Тайна Бутлегера, или Операция «Ноктюрн»

– Ну ночью же темно, – заметила она.

Контатти покачал головой, обдумывая ситуацию:

– Обмен в темноте.

– Движение в темноте, инфракрасные очки… – произнес Шабе.

– Сможешь стрелять в инфракрасных очках?

Шабе кивнул. Тем не менее Контатти жестом выразил неодобрение и добавил:

– Они не годятся. На расстоянии показывают только силуэт, но не детали. Тут нужен превосходный стрелок, и, самое главное, он должен стрелять с близкого расстояния. Понимаешь? Но для тебя же нет ничего невозможного. – Он отпил виски. – Сколько лет тебе, Шабе?

Старик не ответил. Контатти улыбнулся, глядя на Мерилен:

– А вы сколько ему дадите?

– Не люблю угадывать чей-то возраст.

– Ему семьдесят, восемьдесят или немного больше. – Он обратился к Шабе: – Тебе уже пора на пенсию. Время идет, стареешь, как-никак. Бессонница, утром встаешь с больной головой, мрачный, злой…

Она чувствовала себя очень неловко, глядя на бесстрастное лицо старика, поражавшее мертвенной бледностью. Нет, Контатти не шутил: он говорил жестокие, неприятные слова, причем вполне серьезно. Что за отношения были между этими людьми?

Свои колкости Контатти завершил презрительной улыбкой.

– Иди-ка ты лучше домой, старик. Отправляйся на кладбище, там твое место.

Шабе поднялся. Его морщинистое лицо исказилось в неприятной гримасе.

– После вас.

Мерилен содрогнулась.

Шабе удалился твердым, уверенным шагом.

Взволнованная, она посмотрела ему вслед и спросила Контатти:

– Почему вы так обошлись с ним?

– Я шутил.

– Но это была злая шутка. Зачем вы привезли меня сюда?

– Чтобы показать, насколько доверяю вам.

– Вы никому не доверяете.

– Доверие и подозрение ходят рука об руку, вы же знаете. Давайте пройдемся немного. Тут чудесный парк.

Открыв стеклянную дверь, Контатти пропустил Мерилен вперед. По желтоватой траве они направились к площадке, откуда время от времени доносились выстрелы.

– Странно, – заметила она. – Вы так спокойно разговаривали об убийстве какого-то человека, и я…

– Форста? Так он знает, что его очень даже могут убить.

– Но я не хочу принимать участие… Вы понимаете меня? Еще вчера все это просто не существовало для меня. Я жила спокойной, нормальной жизнью…

– Но и это тоже… нормально. Это может случиться с каждым. В газетах, на телевидении насильственная смерть уже давно стала обыденным делом.

Они подошли к площадке, где стреляли по тарелкам, и Контатти стал наблюдать за стрелками.

Размышляя о происходящем, она снова заговорила:

– Я по-другому представляла себе подобные вещи. Я думала… – Она внимательно посмотрела на Контатти. – Думала, что вы, убийцы… делаете это по заданию, естественно, но что вы все же более таинственные, не такие открытые. А вы знакомитесь с женщиной вроде меня, иностранкой, и сообщаете ей все вот так спокойно…

При ярком солнце голубые глаза Контатти, казалось, сделались совершенно бесцветными. Он посмотрел на нее с обезоруживающей улыбкой:

– У вас богатое воображение. Нет, мы по сути своей самые обыкновенные, простые люди. Почему нет? Искренние. Например, чем я рискую, когда имею дело с вами? В самом деле, Мерилен, разве вы предадите меня? Думаю, что чем больше вы знаете, тем меньше захотите говорить.

– Вообще-то это действительно так. Теперь я уже не могу отступить, верно?

– Нет, не можете. И в сущности, не хотите…

– Именно поэтому вы познакомили меня с Шабе?

– Да.

– Кто такой этот Шабе?

– А вы разве не видели его? Смерть… сама смерть. – Он снова принялся рассматривать стрелков.

– Поразительно!

Он указал на одного из стрелявших. Каждая тарелка разлеталась у него на куски. Контатти вздохнул:

– Тут нужен был бы вот такой человек, как этот.

Мерилен посмотрела на стрелка и с удивлением узнала его. Высокий блондин, лет пятидесяти. Благородное лицо, светлые глаза, северный тип, моложавый. Это был граф Юрек Рудинский, один из членов престижного Клуба охотников.

– Я знаю его, – сказала она.

– Да? И как же его зовут? – поинтересовался Контатти.

– Вот это мне неизвестно. Несколько раз видела его у нас в посольстве. Не знаю, чем он занимается. Он поляк.

– Поляк?

– Эмигрант, думаю, из знатных. Коммунисты отняли у него все.

Контатти смотрел как зачарованный на человека, продолжавшего стрелять с необыкновенной точностью.

– Великолепно! – заметил он. – Знать бы еще, продается ли он… И за какие деньги…

Странное замечание Контатти смутило Мерилен, с тревогой смотревшую на поляка.

– Что вы имеете в виду?

Контатти, о чем-то задумавшись, не отвечал. Потом взял ее под руку, и они двинулись дальше.

– Ничего. Простое любопытство.

Еще одна тарелка взлетела в воздух. Пуля настигла ее и расколола на части. Поляк спокойно опустил ружье и приготовился к следующему выстрелу.

«Мерседес» Шабе свернул с виа Аппиа антика на проселочную дорогу и метров через сто въехал в ворота на площадку, покрытую галькой и масляными пятнами и уставленную битыми автомобилями. Здесь он остановился у навеса, где за деревянным столом сидели трое мужчин в спецодежде и играли в карты.

Один из них, молодой, бородатый великан, недовольно посмотрел в сторону Шабе, выходившего из машины.

– Воскресенье. Закрыто.

Словно не слыша его, Шабе указал на капот «мерседеса»:

– Двигатель. Не работает.

– У нас тут не ремонтная мастерская.

– Вот именно, – ответил Шабе. – Мне нужен двигатель… новый.

Бородатый великан поднялся и враждебно, с неприязнью посмотрел на него.

– Ладно. Если будет. – Он указал на целый ряд автомобильных кузовов, грудой сваленных за оградой. – Видите? Ни одного «мерседеса» нет. Звоните время от времени.

Шабе подошел к нему.

– У меня нет времени. Двигатель мне нужен сейчас, – сказал он резко и негромко.

Бородач покачал головой:

– Ничего не поделаешь. Придется подождать, пока кто-нибудь не попадет в аварию и не привезет сюда свою машину. Но «мерседесы» тут бывают очень редко. – Он повернулся и сделал знак одному из приятелей. – Джиджи, пойди закрой ворота.

Джиджи, подросток со злым лицом, нехотя направился к воротам, но Шабе преградил ему дорогу.