Тайга, море и немного таинственного

Перспектива нырнуть за приглянувшейся ракушкой мальчишек не пугала. Они были снаряжены для подводной охоты: маска с трубкой, полутораметровая палка с железным остро заточенным крючком на конце – это если осьминожек попадется или полянка с трепангами – морскими огурцами. Для складирования добычи у каждого имелась торба, пошитая матерью из обрывков найденной на берегу дели – рыболовной сетки.

Опытные для своих лет ловцы морской живности знали, как осторожен гребешок. А вот такой огромный – тем более. Иначе не вырос бы размером с банный тазик. Брели охотники по воде к гиганту, стараясь не баламутить воду, чтобы моллюск исходящую от их движения волну не почувствовал. А еще старались, чтобы не заслонить собой гребешок от солнца. Потом аккуратно погрузились в воду и подвели к ракушке бредень.

Моллюск все же почуял, что на него идет охота, и резко схлопнул створки раковины. И влетел в сетку! Но удар раковины был столь силен, что «крылья» бредешка сложились и мальчишки стукнулись друг об друга. Васька выпустил свой край бредня и вынырнул, хватая ртом воздух. Он такой силы от моллюска не ожидал. Старший брат не подкачал и, перехватив выпущенную младшим сетку, поволок добычу к берегу. Вода искажает размеры находящихся в ней предметов, уменьшает их вес. На мелководье же мальчишки едва смогли тащить гребешок. Кое-как выволокли добычу на берег, перетащили через вал мертвых ракушек и упали на песок. Чуток отлежавшись, перевернули раковину плоской стороной на песок, чтобы вода из раковины вытекла. И пока она, чуть приоткрыв створки, избавлялась от лишнего веса, мальчишки быстро наловили несколько мелких гребешков и разожгли костерок. Отделить мясистые «пеньки» от раковины для специалистов было делом нескольких минут. Нарезали мясо тонкими полосками и насадили их на острый сучок. Присолили принесенной с собой солью и в течении полуминуты обжаривали над огнем. А потом достали принесенный из дома хлеб и с удовольствием съели свернувшиеся спиральками частицы плоти морского деликатеса. Напились свежей воды из вливающегося в бухту ручейка.

Пока ловили и жарили гребешки, их «сандалии», сшитые отцом из нерпичьей шкуры, просохли. Теперь можно смело подниматься по крутой тропинке, не боясь вывихнуть стопу, поскользнувшись. Ходить по воде в обуви отец приучил мальчишек сразу, как только те стали самостоятельно на морской берег выходить. Изобилует он всякими острыми предметами, в основном обломками раковин. А в воде живут живые моллюски, могущие поранить незащищенную ногу. Один их них – морской еж. Раковина круглая, формой на пряник похожа. Сверху самой природой нанесен рисунок – цветок шестилепестковый, а снизу отверстие. Эта раковина все, что от ежа остается, когда его жизнь кончается. Живой же еж покрыт длинными гибкими иголками. Даже если его просто задеть, иголки легко прокалывают кожу и обламываются. А потом ранка начинает болеть и загнивать: в тех иголках яд содержится. Не сильный, но гнусный. Так что бродить по воде разрешено мальчишкам только в обуви.

Нашли братья отшлифованную морем длинную ровную палку и попробовали приспособить ее для переноски ракушки. Вот только из этого ничего не получилось, тяжела больно. Тогда решили тащить ее волоком, замотав в бредень. Самое трудное было подняться от бухты на сопочку. Но упорство и труд все перетрут: с частыми остановками мальчишки одолели оба подъема и выбрались наверх.

Легкий ветерок овеял их разгоряченные тела. Вот только отдыхать им было некогда. Гребешок мог испортиться. Одно радовало: путь до дома шел под уклон. И замотанную в бредешок раковину приходилось не столько тащить за собой, сколько притормаживать ее движение по заросшему бамбуком склону. Но вдвоем мальчишки весили всяко больше живого гребешка, потому, ни разу его не упустили. И до дома добрались быстро.

Отец с площадки маяка сыновей заметил, как только они из распадка между двумя сопками-вулканами вышли. Вот только понять не мог, кого они так упорно за собой волокут. А когда рассмотрел – удивился. Но спускаться и помогать не стал. Сыновей он мужчинами растит, способными брать на себя ответственность за начатое дело. И доводить это дело до завершения, а не бросать на полпути. А еще приучал рассчитывать только на себя, не надеясь на чью-то помощь.

Ракушку вскрыли утром следующего дня. Длинный штык-нож японской винтовки «Арисака» отделил мускул от верхней плоской половины раковины. Откинув ее в сторону, все семейство замерло, увидев невиданное. В центре раковины возвышался белый мускул диаметром больше 25 сантиметров. Вокруг него расположилась широкая мантия, а в ее складках…глазам не поверить! Снежно-белое сияние перламутровых шариков – жемчужин.

– Ох, мамочка родная, – охнула Екатерина Сергеевна, жена Максима Игоревича и мать мальчишек-добытчиков. – За что нам такое?

– За труд наш, за терпение, за сыновей и дочурку, – отозвался муж. – Мы здесь 18 лет бирюками живем, сами детей учим, благо педагогическое образование оба имеем. Вот только не нужны оказались стране, идущей по супердемократическому пути, педагоги. Зато срочно понадобились маячные смотрители. И это для нас благом обернулось. По крайней мере, мы от голода не умираем, море выручает, и дети у нас здоровы. А жемчужины эти – нам от моря награда.

Восемнадцать жемчужин идеальной формы диаметром в 2 сантиметра каждая легли в суповую тарелку. Похоже, что песчинки-зародыши попали в раковину одновременно. Иначе жемчужины были бы разного размера. Когда это произошло – неизвестно. Похоже, очень давно, а гребешку этому несколько десятков лет. Впрочем, специалистов по жемчугу на острове нет. Зато есть рукастый глава семейства.

Один раз в два года, чаще не получалось, Максим Игоревич на попутном судне обеспечения выезжал на Большой остров. Получал зарплату, покупал жене и детям обновки и подарки, а так же вкусняшки. Вот только чипсы и «Диролы» оказывались не столь вкусны, как мамкин самодельный мармелад из черники с малиной, а пироги с брусникой и гонобобелем вообще ни с чем «материковским» в сравнение не шли. То же самое можно сказать и о синтетических куртках и кроссовках забугорных фирм: быстро рвутся, мало носятся. И вообще – …Как на огне горели папкины подарки на непоседах.

Жена же смотрителя, Екатерина Сергеевна, к подаркам мужа относится бережно. Наденет платье или костюм два-три раза, и уберет в сундук, оставшийся от прежнего смотрителя. А тому он достался, наверное, от казаков – первопроходцев. Уж больно древним выглядит. Но весьма крепким. Его даже острые мышиные зубы не взяли. Кроме одежды в сундуке находилась шкатулка, собранная руками Максима Игоревича из дощечек красного дерева, инкрустированных пластинками перламутра. Перламутр был добыт с ракушек, а красное дерево, целое бревно, приволок к острову шторм. И где он его взял было совершенно непонятно. Чаще на берег выбрасывало бревна северных пород, смытых с лесовозов. А как это попало в Охотское море – неизвестно. Но не в этом суть. Море подарило, значит, надо использовать. Так перед рождением первенца в доме появилась колыбелька из красного дерева. А потом деревянная лошадка на колесиках и еще много чего, необходимого в хозяйстве.

Так вот. В той шкатулке лежат женские украшения: сережки, колечки, цепочки с кулонами и без них. Золотые и серебряные. Подарки мужнины. С материка, как называют живущие на маленьком островке люди не только материковую часть страны, но и Большой остров, Максим Игоревич российские деньги домой не привозил. Слишком быстро они обесценивались и заменялись другими «фантиками». Предпочитал часть зарплаты вкладывать в валюту – доллары, а на остальные покупать качественные вещи, малую технику для огорода и домашних животных. Только не кошечек с собачками. Эти звери быстро изведут на острове местную мелкую фауну, а это катастрофа. Так что единственный раз за всю прожитую жизнь просьбу жены не выполнил и кота не привез.

Имелись в хозяйстве маячника три электрогенератора – два дизельных и один бензиновый. Брал их по-случаю и довольно дешево. Вдруг штатный дизель пятидесятых годов выпуска сломается? Маяк погаснуть не должен! Но пока Бог миловал: не ломается советская техника, без сбоев работает.

Завез на остров два мотоцикла «Урал», снегоход, электрическую лебедку, бревнышки с берега поднимать на сопочку, на которой дом и баня построены. Много чего полезного, облегчающего жизнь на диком острове, можно привезти, если деньгами правильно распоряжаться.

Вернемся к сундуку. Была в нем еще одна коробка. Из березовых досочек склеенная. Лежали в той коробочке весьма интересные предметы, ни как не связанные с профессиями педагога и маячника. В одной из своих поездок на материк получил Максим Игоревич сообщение из какой-то нотариальной конторы, что его дед умер, а он единственный наследник. И призывается к вступлению в наследство двухкомнатной квартиры в Новосибирске. Съездил Максим Игоревич в Новосибирск, получил необходимые документы. Продавать квартиру не стал, через агентство нашел квартирантов, семейную пару средних лет, и пустил их на жительство. Большую библиотеку и хобби деда – оборудование небольшой ювелирной мастерской, решил забрать с собой. Книги для детей. А тисочки, шлифмашинку, горелку для пайки, набор увеличительных стекол, припой для пайки золотых изделий и граммов сто тонкой золотой проволоки себе, на память. Были в коробочке и ограненные полудрагоценные камни от 0,5 до 1,5 карат, пять штук – два изумрудика, один рубин и два александрита. В детстве, когда Максим жил у деда, а мать ездила «на севера» на заработки, старик учил внука своему ремеслу. Максим хорошо рисовал, вот и поучаствовал своими эскизами в создании четырех женских браслетов, семи кулонов и двух колечек с камушками. Но школьные годы закончились, уехал Максим в институт, учиться. Отучился, а тут перестройка (перебранка, перестрелка, перекрой страны и собственности). Так с молодой женой и очутился на краю страны смотрителем маяка.