Тайна дома №12 на улице Флоретт
Шрифт:
Чудовище ревет в очередной раз, но микстура проникает в его черную кровь. Тварь дергается, щупальца обвисают, и она хрипя заваливается набок. Судорога проходит по всему телу чудовища, и оно замирает…
Примерно так представлял себя Джаспер борьбу дядюшки с ужасной тварью-болезнью в то время, как он вынужден оставаться дома и учить уроки.
На деле же доктор Доу что-то негромко сказал кэбмену и сел в экипаж с таким видом, будто ему некуда торопиться и предполагаемый монстр обождет. Кэб тронулся с места с будничной неспешностью, туман сомкнулся за ним. Переулок опустел…
Джаспер отвернулся от окна и забрался обратно на кровать — снова взялся
Джаспер проверил несколько ближайших страниц — ни одной иллюстрации! Тяжко вздохнув, он принялся за чтение:
«Многие плотоядные растения обладают, так называемым, механизмом приманивания жертвы. У одних это сладкий, источающий невероятно сильный запах нектар, у других — яркий цвет, третьи приманивают добычу при помощи свечения, четвертые же используют для этих целей пыльцу. Особое внимание следует уделить растениям, которые применяют мимикрию…»
— Эй, это ведь то самое слово, которое сказал констебль Шнаппер! «Мимикрировать»… «Мимикрия»…
Тут Джаспер кое-что вспомнил: он уже слышал это слово прежде. Их с дядюшкой добрый друг мистер Келпи из научного общества упоминал его, но, как мальчик ни напрягал память, он не мог вспомнить, что оно значит.
— Вот сейчас и узнаем… — пробормотал Джаспер и вернулся к чтению.
«…растениям, которые применяют мимикрию, то есть прикидываются теми, кем не являются. К примеру, кувшинник-непентес прикидывается плодовым деревом и подманивает к себе обезьян. В то время как несчастная жертва пытается оторвать “плод”, лианы растения набрасываются не нее, опутывают и затягивают в материнский кувшин, где добыча вязнет в липкой жидкости на дне. Средних размеров обезьяну кувшинник-непентес может переварить за несколько часов, после чего он готовится ловить уже следующую жертву…»
— Жуть какая, — сказал Джаспер, с удивлением отметив, что прочитанное не имеет ничего общего со скукой.
И все же мысли его были не здесь. Он посмотрел в окно, за которым висели клочья тумана.
Интересно, с кем встречается дядюшка? Неужели он действительно привезет неутешительную новость о том, что вся эта тайна и выеденного яйца не стоит?
Нет!
Джаспер чувствовал, глубоко внутри шевелилось, словно клуб из живых лиан, ощущение: все это не просто так, и эта болезнь, может так статься, окажется самой прожорливой, злобной и опасной тварью, из всех, с которыми сталкивался дядюшка.
В дверь постучали.
— Джаспер, это я, Полли! — раздалось из коридора. — Можно войти?
— Да!
Полли открыла дверь и замерла на пороге.
— Он уехал, — сообщила она.
— Да, я видел.
— Я так понимаю, ты сейчас не особо настроен учиться. — На губах Полли появилась каверзная улыбка. — Наверное, все мысли об этой странной болезни… Неудивительно. Я тоже не могу выбросить ее из головы. Ее и этот дом возле канала.
Джаспер кивнул, и Полли продолжила:
— У меня появилась одна мысль, и я уже вызвала для нас с тобой кэб. Я ведь не ошиблась, когда предположила, что ты будешь не против отправиться на улицу Флоретт вместе со мной?
— Ты серьезно?
Полли прищурилась, и улыбка на ее губах удлинилась.
— Думаю,
пришло время для… «безрассудства в стиле Джаспера». Как считаешь?Глава 2. О применении шпилек
Констебль Дилби нервно прохаживался в тумане у парковой решетки. Он то и дело оправлял мундир, подтягивал манжеты, подравнивал съезжающий на затылок шлем, и все равно считал, что выглядит, как распоследний олух. Нервозность констебля была вполне понятной, учитывая, какой трепет, если не сказать потаенный страх, он испытывал перед джентльменом, которого он ожидал. Джон Дилби ни в коем случае не хотел, чтобы джентльмен этот отметил его как неряху или хуже того — распознал в нем простофилю.
Блуждая у решетки, констебль уже успел как следует пропитаться сыростью. Он пришел к парку раньше указанного срока, и только неимоверным усилием воли запрещал себе сейчас доставать карманные часы. Вдруг джентльмен, с которым назначена встреча, подойдет в тот самый момент, как он будет возиться с часами? Что он тогда подумает? Что Джон Дилби куда-то торопится? Что подозревает его в непунктуальности? Или что похуже?
Свет фонаря у входа в парк дрожал. Откуда-то издалека долетали заунывные звуки виолонтубы, и они лишь подзадоривали кошек, которые скребли на душе у констебля Дилби.
На виолонтубе играла местная городская сумасшедшая Глухая Мадлен. Поговаривали, что у нее нет дома, а живет она в старом футляре от контрабаса. Так это, или нет, Джон Дилби не знал. Его больше интересовало другое: как глухая может играть на музыкальном инструменте? К примеру, сам констебль глухотой не страдал, но ему нельзя было доверить даже барабан, в то время как музыка, вырывающаяся из-под смычка и из труб Мадлен, была довольно красивой, хоть и весьма безысходной. А еще в ней ощущалось что-то тревожное, угрожающее, словно предрекающее нечто крайне недоброе и…
— Сэр, сэр… — раздался вдруг рядом тоненький голосок, и от неожиданности констебль подпрыгнул.
В тумане появилось мальчишеское лицо. Бледное и заплаканное.
— Чего тебе? — Констебль Дилби подобрался, устыдившись того, что так перепугался какого-то ребенка.
Мальчик протер крошечным кулачком глаза. Он выглядел таким грустным, что Дилби стало его жалко — в отличие от грубых и жестоких коллег, констебль еще не успел очерстветь и покрыться плесенью в Доме-с-синей-крышей.
— Что стряслось, парень?
— Сэр, я… я потерялся… — жалобно проговорил мальчик. — Пожалуйста-пожалуйста… помогите мне. Я гулял с няней, но ее нигде нет.
— Что? Как это нигде нет? Где ты ее видел в последний раз? — Дилби заозирался по сторонам, словно ожидая, что няня мальчика вдруг выпрыгнет прямо из тумана. Он не заметил, как исказилось лицо ребенка, как едва заметная и совсем недетская усмешка тронула его губы.
— Там, — мальчик ткнул рукой в сторону дома, выходящего окнами на парк. Туман в той стороне был совершенно непроглядным. — Я видел ее там…
— Не бойся, парень, — сказал констебль. — Мы ее найдем. Как зовут твою няню?
— Мисс Бетти. — Мальчик прекратил плакать. — Вы пойдете со мной? Вы поможете найти мисс Бетти?
В душе констебля поселилось нехорошее предчувствие. Ему вдруг показалось, что там, куда указывал мальчик, что-то шевелится. И это явно была не няня.
— Э-э-э… да… — Дилби попытался взять себя в руки. — Конечно, я только…
Идти туда ему совсем не хотелось.
— Пойдемте, сэр. Мисс Бетти… она ищет меня…