Тарантул

– Ыыы, - сучил ногами.

Я пожал плечами: странные людишки, когда им дарят жизнь, они смертельно обижаются, и направился на выход. У двери толкались мои коллеги по ТОО "Лакомка". На их трапецевидных ряшках я заметил проблески интеллекта, может, поэтому обратился к коллективу с просветительско-культурной речью о вреде дурного поведения в обществе. Иногда общество способно и лягнуть, как лошадь, и тогда мы имеем то, что имеем, и указал на господина Соловьева, над которым хлопотали сердобольные клерки.

И пошел прочь, забыв о причине нашего с Вирджинией появления в особнячке. И в этом никто не виновен. Никто. Даже Чеченец. Он поступил, как считал нужным; и нет такой силы, способной его остановить в желании быть самим собой.

... Джиповой отсек летел по знакомой траектории скоростной магистрали. В салоне бился музыкальный шквал, отвлекающий меня от проблем текущего дня. Моя спутница нервно курила сигарету и смотрела в окно. Там падал снег - и было впечатление, что мы мчимся в героиновой пороше.

Сон! Проклятый сон не давал мне спокойно жить и умереть. Человек, как доказывает практика, ничто иное, как биохимическое соединение; иногда, правда, Боже пытается втемяшить в его головушку такие понятия, как любовь к ближнему и вера в доброе и вечное... А порой Всевышний подает телесному мешку знаки, как бы предупреждая о грядущей опасности. Может, я слишком впечатлительная и эмоциональная субстанция, да мне кажется, что ничего в природе нет случайного...

Сны есть наша реальность, только преломленная через некую призму из, скажем так, небытия, где нет никаких границ - ни временных, ни пространственных...

Тишина отвлекает меня от размышлений на невразумительную тему - моя спутница выключила радио. В чем дело? Кажется, дорогая, я не давал причины вести себя так агрессивно?

Женщина нервно смеется - герой, нашел с кем счеты сводить? С шестерками! Стыдно было смотреть на этот вульгарный мордобой.

– Почему?
– обижаюсь.

– Потому, что бил слабого.

– У них сила несметная...

– Не валяй дурака, Чеченец, - огрызается.
– Знаешь прекрасно, ты под защитой Хозяина, и пока он в тебе нуждается, ты можешь мордовать любого...

– Это хорошая мысль, - говорю я.
– Думаю, надо вернуться...
– И делаю вид, что выкручиваю руль для радикального маневра.

– Прекрати!
– орет Вирджиния.
– Связалась на свою голову!..

Я смеюсь от души - надо же такому случиться: моя персона под защитой Хозяина. И в этом есть сермяжная правда нашей действительности. Права Варвара Павловна, ох, права. Да, братва вела себя очень странно, точно все были повязаны невидимыми путами. Следовательно, моя жизнь и свобода в волшебном предмете, именуемом "компакт-диск". И пока я или кто другой её не обнаружил...

– Верка, - ору я, - на хрена мне что-то искать? Давай жить сто лет и умрем в один день!

– Умрем, - покусывает губы, - только не через сто лет.

– А когда?

– Дня через три-четыре.

– Куда все торопятся?
– удивляюсь.
– И краснострелочники? И фабричные? И ты?

– В счастливое будущее, Чеченец, - усмехается.
– Все хотят получить счастье. В полном объеме.

– Я тебя не понимаю?

– И не надо тебе, милый, ничего понимать.

– Почему? Я любознательный.

– Чтобы в гробу лежали кости, надо поставить крест, - и дымная вуаль таинственности плавает перед её целеустремленным лицом.

Черт знает что! Какие-то игры в жмурки. Какая разница, когда сыщется эта проклятая дискета - через день или через сто лет? Для меня, например, никакой. Лучше через сто столетий. Подозреваю, этот срок не устраивает ни одну из трех заинтересованных сторон.

Ситуация сама по себе и смешна, и нелепа: компакт-диск один, а желающих им владеть намного больше. Что делать? Единственный выход распилить компьютерный кругляш на три равные части и одарить всех жаждущих и алкающих. Представляю, как вытянутся их рожи?

– Смех без причины - признак дурачины, - говорит Вирджиния.

– Извини, - каюсь я, понимая, что и на самом деле скалюсь, как ослик на морковку.
– Вспомнил анекдот.

– Расскажи, не таи, - не верит.

И я ведаю байку о мужике, который проявил удивительное мужество, когда спас ребенка, упавшего с парохода в реку. Ах, какой герой! Ах, какой герой!
– кричали все на палубе. А мужик утерся и цедит сквозь зубы: Знал бы, какая блядь меня толкнула в воду, убил бы!

Вирджиния смеется: героизм поневоле страшнее атомной бомбы. Не нужен нам героизм, товарищ Иванов, требуется кропотливая и спокойная работа на благо отчизны. То есть, не понимаю я. Тогда Варвара Павловна, как учительница, вновь начинает растолковывать суть своего предположения. Я, на её взгляд, лучше других знал отчима и мне необходимо каким-то чудесным образом угадать потайное местечко.

Чаще всего человек действует по шаблону - прячет, к примеру, американские доллары в собрание сочинений Л.Н. Толстого, немецкие марки - в тома А.П. Чехова, манаты - в "Поваренную книгу", а отечественные рублики в книги Джека Лондона... я искренне верю во всю эту галиматью, Вирджиния смеется, оказывается она так шутит, и продолжает: но встречаются люди, мыслящие неожиданно, варианты их поведения практически невозможно просчитать и тогда можно взять родственника, в данном случае, усопшего и прибегнуть к помощи специалистов по психоанализу и гипнозу.

– Родная моя, - укоризненно замечаю.
– Сколько можно повторять, никакого отношения...

– И тем не менее...

– И меня, как собаку Павлова?

– Тебя, как кролика. Это не больно, дурачок, - улыбается.
– Это как сон...

– Тьфу!
– говорю в сердцах.
– Зачем тогда таскались в гости к матери и дальше?..

– Так надо, - получаю вполне конкретный ответ.

– И когда, блин, эксперимент?

– Завтра, если ты не возражаешь.

Я фыркаю: какие могут быть возражения? Я, как тот мужик на пароходе, хошь-не хошь, а когда концентрированный пинок под зад, то уж невольно ковырнешься в мутную воду отечественного Ганга, где блажит несчастное дитя.

– А если не проснусь?
– проявляю интерес к своей биохимической субстанции.

– Прекрати.

– А если проснусь, но идиотом?

– Как может идиот стать идиотом!
– теряет терпение Вирджиния.

– Спасибо, ты добра ко мне, - целую руку.
– Всегда подозревал, ты высокого мнения о моих умственных способностях.

– О, Господи! Прости мя грешную!
– и лупит перчаткой по моему уху.

Я сопротивляюсь - джип юхтит на ледяной трассе, как металлический короб с промороженными цыплятами, каковой вывалился из трайлера, следовавшего рейсом Бостон - Засрацк.