Тавро

Мальцев пришел чуть подвыпившим. Она подумала: «Отмечал».

Его улыбающийся взгляд был необыкновенным, весь для нее. Он сказал:

— Отмечал. Надо же было.

Он пригнулся, ткнулся лицом в ее грудь, взял на руки, покрутил. Уверенность в будущем спокойном счастье заполнила Бриджит. «Он со мной. С нами. Никуда не уйдет. Никуда! Я знала, знала, что так будет». Она уснула, прижавшись щекой к его плечу. «Господи, сделай так, чтоб это было правдой».

Мальцев тихонько высвободился, встал к люку, стал прощаться с гением одной из французских революций. Утром семья Мальцевых переезжала на новую квартиру.

Он сумел обмануть жену. Он вовсе не был радостным и был сильно пьян. Мальцев достал бутылку водки, налил полный стакан. Обратился мысленно к гению: «Ты же знаешь, что со мной. Дунь, что ли, на меня умом, подскажи». Ему показалось: гений отвернулся от него, давно с ним простился. Он сказал отцу Бриджит, что нужно добровольно отказаться от свободы здесь для того, чтобы она была когда-нибудь там. Правда ли это? Мальцев быстро допил бутылку. «Может… Легко отказываться от того, чего нет. Может, нет во мне свободы?»

Он лег, но сон не охватывал его, давая лишь расслабленное полузабытье.

Он прошептал: «Я их всех люблю, зачем же?» Но сидящий у него в мозгу майор Потапенко, его бывший комполка, снова заорал: «Вы что, приказа не слышали — разнести Париж по камешку! Повторите приказ!» Мальцев, послушно повторив приказ, машинально сказал себе тихо: «Приказ должен быть выполнен». Спохватившись, гаркнул: «Разрешите идти?» — «Идите. Об исполнении доложить».

«Что за черт? Да лучше застрелиться! Или лучше застрелить Потапенко. Где он? А, спрятался уже. Не дам чужую свободу убивать».

Но Мальцев видел себя уже бодро подходившим к танкам! «Вперед на полную катушку. Приказано развалить городишко. Давай!»

При первом выстреле Мальцев открыл глаза. Широко. Затем растянул рот, подумал, но так и не понял, почему улыбается ночи.

Париж, 1980 г.