Тайна бильярдного шара. До и после Шерлока Холмса [сборник]

— Пап, — вдруг спросил Толстик, — а нам надо делать то же, что и Иисус?

— Конечно, малыш. Он был величайший из всех когда-либо живших на земле.

— Пап, а Он спал каждый день с двенадцати до часу?

— Точно не знаю.

— Ну, тогда я не буду спать днем.

— Если бы Иисус был маленьким мальчиком и Его Мама и доктор велели бы Ему спать, я уверен, что Он бы послушался.

— А Он пил рыбий жир?

— Он делал все, что Ему велели, сынок, я уверен в этом. Он был величайшим и наверняка в детстве считался примернейшим мальчиком.

— А Крошка вчера видела Бога, — как бы невзначай заметил Толстик.

Папа аж газету от удивления уронил.

— Ну, мы все договорились, что ляжем и будем смотреть в небо, пока не увидим Бога. Мы расстелили на лужайке коврик, улеглись так рядышком и все смотрели, смотрели. Я ничего не увидел, и Толстик тоже, а вот Крошка говорит, что видела Бога.

Крошка кивнула с умным видом.

— Я увидала Его, — сказала она.

— И какой Он из себя?

— Ну, плосто Бог.

Она умолкла и обняла свою Ригли. Вошедшая чуть раньше леди Солнышко с тревогой слушала откровенные дерзости, исходившие из уст детей. Но в этих самых дерзостях и проявлялась искренняя сущность их веры. Вера эта была столь очевидна, что не подлежала никакому сомнению.

— Пап, а кто сильнее — Бог или дьявол? — На сей раз новую тему задал Парнишка.

— Конечно, Бог. Он правит всем.

— А почему тогда Он не убьет дьявола?

— И не снимет с него скальп? — добавил Толстик.

— Тогда ведь прекратятся все беды и несчастья, да, пап?

Бедный Папа явно растерялся. На выручку ему пришла леди Солнышко.

— Если бы в этом мире все было хорошо и прекрасно, то не с чем и незачем было бы бороться, и поэтому, Парнишка, не надо было бы развивать и улучшать свой характер.

— Это как на футбольном матче, где все играют в одни ворота, — поддержал Папа.

— Если бы не было плохого, то не было бы и хорошего, потому что не с чем сравнивать, — развивала мысль леди Солнышко.

— Но ведь тогда, — с беспощадной детской логикой возразил Парнишка, — если все так, дьявол вроде как приносит пользу, и не такой уж он плохой.

— Вот тут я не согласен, — заявил Папа. — Наша армия храбро и доблестно сражается с германским императором, но этот ведь не значит, что германский император — хороший, замечательный человек, так? — Кроме того, — с напором продолжил он, — нельзя думать о дьяволе как о какой-то личности. Нужно думать обо всех подлостях, мерзостях и жестокостях, что могут случиться, и, противостоя им, ты действительно борешься с дьяволом.

На некоторое время дети погрузились в глубокую задумчивость.

— Папа, — осторожно спросил Парнишка, — а ты когда-нибудь видел Бога?

— Нет, сынок. Но я видел Его творения. Думаю, что они суть самое большее, что мы можем получить в этом мире. Посмотрите на ночные звезды и представьте, Чья сила их создала и удерживает их на должном месте.

— А падающие звезды Он не смог удержать, — возразил Толстик.

— А по-моему, Он хочет, чтобы они падали, — сказал Парнишка.

Ричард Дойл. Приставание к бабочке

— Вот если бы они все попадали, здорово было б посмотреть! — крикнул Толстик.

— Ага, — отвечал Парнишка, — они бы за одну ночь все попадали, вот тогда бы даа!

— Ну, луна-то осталась бы, — резонно возразил Толстик. — Пап, а правда, что Бог слышит все, что мы говорим?

— Право же, не знаю, — осторожно ответил тот. И вправду, никогда не известно, куда могут завести каверзные вопросы этих маленьких пройдох. Леди Солнышко была более прямолинейна или более консервативна.

— Да, милый, Он слышит все, что ты говоришь.

— А сейчас Он слушает?

— Конечно, милый.

— Ну, с Его стороны это очень невежливо!

Папа улыбнулся, а леди Солнышко открыла рот от изумления.

— Это не грубость, — заявил Парнишка. — Это Его долг, и Он обязан знать, что ты делаешь и говоришь. Пап, а ты когда-нибудь эльфа видел?

— Нет, сынок.

— А я однажды видел.

Парнишка — само воплощение правдивости и рассказывает все в мельчайших деталях, поэтому его слова вызвали живейший интерес.

— Расскажи нам, дорогой.

Он описал все случившееся настолько сухо, словно это был не эльф, а персидская кошка. Скорее всего, его искренняя вера повлияла на его восприятие мира.

— Это было в детской. У окна стояла табуретка. Эльф спрыгнул на табуретку, потом на пол и прошел по комнате.

— А в чем он был одет?

— Во все серое, в такую длинную мантию. Ростом он с Крошкину куклу. Рук я не видел, они были под мантией.

— А он на тебя посмотрел?

— Нет, он глядел в сторону, лица я не увидел. Колпак у него был, маленький такой. Больше я эльфов не видел. Есть еще, конечно, Дед Мороз, он ведь тоже волшебный.

— Пап, а Деда Мороза убили на войне?

— Нет, малыш.

— Потому что он ни разу не приходил, как началась война. Мне кажется, он воюет с немцами-перцами, — предположил Толстик.

— В прошлый раз, когда он приезжал, — продолжил Парнишка, — папа сказал, что один из оленей подвернул ногу на брусчатке Монкстоун-Лейн. Может, поэтому он больше и не приходит.

— После войны он обязательно приедет, — пообещал Папа. — Он будет во всем новом, таком алом и белоснежном, что залюбуетесь.

Он вдруг помрачнел, подумав о тех, кто уже никогда не дождется Деда Мороза. Десять погибших в одной только их семье. Леди Солнышко протянула руку и положила ему на плечо. Она всегда знала, о чем думает Папа.