты со мною не был. Не с тобой гуляла. Не делили хлеба. И постель не смяли. Будут две дороги, Путь нам светит разный. Ты печаль не трогай, А свободу празднуй.

Забившись в самый дальний угол, сев спиной к залу, Тюве принялась жевать непривычную для неё людскую пищу. Рион что-то говорил, давал наставления, как вести себя в столице, поэтому появление соплеменника она не почувствовала. Только когда старик запнулся и поднял вверх глаза, эльфа всё поняла.

Естественно, он не был ей знаком, этот хмурый смуглый красавец, высокомерный даже по эльфийским меркам.

– Что ребёнок делает так далеко от дома?
– обвинительным тоном вопрошал он. По заплетённым в сотни косичек волосам змеились алые искорки. Строгий костюм был идеально бел.

– Я не обязан отвечать тебе!
– Рион тщетно пытался показать, что нисколько не волнуется.

– Она эльфа, смертный. Несовершеннолетняя. Тебе известно, какое наказание...

Он не договорил. Тюве вытащила из кармана куртки блестящую пластину и показала, не давая эльфу в руки. Тот пробежался глазами по отчеканенному тексту, окинул девушку изучающим взглядом и брезгливо фыркнул:

– Тебя не возьмут к себе даже орки, недозрелка!

Повернувшись на каблуках, он отправился купаться в восторженном внимании людских женщин.

Глянув на покрасневшую от стыда эльфу, Рион ловко выхватил из её рук табличку. На человеческом, эльфийском и гномьем языках было написано:

Тювериэль Сирви Латраднифьель Ао`Кше Дармирс Фервалесрия

130 лет 16 дней 22 часа.

Миг, и цифра 22 сменилась на 23, как будто и была отчеканена изначально.

Тюве отняла свой документ у человека и посмотрела ему в глаза:

– Теперь ты тоже меня возненавидишь? Я на всю жизнь такая... красивая.

– Я изгой, как и ты, - бывший хранитель пожал плечами.
– Меня выгнали оттого, что я старый пьяница и не могу справляться с прежними обязанностями. Тебя - из-за слишком неприглядной внешности. Нам обоим предстоит найти новое место в жизни. Мне нет смысла тебя презирать или как-то обижать.

Тюве кивнула. Действительно, ему нет резона её обижать.

... Город распахнулся перед ней цветной старинной книгой, где каждая картина раскрашена вручную. Люди удивляли её всё больше. Если в эльфийской столице нельзя было встретить представителей других рас, то в Тардрагее Тюве только и успевала выспрашивать у Риона:

– А это кто, с бородой до земли? А тот, винторогий? А зелёный с обвислыми ушами?...

Люди умудрялись вести дела со всеми, ничуть не умаляя при этом своего достоинства.

Прямые, как и в эльфийской столице, улочки. Здания из серо-коричневого кирпича, местами поштукатуренные, местами обложенные разноцветной блестящей плиткой. Пёстрые запоминающиеся наряды знати и успешных торговцев и простенькие, однотонные - рабочего люда...

Стены заветной Академии оказались белыми, высокими и совершенно гладкими. За ними высились четыре бледно-зелёных башни с золочёными крышами, над которыми и днём, и ночью висела завязанная в узел радуга. У ворот белела пристройка, из треугольного окошечка которой выглядывал моложавый привратник. Рион подошел к окошечку, коротко изложил просьбу, и путников пропустили во внутренний дворик перед второй, такой же белой и неприступной стеной.

Между стенами на клумбах росли карликовые деревья, текли крошечные реки, низвергались водопады, и, что самое интересное, стояли домики и суетились букашки - людишки...

Один из них вдруг принялся расти, немало испугав девушку. На вид молоденький охотник. Вышитая жилетка, шапочка с пером, просторные шаровары, сапоги с пряжками... Мастер Искусства Охраны.

– Годы тебя не щадят, - чародей повернулся к Риону.

– Скорее, самогон, учитель. Годы не отбирают умения, - не подумал таиться старик.

– У тебя ещё есть шанс всё вернуть. Ты был способным когда-то. Желаешь попытаться? Я снова набираю учеников. Как раз провожу испытания.

– Я подумаю, - уклончиво ответил Рион.

Пока в Тардрагее у него были другие планы. От предложения учителя веяло сорока-семьюдесятью дополнительными годами жизни, но вновь становиться мальчиком на побегушках было боязно.

– Тут со мной девочка. Беда у неё. Помоги, если сможешь.

Рион отступил на шаг, выталкивая вперёд оробевшую Тюве.

Мастер будто только заметил эльфу. Он прищурил голубые глаза, склонил чуть на бок голову, оглядывая необычное для этих мест создание.

– Ребёнок, - задумчиво пробормотал он.
– Ребёнок, который уже вырос из детских вещей.

Мастер взмахнул рукой, с пальцев сорвались два матовых белых шарика, покружились над головой Тюве и вернулись обратно.

– Не к нам, - голос чародея наполнился искренней печалью.
– Твой дар, дитя эльфов, ближе к ведьмовскому, не нашему, хоть и не носишь ты их метку. Внутренние двери Академии закрыты для тебя.

– Но как?

Тюве была в отчаянии. Не желает иметь дело с недозрелкой, или она действительно ведьма? Тогда понятно, почему многие заклинения работали у неё не так, как у сестёр, почему отец быстро махнул рукой на её обучение.

– Куда мне идти?

– Ближайший монастырь богини Фра. Час верховой езды от стен города.

Тюве повернулась к окованным серебряными узорами воротам, как Мастер вдруг предложил.

– Хочешь не прятать лицо? На десять дней я дам тебе личину. За это время ты успеешь договориться с ведьмами, а потом она тебе не понадобится. Кажется, так бы ты выглядела, не случись с тобой того, что случилось.

Мириады иголочек кольнули тело Тюве и отпустили. На Мастера с Рионом взглянула красивейшая женщина Земли.

– Удачи с ведьмами, - чародей по-мальчишески подмигнул на прощание.

... Зеркало. Сладость и яд для женщины. В лавке у первого встречного торговца Тюве затребовала примерочную комнату. И долго разглядывала временный облик.

– Примерь это, красавица. Платьице как раз по твоей фигуре. Ах, хороша! А ботиночки на точёных ножках как смотрятся! А курточка на меху... У тебя волос короткий. Так сейчас у эльфов модно? Не видал ещё. Тогда длинные серьги тебе пойдут. Уж поверь старому Мивасу, загляденье...