Тарзанариум Архимеда

21 апреля 1970 года, Барьерные Острова (побережье штата Флорида, США)

Медуза напоминала медленно вращающееся мутное облачко, всплывающее из мерцающей, угольной пустоты. Судя по небольшому размеру, она была довольно ядовита. Те, которые покрупнее, эту самую ядовитость почему-то теряли. Взрослели, наверное, и становились терпимее к этому миру. Если к нему, вообще, можно быть терпимым.

Джордж вздохнул и отошел от борта, видавшей виды, яхты, взятой им по дешевке напрокат еще в Дестине. Включил радио. «Президент Никсон объявил о выводе еще ста пятидесяти тысяч американских военнослужащих из Вьетнама, — зачастила женская скороговорка. — Вот как прокомментировал этот шаг сенатор…» Политика. Джордж крутанул ручку настройки. По волнам, разглаженными шаром закатившегося солнца, запрыгали сиплые выкрики «Роллингов». О, Господи!..

Старик выключил радиоприемник, снова подошел к борту и посмотрел на берег Галф-Айленда, на котором в сумерках мерцало бледное и одинокое пятно чьей-то палатки. Одиночество… Какое одиночество!.. Возвращаться в Пенсаколу, в свой душный гостиничный номер, расхотелось совершенно. Да и Барни, владелец ресторанчика «Флаундерс», в котором подавались отличные устрицы с не менее отличным белым вином, вряд ли его дождался. Поздно уже. Вечернюю партию в шахматы перенесем на завтра. А сегодня…

Заночует-ка он здесь сегодня. Возьмет фонарик и будет до утра бродить по пляжу острова, вылавливая шустрых белых крабов. Как когда-то, давным-давно, в далеком Крыму. Насобирает полный пластиковый мешок. То-то Барни завтра обрадуется.

С левой стороны борта что-то всплеснулось. Джордж повернул голову и различил в стремительно наступающей темноте пятно чьего-то лица. Пятно улыбнулось и выкрикнуло:

— Добрый вечер, капитан! Можно взять вас на абордаж?

Старик ничего не имел против молодых голых пиратов и потому приветливо кивнул:

— Прошу, если не боитесь залпа пушек моего галеона.

Пловец засмеялся, ловко вскарабкался на борт и через минуту, мерцая влажной кожей, протягивал руку хозяину ветхой посудины:

— Джон.

— Джордж, — ответил старик на рукопожатие. И, секунду подумав, добавил: — Барсукофф.

Лицо Джона показалось ему почему-то знакомым.

— Мистер Барсукофф, — блеснул тот ослепительно белыми зубами, — проявите милосердие и спасите наш сегодняшний ужин, — он махнул головой в сторону одинокой палатки, возле которой начал мерцать огонек разжигаемого костра. — Дело в том, что наши, просоленные водами пяти океанов, желудки уже не воспринимают пресной пищи. А про соль мы не подумали, — неожиданно жалобно закончил он.

— Надеюсь, вы не каннибалы? — ухмыльнулся Джордж.

— Как можно! — деланно возмутился новый знакомый. — Мы — благородные, но временно неудачливые, флибустьеры.

— А благородных флибустьеров устроят отличные пищевые концентраты в прекрасных и качественных отечественных упаковках?

— Никаких концентратов! Только естественная еда, испеченная на естественном огне. Сегодня у нас на ужин собственноручно пойманная рыба, — хищно облизнулся Джон.

— Жаль, — откликнулся Джордж из каюты, в которой упаковывал баночку с солью в целлофановый пакет, — жаль. Я хотел угостить вас настоящей космической пищей. Которую употребляют наши бравые астронавты. Больше такой вы, наверное, нигде не попробуете.

Выбрался наверх и встретился с внимательным, изучающим взглядом Джона.

— Пробовали. Уже пробовали, — слегка напряженно произнес он. — Послушайте, мистер Барсукофф, мы с вами нигде не могли встречаться? Что-то лицо мне ваше…

— Да и мне…

— НАСА?

— Канаверал?

— Площадка тридцать девять «а», — утвердительно кивнул головой Джон.

— Та-а-ак. Старт борта ноль четыре триста семьдесят один… Да, теперь вспомнил. Я видел вас там.

— То-то и мне ваше лицо знакомо. А мы вот еле вырвались из этого ада, — обескуражено развел руками Джон.

И Джордж понял, что «адом» он называет не те несколько бессонных суток, когда хьюстоновский Центр, став единым организмом и напрягаясь всеми своими телами, мозгами и приборами, по миллиметру вытаскивал из пропасти космоса «Аполлон-13» (бортовой номер 1970-029А/04371), а то, что наступило там еще до приводнения «Одиссеев».

ЦРУ лютовало. Ему явно была сделана установка на отработку версии внутреннего саботажа. Проверяли всех и вся. Самого Джорджа, правда, особо не дергали. Он был проверенный-перепроверенный еще с тех далеких времен, когда из Франции перешел в американскую оккупационную зону Германии. Перед этим изменив не только имя, но и внешность. Рвать, так рвать! С мясом. С кровью. Вот только фамилию Лены себе оставил. Как талисман, что ли.

Володя ушел на восток еще раньше. Теплые отношения между ними, после гибели Пьера, так и не восстановились, не смотря на то, что воевали они в одном отряде маки и виделись, чуть ли не каждый день. Может, потому не восстановились, что семьи Пьера ни в Марселе, ни в близлежащих окрестностях, они так и не нашли. А, может… Второе «может», конечно, ближе к истине. Не мог Владимир простить Кондратюку его лагерной слабости. И ее мотивы не имели тут никакого значения.

— Вы как, из ада того с боем вырывались? — улыбнулся Барсукофф навстречу Джону.

Тот снова развел руками:

— Да, нет. Не вырывались, а разрывались между Канавералом и Хьюстоном. А потом решили временно сойти с этой проклятой трассы. Пусть ищут, — и Джон беспечно махнул рукой.

— А найдут?

— Ну и что? Я, вообще-то, гражданин Канады. И работаю на нашу АВРО [13] , а здесь, — он немного замялся, — нахожусь для решения некоторых наших общих проблем. Дик же… Это мой друг, изнывающий сейчас от голода на пустынном берегу. Так вот, Дик — тоже прикомандированный. Из министерства обороны. Про АРПА слыхали? Агентство передовых исследовательских проектов? Они сейчас с ЭВМ что-то химичат. Не слыхали? Ну, в любом случае у каждого из нас свое начальство и на все приколы местных фараонов нам глубоко наплевать.

13

AVRO-Canada — канадская авиастроительная компания.

В голосе Джона прорезались запальчивые нотки. Словно он продолжал какой-то затянувшийся спор. То ли с самим с собой, то ли…

— А вы? — внезапно спросил он. — Вы тоже сбежали?

Джордж пожал плечами:

— Куда? Я к НАСА уже лет двадцать как прикованный. Особенно к лунной программе. Нет, я не сбегал. Написал пару объяснительных, прошел тестирование и решил взять отпуск. А после отпуска уйду на покой. Стар я уже. Хватит.

Про то, что такое решение было принято им после одного из последних разговоров на Канаверале, Барсукофф говорить не стал.

А Джон смерил его оценивающим взглядом и, принимая из рук в руки, запакованную в целлофановый пакетик баночку с солью, заметил:

— Не наговаривайте на себя. Вы выглядите еще очень даже ничего.

— Молодой человек, — пробурчал Джордж, — старость оценивается не только годами и состоянием тела, но и количеством пережитых событий. А всего этого в моей жизни было предостаточно.

— Да, на счет событий… Мистер Барсукофф, я имею честь официально пригласить вас на торжественный ужин. — Джон приподнял над головой целлофановый пакетик. — Сия приправа предназначена именно для него. Мы с Диком отмечаем сегодня очень важную дату. Присоединяйтесь!