Тайна чертова камня
Шрифт:
Но всему когда-то приходит конец.
Надежда раздвинула колючие ветки можжевельника, и перед ней оказалась не просека, которую она рассчитывала увидеть, но круглая поляна, со всех сторон окруженная густыми зарослями.
Посреди поляны лежал огромный серый валун, с одного бока заросший мхом. Вокруг валуна словно по замыслу ландшафтного дизайнера пестрели разноцветные лесные цветы. Были тут с детства знакомые иван-да-марья – сине-желтые, а внизу у некоторых несколько розоватых лепестков, значит, успел уже народиться сыночек или дочка; были мелкие лесные колокольчики, были неправдоподобно крупные, как будто садовые, ромашки, была сильно пахнущая медуница, возвышался над
Цветочки смотрели приветливо, но помочь ничем не могли.
– Ничего. – Надежда попыталась самой себе внушить оптимизм. – Ну, это, конечно, не просека, но поляна – это тоже хорошо. По крайней мере здесь видно солнце, кроме того, кажется, мох на валуне растет с северной стороны…
Этими жизнерадостными словами Надежда пыталась себя успокоить, хотя на самом деле она ужасно перепугалась. Ведь теперь она не смогла бы найти и ту тропинку, с которой свернула десять минут назад.
Она вышла на середину поляны и приблизилась к огромному камню, чтобы определить направление.
Так… когда она отправилась в лес, солнце было справа, значит, возвращаться надо, держа его слева. Правда, в чаще солнце не будет видно, да и сохранить там прямое направление непросто, но попытаться все-таки стоит…
И тут Надежда почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
Она вздрогнула и обернулась.
В каком-нибудь шаге от нее, рядом с огромным камнем, в траве свернулась кольцом крупная гадюка. Треугольная головка змеи приподнялась из травы, и темные загадочные глаза, не мигая, уставились на Надежду.
Змея смотрела словно с удивлением и неприязнью на человека, который посмел нарушить покой ее заколдованного царства. Потом она откинула голову и выпустила из пасти длинный раздвоенный язык.
– Мама! – вскрикнула Надежда и не разбирая дороги бросилась прочь, подальше от змеиной поляны.
Прошло минут двадцать, пока она наконец смогла заставить себя остановиться. Судя по скорости, отмахала она немало.
Запыхавшаяся, с сердцем, колотящимся от бега и еще больше от страха, исцарапанная колючками, растрепанная, она стояла посреди непроходимой чащи и теперь уже совершенно не представляла, куда нужно идти, где дом.
Солнца, разумеется, не было видно, а во время своего панического отступления Надежда совершенно потеряла направление. И перед глазами у нее стояли только треугольная головка змеи и ее немигающие, загадочные глаза.
Он попытался преследовать убегающую женщину, но споткнулся о валявшуюся поперек тропинки сухую корягу, потерял равновесие и упал на мягкий пружинистый мох. Когда поднялся и стряхнул с одежды сосновую хвою, треск кустов раздавался уже очень далеко, так что он оставил преследование. Глупая баба испугалась змеи и летела по лесу со скоростью реактивного самолета.
Его душу переполнила злоба.
Эта женщина… она все время попадается на его пути. А теперь, когда он сам пошел за ней, она убежала.
Он постарался взять себя в руки: такие чувства, как злоба, нетерпение, раздражение, – для мелких людишек, для муравьев, бестолково снующих вокруг разоренного муравейника, а не для тех, у кого есть великая цель.
Его великая цель немного подождет, а эта женщина… она словно сама ищет встречи с ним, словно сама хочет попасть в его руки!
Он увидел ее на лесной тропе, вдалеке от жилья, пошел следом за ней, продираясь сквозь колючие кусты и густой подлесок. Он видел, что она сбилась с дороги, и очень обрадовался: это был знак, это была рука судьбы,
отдающей эту женщину в его власть. Только что на круглой лесной поляне он почти схватил ее, но она, словно почувствовав его присутствие, вдруг бросилась бежать.Видимо, она тоже, как и он, обладает хорошо развитой интуицией.
Очень жаль, он рассчитывал совершить с ней Действие, но перед этим узнать от нее то, что ей известно. Узнать от нее недостающие части послания…
Ничего, не вышло сегодня – получится в следующий раз.
Там, в темном облаке, занимавшем часть его мозга, что-то происходило. Там загорались багровые вспышки, мерцали далекие зарницы.
Он снова почувствовал зов своей великой цели.
Зов был слышен очень громко – значит, его цель где-то совсем близко…
И вот когда Надежда поняла, что окончательно заблудилась и оставалось только сесть под елку и зареветь от полного бессилия, страха и одиночества, вдалеке послышался звук работающего трактора. Надежда подняла голову и прислушалась до ломоты в ушах – ну точно, это лихие работяги, Люськины знакомые и собутыльники, где-то тут поблизости валят лес.
Наверное, никакому другому звуку она не обрадовалась бы теперь до такой степени.
Надежда подхватила свою корзинку и рванула на звук напрямик по бурелому, моля Бога, чтобы водитель не выключил мотор.
Трактор шумел все ближе, потом неожиданно замолчал, но не успела Надежда впасть в панику, как отчетливо услышала неподалеку голоса рабочих. Потом заработала бензопила, потом снова кто-то кричал что-то, перемежая нормальные человеческие слова беззлобным матом, и, наконец, сквозь высокие ели показался просвет, а вот и просека – та самая, знакомая, и работяги сидят в тени своего трактора и закусывают.
Надежда сделала над собой усилие, пригладила волосы и перевязала потуже платок, а также отряхнула одежду от прилипшей хвои и соринок. Незачем говорить этим работягам, что она, как девочка из сказки, заблудилась в трех соснах. Как там сказочка-то называлась? «Дудочка и кувшинчик»!
Она сложила губы в приветливую улыбку и шагнула к трактору:
– Здравствуйте, приятного аппетита!
На разостланном брезенте сидела все та же троица. Но если в прошлый раз работяги были в относительно хорошем настроении, поскольку отдыхали и выпивали, то сегодня с утра радоваться было не с чего. Впереди длинный трудовой день с тяжелой работой, да еще головы трещат от вчерашнего похмелья – какое уж тут веселье?
Поэтому на приветствие Надежды не ответил даже самый контактный маленький мужичонка с длинным носом. Старший смотрел вбок и не повернул головы, самый неприятный – длинный, хмурый, с волосами, перехваченными резинкой на затылке, оскалился сердито и отвернулся.
Ничуть не удивившись такому негостеприимному приему, Надежда огляделась и вспомнила, как муж в свое время учил ее определять в лесу направление. Надежда слушала очень внимательно и про серебристый мох, растущий с северной стороны деревьев, и про муравейники, располагающиеся с южной стороны, и про более короткие ветки с севера, однако в глубине души была уверена, что у людей, которые подобно ее мужу Сан Санычу прекрасно ориентируются в лесу, внутри сидит маленький компас, который мало того, что указывает стороны света, но еще и говорит тихим приятным голосом, куда в данный момент нужно свернуть. У нее же, Надежды, несмотря на высшее техническое образование и светлую инженерную голову, наличествует совершеннейший топографический кретинизм, и никакие короткие ветки и муравейники тут не помогут. А уж солнце тем более. Заблудиться в трех соснах для нее – самое обычное дело.