Таша

«…точно как я, пять лет назад…»

— Руслан…

Мужчина поднял голову, уставившись прямо перед собой, в пространство, целенаправленно игнорируя меня. Руки с силой стиснули руль «Феррари» так, что пальцы побелели. Напряжённые плечи приподнимались в такт дыханию. Челюсти Русика были сильно сжаты. Весь его вид говорил о желании убивать. Будь ситуация не такой необратимой, я в жизни не рискнула бы продолжить общение с ним. Ярость ощутимо полыхала в каждом движении его мышц.

«Только выбора у меня нет…»

— Я…

Как и боялась, сказать хотя бы что-то в своё оправдание мне не позволили.

Двигатель иномарки зарычал, и машина, взвизгнув тормозами, рванула с места, не давая приблизиться к своему хозяину хотя бы на метр ближе.

— Чёрт!

Воропаева подошла ко мне совсем не слышно, поэтому касание её руки добавило к смятению и чувству вины ещё и запоздалый страх.

— Прости, Ташик, но это было неизбежно. Однако, хочу заметить, Рус отреагировал вполне спокойно. Если честно, я даже подумала, что ты ему всё рассказала — так он был рад… только взглянув на тебя поняла, что дело — дрянь. Правда, прости. Я знаю, как ты скучала по Кирюхе, вот и подумала, что не будешь против… а потом, когда Дементьева рассказала мне о её подставе с твоим подселением в Зверевский особняк, снимаемый Ящеровым, решила убить двух зайцев… Ну, не прятать же нам манюню по чужим квартирам!?

— Всё нормально, Лерочка, — как бы человеку ни хотелось найти виноватого в своих бедах, но в конкретно этой беде мне винить, кроме себя самой, некого! — Хоть бы он не натворил глупостей.

— Вряд ли, — хмыкнула Воропаева, приобняв меня за плечи. — Мальчик-то наш вырос! Я его помню другим… и поверь, тот, с которым была знакома я, ни за что не уехал бы, чтобы остыть… ты легко отделалась, подруга! Вот увидишь, к вечеру вернётся, и вы уже спокойно сможете поговорить.

Я сокрушённо покачала головой, боясь поверить столь невероятно лёгкому завершению прошлых обид, сумевших нагнать меня с запоздалым откатом.

«Так не бывает, Таша», — настраивала сама себя, нервно закусывая губу, в пол-уха слушая монолог Леры, которая сетовала, что Вика не дождалась нашего приезда, укатив к моим опекунам и своим родителям в Москву на денёк как только самолёт благополучно приземлился. Завязка танца полностью строилась на нашем композиторе… и это я говорю сейчас о своей дражайшей кузине, бросившей микологию ради музыки и дорогого её сердцу звука чёрно-белых клавиш! Кто бы смог подумать, что Викуля, в детстве игравшая на фортепиано и посещавшая музыкальную школу, изнутри горит творчеством?! Если бы не Валерия со своей просьбой в паре советов и кошмарной композицией на клип, никто об этом так ничего бы и не узнал! Ташкевич стала нашим аккомпаниатором, и даже пару раз засветилась в танцевальных роликах студии, с удовольствием окунувшись в «мир искусства и гармонии», как сказала сама Воропаева, неплохо двигаясь и хватая всё налету.

«Завтра — так завтра», — безразличие окружающей действительности, будто хлестало по щекам, которые горели от волнения и нехорошего предчувствия.

Хотя бы немного забыться помогла мне моя неженка, которая забралась на руки, обнимая и благодаря за такого красивого «папочку»! Мой смех стал полной неожиданностью не только для Леры, но и меня.

Напряжение немного спало, и я полностью погрузилась в заботы о дочери, расспрашивая обо всём, что произошло с малышкой за эти несколько дней.

Вещи разбирать мы не стали. Скрепя сердце, смирилась с приказным тоном Русика, который не сказал прямо, что мы переезжаем в его новый дом, но подтекст был понятен даже тем, кто в танке, а к таким я себя не относила, какой бы трусихой и эгоисткой меня не считали!

Он приехал к шести вечера, хмурый, но собранный.

Правда, таким Руслан оставался недолго. Стоило Кире полететь к нему навстречу, как в зале ожидания Пулково, он подхватил дочку на руки, и в его глазах отразилась безграничная любовь к девочке.

«Неужели Лера оказалась права?» — Мои предположения ждало жестокое разочарование.

— Кира, погуляешь немного в тётей Лерой?

— Хорошо, папочка, — улыбнулась малышка, демонстрируя мужчине ямочки на своих щеках, точные копии его собственных, и побежала на выход.

— Ящеров… — обернулась уже у порога Воропаева, удивляя меня своей неразговорчивостью.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать, — Холод в интонации и голосе Руслана намекал на незавершённость фразы, однако присутствие ребёнка ограничивало полуперса в желании нагрубить, только это мало помогало нам, взрослым. Было и без слов понятно, что думает обо мне и Лере Руслан.

Спасённая девочкой Воропаева молча вышла, а я осталась сидеть на зелёном диване, жутко ей завидуя.

Мы остались одни.

— Руслан, — поднявшись с места, сделала один шаг навстречу мужчине, и тут же остановилась, подвергнувшись выразительному взгляду злого прищура. — Руслан, прости меня… у меня нет оправдания, я знаю, но прошу, прости мне эту обиду хотя бы со временем…

— Машкова, — брезгливо поморщился мужчина, рассматривая меня с ног до головы, как нечто нелицеприятное, — ты опровергла теорию «человек умнеет с возрастом»! То, что я сейчас чувствую к тебе, ничего общего с определением «обида» не имеет! — Внезапно интонация стала расти, закончившись громким риторическим вопросом-возмущением: — «ОБИДА»?! Ты серьёзно?!? — Оборвав себя, сжав пальцы в кулаки, Руслан отвёл яростный взгляд в сторону, пытаясь взять себя в руки. Пара глубоких вздохов на нас двоих, и он снова посмотрел на меня. Его внезапная улыбка, хищная и какая-то злая, не предвещала мне ничего хорошего. — Я не обижаюсь, стерва, «обижаться» — это к недалёким сучкам, таким же, как ты! Я же отношу себя к рассудительным предпринимателям, быстро находящим выход из затруднительных ситуаций, умеющим ловко обращать их себе на пользу. «Умные люди делают выводы», Цветочек. Слыхала что-нибудь об этом?

Достав из драпового серого пальто какой-то листок, Русик протянул его мне, демонстрируя печать нотариуса и гербовый знак, замораживая меня с первых строк новенького Свидетельство о рождении Киры, где в графе «отец», прочерка больше не существовало.

У меня затряслись руки:

— Это невозможно… Кира даже не гражданка Российской Федерации! Ты не мог за пол дня оформить гражданство и… и…

— Это тебе не сраные Штаты, зайка, — в самодовольной улыбке растянулись губы отца моей малышки, — связи и мозги — это всё, что нужно, чтобы заполучить желаемое. Кира — моя! И ты больше не посмеешь её увезти, если не хочешь, чтобы я лишил тебя родительских прав.

Ярость заполонила моё сознание.

«Я просила у него прощение?! Сволочь! Хрен тебе, а не извинения!!!»

— Ах, ты — ублюдок!

— Цветочек, не бросайся словами, значение которых ты даже приблизительно не знаешь, — насмешка Ящерова вывела меня из себя.

Звук пощёчины разнёсся по всему залу.

— Спишу это на твою «радость», детка, — беззаботности в голосе брюнета меня обмануть не удалось.

Ящеров был в бешенстве. Его глаза предупреждающе сузились, будто говоря: «… ещё одна подобная выходка…»

— Мы живём в Лос-Анджелесе! Кира ходит в сад…

— В Питере сады не хуже! И жить моя дочь будет со мной! С меня хватит этого дерьма! — Руслан вышел из себя. Двинувшись вперёд, наступая на меня. Сердце тревожно подпрыгнуло к горлу, ускоряя пульс. — Эгоистичная стерва, я слишком долго был терпелив!

Я не могла даже пошевелиться от страха.

Остановившись в паре сантиметров от меня, Ящеров смотрел на меня свысока:

— Предлагаю лишь один раз. — Я только открыла рот, а Руслан тут же оборвал мою попытку послать его в далёкое путешествие, заставляя вздрогнуть от своего злобного шёпота: — даже не смей меня перебивать!!! Ты мне настолько противна, что от удушения тебя спасает только то, что ты — мать моей дочери! У тебя всего два варианта: либо ты проваливаешь в свои Штаты, естественно одна, приезжая иногда к Кире, либо живёшь вместе с нами в моём особняке. Мне плевать, чем ты там собираешься занимать свою неугомонную личность: поле деятельности выбирай на свой вкус, как, впрочем, и ухажёров… условие одно: трахайся с ними как можно дальше от моего дома и моего ангела. Это, естественно, относится и к моим любовницам…