Тарзан Торжествующий

Капиетро нахмурился, потом его лицо прояснилось.

– Хотя ты и товарищ, но позволь мне сказать, что быть любопытным не всегда безопасно. Стабух пожал плечами.

– Не рассказывай мне ни о чем, – заметил он. – Меня это не касается, это не мое дело.

– Ну что ж! – воскликнул итальянец. – А меня не интересует, как и почему ты оказался в Африке. Может быть, ты сам когда-нибудь расскажешь мне об этом, когда сочтешь нужным. Давай лучше выпьем!

Итак, они продолжали разговор, прерываясь, чтобы отпить вина, тщательно избегая вопросов о личном, но у каждого на языке вертелся самый важный вопрос, вопрос о роде его занятий. Жидкость усыпила в какой-то степени их подозрительность и побуждала к доверию и любопытству.

Капиетро первый удовлетворил переполнявшее его любопытство. Они сидели рядом на грязном коврике, перед ними стояли две пустые бутылки и одна вновь открытая.

– Товарищ! – воскликнул он.

Он положил руки на плечи русского.

– Ты мне нравишься. Доменику Капиетро нравятся не многие. Мой девиз: симпатизирую лишь нескольким мужчинам, но люблю всех женщин.

Он громко рассмеялся.

– Давай выпьем за это! – предложил Стабух. Он смеялся вместе с Доменико.

– Симпатизируй лишь нескольким мужчинам, но люби всех женщин! Это идея!

– Ты пришелся мне по душе, товарищ, – продолжал Капиетро. – А какие секреты могут быть между товарищами?

– Действительно, какие? – согласился Стабух.

– Я расскажу тебе, почему я нахожусь здесь с этой грязной бандой головорезов. Я был солдатом итальянской армии. Наш полк стоял в Эритрее. Я вел работу по организации бунта среди солдат, но какая-то фашистская сволочь донесла на меня командиру полка. Меня арестовали. Без сомнения, меня бы расстреляли, но я бежал, добрался до Абиссинии, где итальянцев не любят. Когда стало известно, что я перебежчик, ко мне стали относиться хорошо. Через некоторое время я получил работу у одного могущественного феодала. Я обучал его солдат военной науке. Я выучил амарик, официальный язык страны, и также научился говорить на языке галлов, которые составляют основную часть населения феодального княжества, где я работал. Естественно, ненавидя любую форму монархии, я тотчас же начал вести пропаганду среди вассалов старого феодала, и снова мои планы были сорваны доносчиком, и только случайно я избежал смерти. На этот раз, однако, мне удалось уговорить несколько человек бежать со мной. Мы похитили лошадей и оружие у феодала и двинулись на юг, где присоединились к банде, или лучше сказать слились с ней. Этот отряд налетчиков и воров стал отличной силой, которая взымала дань со случайных путешественников и караванов, но доходы были слишком скудны, и мы перебрались в эту отдаленную страну Гензи, где можно заниматься очень прибыльной торговлей слоновой костью черного цвета.

– Черного цвета? Я никогда не знал, что такая существует.

Капиетро рассмеялся.

– Двуногие слоны, – объяснил он. Стабух присвистнул.

– О! – сказал он. – Я, кажется, начинаю понимать: ты работорговец. Но где же здесь рынок для продажи рабов? Они ведь остались только в капиталистических странах.

– Ты, конечно, удивишься, товарищ. Но много рынков все еще существует, включая даже те высокоцивилизованные страны, которые подписали мировую конвенцию, направленную на уничтожение рабства. Да, я работорговец, довольно-таки интересное занятие для выпускника университета и бывшего редактора процветающей газеты.

– И ты предпочел все это…

– У меня не было выбора, я должен был жить. Видишь ли, моя газета была антифашистской. Ну, а сейчас расскажи о себе. Какими научными исследованиями занимается твое правительство в Африке?

– Это можно назвать антропологией, – ответил Стабух. – Я ищу человека.

– В Африке их много, и больше всего их у побережья и гораздо меньше здесь. Ты забрался слишком далеко в глубь страны в поисках человека.

– Человека, которого я ищу, я предполагаю отыскать где-то здесь, южнее Гензи, – ответил Стабух.

– Возможно, я смогу тебе помочь. Я знаю многих, по крайней мере, по имени и их репутации в этой части планеты, – предложил итальянец.

Если бы Стабух был совершенно трезв, то он подумал бы сначала, рассказать все это итальянцу или нет, но алкоголь сделал свое дело.

– Я ищу англичанина по имени Тарзан, – сказал он. Капиетро прищурился.

– Он твой друг? – спросил он.

– Я не знаю человека, которого мне надо встретить, – ответил Стабух.

– Так ты говоришь, что он здесь, в стране Гензи?

– Я не знаю. Никто из туземцев, которых я спрашивал, не знает ничего о нем.

– Он живет далеко к югу от Гензи, – сказал Капиетро.

– И ты его знаешь?

– Да, кто его не знает? Но какое у тебя дело к Тарзану?

– Я приехал из Европы, чтобы убить его, – выпалил Стабух.

В ту же самую минуту он пожалел о необдуманном откровении.

Капиетро смягчился.

– Ты снял с меня груз, – сказал он.

– Почему? – спросил русский.

– Я боялся, что он твой друг, – объяснил итальянец. – В таком случае, мы не могли бы быть с тобой друзьями. Но если ты приехал, чтобы убить его, то я желаю тебе удачи и обещаю свою поддержку.

Стабух вздохнул с облегчением.

– Ты тоже что-то имеешь против него? – спросил он.

– Он является постоянной помехой в моих операциях по продаже и поискам черной слоновой кости, – ответил Капиетро. – Я бы чувствовал себя гораздо спокойнее, если бы устранил эту помеху.

– Тогда, ты возможно, поможешь мне? – спросил Стабух.

– Если он оставит меня в покое, то я никогда не буду искать его. Это приключение не для меня.

– Но вы отобрали у меня все, что предназначалось для осуществления моих планов. Я не могу искать Тарзана в одиночку.

– Да, ты прав, – согласился он. – Но ошибку моих людей можно исправить: твое снаряжение и вещи целы. Они будут возвращены тебе, а что касается людей, то кто, как не Доменик Капиетро, который разбирается в людях, сможет помочь тебе?

* * *

Экспедиция лорда Пасмора двигалась на север, идя по краю западного подножия гор Гензи. Его рослые носильщики шли почти как тренированные солдаты, по крайней мере, они прошли значительное расстояние, и ни один из них не отстал. На сотню ярдов впереди шли несколько воинов, а за ними лорд Пасмор со своим вождем, держа оружие наготове. Во главе и в середине колонны носильщиков шел отряд воинов, хорошо вооруженных и умелых. Вся охрана была умно организована опытной рукой. Чувствовалась дисциплина, которая уважалась всеми. Единственным исключением из нее был бой Исаза, слуга лорда Пасмора и его повар.

Исаза шел там, где ему хотелось, смеясь и шутя то с одним, то с другим членом экспедиции – олицетворение добродушия, которое передалось всем и постоянно проявлялось в смехе и пении людей.

Было очевидно, что лорд Пасмор был опытным путешественником по Африке, и он знал, как обращаться с такими людьми.

Как отличалась эта, хорошо организованная экспедиция от другой, которая поднималась по крутым склонам гор Гензи в нескольких милях к востоку. Колонна растянулась на несколько сот метров, воины двигались в беспорядке с носильщиками, в то время, как двое белых, которых они сопровождали, шли далеко впереди с единственным мальчиком и носильщиком оружия.

– Черт побери! – заметил Стрелок, – ну и профессию вы себе выбрали. Я бы мог остаться дома и взбираться по лестницам отеля «Шерман», если бы мне захотелось заняться лазаньем, но по крайней мере, имел возможность в любую минуту выпить и поесть.

– Нет, у вас не было бы такой возможности, – ответил Лафайэт Смит.

– Почему? Кто помешал бы мне?

– Ваши друзья – полицейские.

– Да, вы правы, но не называйте их моими друзьями, этих паршивых бездельников. Куда мы сейчас направляемся?