Таро Люцифера
Шрифт:
Оторвавшись, Леночка перевела дыхание. Заглянула в глаза Корсакова.
— Знаешь, за что я тебя люблю? — спросила она.
— Не знаю, — честно ответил Корсаков.
— И я — не знаю.
Леночка оттолкнула его и указала на поворот коридорчика.
— Налево и прямо. Если там охранник, сошлись на меня. Через час, да?
Корсаков водрузил на голову «стетсон».
— Не торопись, я люблю подождать, — сказал он, поправляя кофр на плече.
— Гуса-ар! — покачала головой Леночка.
— А то!
Корсаков подмигнул ей и пошел по коридорчику.
В тамбуре перед выходом
Корсаков отжал собачку электронного замка, приоткрыл дверь и в щель осмотрел переулок. Насколько смог рассмотреть, новых машин не появилось. Кто сидел на скамейке у стены магазина было не разглядеть, но Игорю хватило краешка брючины с милицейским лампасиком.
Он приказал себе собраться и быть готовым ко всему.
Толкнул дверь и шагнул через порог.
На улице уже смеркалось, но было не настолько темно, чтобы Сергей Семенович принял Корсакова за приведение.
Участковый дрогнул животом и выронил из пальцев сигарету.
— Ты-ы?!
— Привет, Сергей Семенович!
Корсаков смазал взглядом по переулку и подошел к участковому.
Федоров тяжело поднялся на ноги. Растопырил руки, как медведь. И замер на полусогнутых ногах. На лице его была написана крайняя степень запорного страдания.
— Вы чего, Сергей Семенович? Живот прихватило?
Участковый бросил взгляд через плечо Корсакова. Лицо его исказилось судорогой боли.
— Дурак ты, Игорь! — прошипел Сергей Семенович. — Ну нафига ты приперся!
— Мы же договорились…
— Беги, идиот! — выдохнул участковый.
Он попытался сграбастать Корсакова, но так неловко, что Игорь легко увернулся.
Сергей Семенович продолжил имитировать атаку и, чуть не плача, выдавил:
— Беги же, беги! — Глаза его видели за спиной Корсакова что-то страшное.
Корсаков отскочил, увеличив дистанцию, и оглянулся.
Из распахнутой двери черного минивэна выпрыгнули крепыши в темных костюмах. Не скрывая намерений, растянулись в цепочку и быстрым шагом двинулись через клумбу к Корсакову. Похожи они были, как братья, атлетического вида блондины с ничего не выражающими лицами. Пятеро. Из-за угла выскочили еще два близнеца, отрезав путь на проспект.
Игорь закинул кофр за спину и побежал, петляя, как заяц под беглым огнем.
За спиной послушались дробные удары бегущих ног и спортивный размеренный сип. Игорь понял, что долго от спортсменов не побегаешь. И тогда он совершил невероятное: круто петлей изменил направление и врезался в шеренгу бегущих. В прыжке выбросил ногу и опрокинул на землю ближнего, рванул в образовавшуюся брешь. Остальные близнецы среагировать не успели.
Корсаков оленем перемахнул через ограждение и понесся по переулку. Преследовали его молча. Но судя по топоту, в полном составе.
Бежать, собственно говоря, было некуда. Переулок шел параллельно проспекту и упирался в Садовое. Глухая стена института имени Сербского, гарантирующая покой психам, следом за ней — высоченный чугунный частокол датского посольства. Оба забора штурму не подлежали. Сворачивать
в первую же подворотню домов по левую руку было бесполезно. Слишком заметно.Корсаков бросил взгляд через плечо. Вслед за цепочкой преследующих его близнецов устремился черный минивэн.
Но какая-то стоявшая у обочины машины вдруг дрогнула, подставив ему бампер. Минивэн швырнуло к противоположному бордюру. Раздался визг рвущегося металла, из-под днища минивэна выбило сноп оранжевых искр. А машина, взревев мотором, понеслась на близнецов. Белобрысые качки дружно брызнули в стороны.
Игорь приналег и первым свернул за угол. Первым же и понял, что пропал. Над сонными особняками, чуть ли не через один, вяло болтались разноцветные флаги суверенных государств.
«Елки-палки, тут же одни посольства!» — с ужасом вспомнил Корсаков.
А у каждого посольства даже самой занюханной державы есть будка с российским милиционером. Шепнет мент в рацию о подозрительном гражданине с подозрительной сумкой, с очумевшим видом пробежавшим мимо поста, через пять минут весь район осветится мигалками.
Корсаков перешел с бега на спортивный шаг. Идти было неудобно, кофр бил по бедру.
«Пора доставать Славкин подарок, или нет?» — спросил себя Корсаков. Решил, что еще рано. Уж очень партикулярного вида ребята бежали за ним.
Оглянулся. Странно, но из-за угла никто не показался.
«Рассыпались по району, — решил Корсаков. — Им, похоже, тоже цветомузыка не нужна».
Его это вполне устраивало. Кем бы ни были «близнецы», вряд ли они знали местность лучше того, кто еще мальчишкой излазил все парадные, подвалы и чердаки.
Он увидел подходящую подворотню и бросился через дорогу к черной арке.
Влетел под ее гулкий свод, первым делом вцепился в край мусорного бака, развернул, заблокировав проезд машине.
— Пешочком надо ходить, ребята, — прошипел от натуги Корсаков.
Развернулся, чтобы бежать дальше. И замер.
В арке, на границе темноты и сумеречного света четко прорисовалась фигура атлетически сложенного человека. Блондин ухмылялся, как чемпион по бодибилдингу на плакате. Добродушно и с высока.
Игорь пожалел, что ничего уже не достать из кофра. А карате показывать такому качку — только смешить.
— Ну? — еще шире усмехнулся белобрысый.
Вдруг он резко дернул головой. Хлюпнул носом. Из распахнутого рта вылезло острое жало стрелы. А потом, пузырясь, хлынула темная кровь.
Блондин покачнулся, ловя равновесие, разбросал руки. Рухнул на колени, потом мертво зарылся лицом в асфальт. Прямо под ноги Корсакову.
Из круто побритого белесого затылка торчало оперение арбалетной стрелы.
Из-под головы трупа проклюнулась змейка черной жидкости. По подворотне поползло облако тяжелого запаха, будто разом раздавили сотню протухших яиц. Корсаков каким-то краем сознания отметил, что это просто нервы шалят, а воняет от мусорных баков.
Не успел Корсаков взять себя в руки, как нервы вновь заныли перетянутыми струнами. В воздухе захлопали жесткие крылья, эхо забилось в гулкой трубе подворотни. Что-то упругое чиркнуло по затылку, Игорь рефлекторно вжал голову в плечи. Он обмер, на секунду закрыл глаза.