Таящийся ужас

Он хрипло засмеялся.

– Тебя не напугаешь. Эй, Рути.
– Он взял кнут из воловьей шкуры, висящий на стене, и бросил его в руки своей дочери. Та сразу ожила. Подойдя к прикованному скелету, она стала избивать его кнутом. Ее лицо было ужасной смеющейся маской.

– Только это вот и может успокоить ее, когда на нее так находит, - сказал нам Джед.
– С тех пор как Бесс умерла, Рути совсем не в себе.

– Бесс?
– спросила Розамунда слабым голосом.

– Она… была у нас поденщицей. Щас-то ей уже не больно, я так думаю, а Рути все поспокойнее.

Миссис Карта бросила кнут. Ее лицо все еще было застывшим, но, когда она заговорила, голос звучал совершенно нормально.

– Поднимемся наверх? Нашим гостям, должно быть, не совсем приятно находиться здесь.

– Да, - сказал я.
– Пойдемте. Может, у вас завалялась где-нибудь еще одна бутылка, а, Джёд?

Он кивнул на деревянный круг на полу.

– Хотите заглянуть туда?

– Уже заглянул.

– Лем очень сильный, - заметил старик как будто случайно.
– Ну-ка покажи им, Лем. Попробуй Бессину цепь: Щас уже неважно, пускай будет сломана, верно?
– Все семейство Карта, казалось, от всей души забавлялось.

Лем наклонился всей своей тушей над скелетом и легко оторвал цепь.

– Чудно, - сказал я.
– Вот так Малютка действует ручками. У вас есть нож, Джед. А чем пользуется Рути? Топором, как я полагаю?

Джед ухмыльнулся.

– Вы что, и вправду думаете, что мы убиваем людей, которые останавливаются у нас щас? А может думаете, что, если у них есть машины, мы топим их в той вот большой луже за домом?

– Если бы, ко всему остальному, хенщейвские вампиры, то не думаем, - сказал я.
– Вы бы до смерти боялись проточной воды.

– Она непроточная, - возразил Джед.
– Она загнила. И вам бы не надо ввязываться в эти дела.

Розамунда тихонько сказала:

– Все двери заперты, на всех окнах решетки. Мы нашли вашу гостевую книгу. Мы заглянули в люк. Все сходится, верно?

– Ты щас забудь всю эту ерунду, - поучающим тоном посоветовал Карта.
– Лучше спать будешь.

– Мне не хочется спать, - ответила Розамунда.

Я подхватил лампу и взял Розамунду за руку. Семейство Карта шествовало вслед за нами по проходу, вверх по лестнице в кладовую, потом на кухню. Я заметил, что в одном из темных уголков стояла ванна с водой.

Сейчас буря ревела во всю свою бешеную силу.

Карта сказал:

– Я приготовил сухую постель для вас двоих. Пойдете щас?

Я взболтал содержимое потухшей лампы.

– Подлей-ка сюда еще керосину, ладно? Моя жена сойдет с ума от страха, если ночью мы останемся без света.

Джед кивнул Лему, который прошаркал в кладовую и вернулся с зазубренной жестяной банкой. Он налил в лампу керосина.

Мы поднялись наверх. Джед шел первый, похожий на пугало в грубом черном парике. За нами, нагло ухмыляясь, следовая Лем, а за ним Рути со своей застывшей улыбкой и пустыми зелеными глазищами.

– Эй, послушайте,- сказал я, - вам придется тащить наши трупы вниз в порвал. К чему вам лишние хлопоты?

– Я подумал, вы притомились, - хихикнул Джед.
– Мне еще надо кое-чего сделать, увидимся позже.

Это была кошмарная процессия: вверх по лестнице, громко скрипевшей под тяжестью наших шагов, словно о чем-то предостерегая. Я высказал эту мысль вслух легкомысленным тоном.

Розамунда надула губы:

– Дешевая мелодрама.

– Должно быть тридцать ступенек, - заметил я.
– Это будет интересный штрих. Тринадцать ступеней на виселицу, - объяснил я Джеду, который оглянулся на нас, окинув угрюмым вопросительным взглядом.

Он хрипло пробормотал:

– Болтаете тут чепуху. Если думаете, что мы убийцы, почему не уходите?

– Дверь заперта.

– Могли бы попросить меня отпереть.

Я не ответил на это, потому что его издевательский тон звучал ужасно неприятно. Лем радостно пускал слюни у нас за спиной. Мы прошли через весь верхний холл к последней спальне, которая пропахла сыростью. Ветви деревьев ударялись о зарешеченное окно, летучая мышь лихорадочно билась снаружи об оконную раму.

Войдя в комнату, мы остановились. Я поставил лампу непыльный столик у кровати. Лем, Джед и Руги стояли у двери. Застыв, они смотрели на нас, словно три зеленоглазых волка.

– А вам не приходило в голову, что мы можем оказаться не такими уж овечками?
– спросил я.
– Вы даже не спросили, откуда мы явились и каким образом добрались до вас.

Джед любезно улыбнулся нам, показав свой единственный зуб.

– Вы наверняка незнакомы с Хеншейвским округом, мистер. С давних пор у нас тут никаких законов нету. А мы уж старались, чтобы никто ничего не заметил. Я так думаю, властям до нас никакого дела нет. А Хеншейвский округ не может нанять себе дельного шерифа. И не думай тут хитрить, все равно ничего не выйдет.

Я пожал плечами:

– Разве похоже, что мы вас боимся?

В тоне Джеда прозвучало невольное восхищение.

– Вас не такого легко напугать. Ну ладно, мне надо еще кое-чего сделать до… до того, как пойти спать. Еще увидимся!

Он исчез в темноте.

Рути дернула рукой. Лем облизал губы и тоже исчез.

Улыбка Рути была застывшей гримасой.

– Я знаю, о чем вы думаете. Чего вы боитесь, - сказала она.
– И вы не ошибаетесь.

Потом она отступила и захлопнула дверь. Мы услышали, как щелкнул замок снаружи.

– Джед забыл дать мне новую бутылку, - заметил я.
– Очень скоро я буду совершенно трезв и мне захочется спать. Очень захочется.
– Я прислушивался к собственному голосу. Он немного изменился.
– Все в порядке, дорогая. Иди сюда.

Губы у Розамунды были холодными; я чувствовал, как она дрожит.

– Здесь просто холодильник, - пробормотала она.
– Я никак не могу привыкнуть к холоду, Чарли. Не могу привыкнуть к холоду!

Я мог лишь обнять ее и прижать к себе изо всех сил.

– Попытайся вспомнить, - спокойно сказал я.
– Сейчас не ночь. Нет никакой бури. Мы не здесь. Мы в парке, и над нами светит солнце. Помнишь, дорогая?

Она спрятала лицо у меня на плече.

– Иногда бывает очень трудно вспоминать. Кажется, прошла вечность с тех пор, как мы видели солнечный свет. Этот ужасный дом… ох, лучше бы мы были мертвыми, дорогой!

Я легонько потряс ее.

– Розамунда!
– Она судорожно глотнула.

– Прости, дорогой. Но только… почему это должно было случиться с нами?