Тараканьи бега
Шрифт:
– По-моему, очень вдохновенное и красивое четверостишие, - согласился Стрекозов.
– Как вы можете так жить? Вместо того, чтобы писать разные неприличности, искали бы лучше работу! У вас нет денег даже на хлеб.
– Что поделать, временные трудности, - Стрекозов потянулся за бубликом, который принесла секретарша.
– Как-нибудь переживем.
– Я знаю, как вы переживете, - сказала Света.
– Будете сидеть и ничего не делать, пока кто-нибудь пожрать не принесет.
– Вот что значит выдержка!
– поддержал Свету Дамкин.
– Тунеядство, а не выдержка!
–
– Если у вас нет денег, пошли бы мешки грузить на вокзале.
– Как только мы пойдем грузить мешки, мы тут же станем пролетариатом и перестанем писать, - отверг это предложение Дамкин.
– А настоящие литераторы должны быть деклассированным элементом и жить только на то, что заработают своим ремеслом.
– Нет, так дальше жить с вами нельзя!
– Да брось ты, Светка, что случилось? Тебе с нами плохо?
– В общем-то, мне было с вами очень весело, - признала Света.
– Но всему хорошему на свете приходит конец... Я вас бросаю...
– Света, - оторопел Дамкин, - А как же Шнобелевская премия, белый "Мерседес", поездка в Париж? Как же мы без тебя погуляем по Елисеевским магазинам?
– Я уже не верю в это, Дамкин, - сердито отрезала Света.
– А зря, надо верить!
– доверительно сказал Стрекозов.
– Не переживай, все будет очень хорошо и даже еще лучше. Надо только немного потерпеть.
– Нет, ребята, - Света достала зеркальце с помадой и начала красить и без того яркие губки.
– Я ухожу.
– Насовсем?
– Дамкин сел, чтобы не упасть.
– И больше никогда...
– Ну, почему же никогда! Я буду иногда с вами встречаться, или вы будете ходить к нам в гости.
– К кому это "к нам"?
– Ко мне и моему мужу. Через неделю я выхожу замуж.
Литераторы молча уставились на свою секретаршу, как великие немые комики Великого Немого кино. Прошла тягостная минута...
– Ты что, с дуба рухнула?
– Нет, не рухнула! И не с дуба!
– обиделась Света.
– Ты только не обижайся, - попросил Дамкин.
– Этим летом с секретаршами прямо проблемы... У редактора Однодневного секретарша Люся без разрешения улетела на Сахалин и прямо под венец. Стихийное бедствие какое-то!
– Слушай, я что-то ничего не понимаю! Какой еще замуж?
– никак не мог осознать Стрекозов.
– Какой еще муж, кроме меня или Дамкина?
– Муж необыкновенный!
– сказала Света жизнерадостно.
– Красивый, мужественный, добрый, богатый! Он тоже литератор. Я еле-еле отпросилась у него с вами попрощаться...
– Ладно бы ты выходила замуж за прокурора. Что у нас в доме, литераторов не хватает!
– Так это же хороший, признанный литератор! У него скоро роман выходит. На производственную тему, но очень интересный!
– И кто он такой?
– Его фамилия Торчков, - Света опустила глаза.
– Что?!
– у Дамкина и Стрекозова на два дюйма отвисли челюсти. Могли бы отвиснуть и на три, но больше не получалось.
– В своем ли ты уме? Это же самый большой урод, с которым мы сталкивались! Да мы вот сейчас возьмем вилку, да без ножа его зарежем!
Дамкин обессиленно сполз с дивана, ничто уже не держало
его в этой жизни. Стрекозов охватил голову руками и завопил:– Торчков!
– Да, - повторила Света.
– И ты будешь носить фамилию Торчкова, - прошептал Стрекозов, закатывая глаза и делая вид, что теряет сознание.
Дамкин всхлипнул. Стенающий Стрекозов повалился на Дамкина, и вместе они упали на пол.
– Да ладно вам, не переживайте, - Света тоже шмыгнула носом, а потом неожиданно улыбнулась.
– Я пошутила!
– Пошутила?
– воскликнули литераторы, и лица их тут же просветлели. Какие мрачные у тебя шуточки! Да от таких шуток можно очнуться в морге. Разрыв селезенки получить!
– Слушай, Дамкин, - предположил Стрекозов.
– А что бы ты сказал, если бы очнулся в морге? Представляешь, горы обнаженных трупов...
– Ну...
– задумался Дамкин.
– Я бы подумал, что попал на нудистский пляж... Светочка, а что это ты так шутишь ни с того, ни с сего?
– Ага! Я секретарша у литераторов, которые ничего не пишут, только пиво пьют! Мне даже стыдно становится...
– Это мы-то ничего не пишем? Да ты что? А это ты видела?!
Друзья бросились бегать по комнате с возгласами: "Где же она? Ты куда ее положил? Я видел ее недавно здесь!"
Наконец поиски увенчались успехом. В руках у Дамкина оказалась папка с толстой рукописью.
– Вот, смотри какой толстый роман! Это "Последние похождения Билла Штоффа" - третья, заключительная часть нашей эпопеи! Мы с Дамкиным уже три дня не разгибаясь работаем, в поте лица, как негры в Южной Родезии, а тут приходишь ты и собираешься замуж за какого-то идиота! Вот, смотри! Как только ты его перепечатаешь, роман можно будет носить по редакциям!
– Как?
– удивлялась Света, листая исписанные корявым почерком страницы.
– И когда вы успели?
– Недавно был творческий подъем, - скромно потупились литераторы.
– Дамкин, ты самое светлое пятно в моей жизни!
– выдохнула Света.
– А я, значит, твое самое темное?
– обиженно спросил Стрекозов.
– Ой, мальчики! Не смотря на то, что вы такие поросята, как же я вас все-таки люблю!
– вскричала Света и бросилась обнимать авторов "Билла Штоффа".
Глава следующая
Без названия
...90 % населения Франции мечтают быть похожими на Дмитрия Шагина. Желая вернуть себе утраченную популярность, такие известные в прошлом актеры, как Жан Луи Барро и Жан Поль Бельмондо отрастили бороды лопатой и подолгу лежат неподвижно, часто употребляя жирную пищу и пиво.
В.Шинкарев "Папуас из Гондураса"
На следующий день Света принесла четыре перепечатанных под копирку экземпляра романа. Она была в полном восторге.
– Потрясающе веселая книжка! Очень, очень здорово! Лучше, чем в первых двух частях.
– Еще бы!
– гордо ответил Дамкин.
– Мастерство...
– Литераторы! А вы, действительно, можете когда-нибудь получить Нобелевскую премию по литературе?
– По литературе?
– переспросил Стрекозов.
– Конечно, получим. А если у учредителей Нобелевской премии совсем крыша поедет, то и по химии тоже!