Тайна двух фараонов

Костя зашел домой, снял кроссовки и направился в свою комнату, собираясь делать уроки на завтра. Он достал учебники и тетради, положил их на стол. Но как только он открыл учебник физики, все перед глазами поплыло, и он перестал видеть буквы. Костя вскочил и начал в панике ходить по комнате, натыкаясь на предметы и спотыкаясь. Он не видел абсолютно ничего!

– Мама! – крикнул он испуганно.

– Что такое? – откликнулась мама и вошла в комнату: он понял это только по звуку шагов, ее саму он не видел.

– Помоги мне, пожалуйста. Я ничего не вижу. Как я буду делать уроки на завтра?

– А, все понятно. Внезапное воспаление хитрости, да? Как гулять целый вечер – так на это у тебя зрения хватило, а как пришло время заняться делом – так оно сразу пропало. Чудеса, да и только! Не ожидала от тебя такого.

– Мам, но я на самом деле ничего не вижу!

– Я прекрасно помню, как ты нас с бабушкой так когда-то разыгрывал. Я тебе тогда сказала, что с такими вещами не шутят. Видимо, ты уже забыл. Ладно, Костя, у меня дел полно, и тебе тоже есть чем заняться. Так что прекращай эти игры – ты уже взрослый для них. И скорее садись за уроки.

Мама ушла, а Костя остался растерянно стоять посреди комнаты. Найдя на ощупь кровать, он сел на нее и тихо заплакал. Ему было стыдно за свою слабость, но ничего с собой поделать он не мог. А еще было очень обидно из-за того, что мама ему не поверила.

Никогда он не чувствовал себя таким беспомощным.

Глава 11 Шифр для общения и ожившая книга

Утром Костя проснулся и стал испуганно озираться по сторонам, ощупывать кровать, потом – свои руки. Поняв, что он все это отчетливо видит, а перед глазами больше нет мутного стекла, он закричал от радости.

В комнату заглянула мама:

– Что случилось? – испуганно спросила она.

– Мам, я вижу! Все-все-все! И тебя – тоже. У меня прошло вчерашнее!

– Я и не сомневалась. Это было временное обострение хитрости – оно обычно быстро проходит.

Костя не стал спорить с мамой и доказывать, что вчера он вовсе не врал. Он был настолько рад просто видеть окружающий мир, что даже на некоторое время забыл обо всем, что связано с мумией, проклятием и тайной Ора. Теперь он снова мог жить так, как раньше, – той жизнью, которая пусть иногда и огорчала, но все-таки чаще приносила удовольствие. А еще Костя успел за двадцать минут прочитать нужный параграф по физике, чтобы рассказать его на уроке, – ведь он обещал Инне Витальевне.

Он шел в школу с отличным настроением – зрение вернулось, он мог видеть все! Как же здорово было наблюдать за тем, как птицы перелетают с ветки на ветку, как божья коровка ползет по травинке, а потом вдруг взмывает ввысь. Костя понял, что раньше ничего этого не замечал, не обращал внимания на такие «мелочи», а теперь они его восхищали и радовали. Подойдя к дому со злосчастным окном, он помрачнел. Вспомнилось сразу все, что произошло за последнее время, и Костю снова сковал страх. Он замедлил шаг и в конце концов застыл на месте – прямо перед окном мумии. И тут, едва он захотел взглянуть на мумию, перед глазами снова возникло то самое мутное стекло, которое вчера не давало видеть четко и ясно. Костя изо всех сил начал тереть глаза, потом открыл их, но стал видеть еще хуже. Он подошел поближе к окну и, встав на каменный выступ, стал всматриваться в то, что находилось по ту сторону, но видел лишь расплывчатые пятна.

Костя потер ладонью стекло, надеясь, что после этого муть перед глазами рассеется, но этого не случилось. От испуга он пошатнулся и соскользнул с выступа. На этот раз все обошлось не так гладко, как раньше: Костя почувствовал боль в ноге. С трудом поднявшись, он вскрикнул, как только сделал первые шаги. Идти он мог, но очень медленно – боль постоянно давала о себе знать. Отойдя от логова мумии, Костя окинул взглядом другие окна – и ничего не увидел, кроме размытых очертаний прямоугольников, лишь отдаленно напоминавших рамы со стеклами. От отчаяния и бессилия хотелось плакать, но он не мог себе этого позволить – вдруг кто-то увидит: тот, кто, возможно, сейчас где-то поблизости и незаметно следит за ним? В этот момент Костя подумал, что именно так могли чувствовать себя те, за чьими окнами он так любил наблюдать – в том числе и его одноклассники: ведь они не знали, что он смотрит, и продолжали жить своей жизнью, заниматься своими делами, ни от кого не скрываясь. А тем временем они находились под прицелом его, Костиного, взгляда.

– И это как-то… не совсем честно и справедливо. Они ничего не знали обо мне, а я знал о них так много, потому что видел их, следил за ними тайком, – произнес Костя вслух. – Но я ведь делал это не просто так, я собираюсь написать о них книгу, поэтому записывал истории в блокнот. Разве они отказались бы стать героями книги? Да об этом каждый мечтает! Я бы им рассказал о ней… как-нибудь потом…

Тут Костя вспомнил слова Петровича о любопытстве и о том, что оно, как и некоторые знания, может быть опасным для жизни. Но он сразу же махнул рукой с раздражением, будто отгоняя их, как назойливую мошкару, и подумал: «Петрович только жути нагоняет, хотя он видел, что мне и так страшно. Если бы он на самом деле что-то знал, то давно бы уже сказал». Костя сам не до конца поверил своим мыслям. В глубине души он понимал, что Петровичу точно было что сказать, просто он почему-то это скрывал. Костя решил, что надо будет все-таки с ним поговорить.

Дойдя до школы, Костя снова стал хорошо видеть, и настроение его улучшилось. Первым уроком была физика. За пять минут до звонка Костя, Тая и Митька собрались в коридоре у окна, чтобы обсудить то, до чего им всем удалось додуматься.

– Я вчера не смог сделать физику. У меня зрение пропало, представляете? Но утром оно вернулось, и я успел прочитать параграф, – сразу выпалил Костя. – Тая, так что ты хотела сказать? Связь так резко оборвалась. Все это точно дело рук мумии. Она хочет нам помешать разоблачить ее, докопаться до какой-то ее тайны. И еще – свести со мной счеты. Только вот из-за чего?

– Кажется, уже не только с тобой, – вдруг мрачно добавил Митька.

– Мить, что случилось? – взволнованно спросил Костя.

– Ты меня еще спрашиваешь? Зачем ты вообще меня втянул во все это? Вчера Тиме стало плохо. Никакие лекарства не помогают. Он сегодня дома остался.

Тимофей был старшим братом Митьки. Он учился в университете на журналиста.

– И моей маме вчера было плохо. У нее иногда болит голова, но в этот раз она никак не могла понять, что именно болит и какие таблетки пить. Она сегодня тоже никуда не пошла, – с ужасом в глазах сказала Тая.

– Ничего себе, – только и смог выдавить Костя.

Он чувствовал себя виноватым во всех этих происшествиях. Они точно не были простыми случайностями. Митька правильно сказал: именно он, Костя, втянул ребят в эту жуткую историю. Как же теперь из нее выбираться? И какие новые неприятности их ждали впереди? Костя чувствовал: что-то ужасное еще обязательно произойдет – и не когда-нибудь, а совсем скоро.

– Ребята, мы не должны отчаиваться и сдаваться! Надо придумать, что делать с проклятием и как победить мумию. В опасности теперь не только мы, но и наши близкие, – резво протараторила Тая, пытаясь всех приободрить, хотя сама выглядела очень напуганной.

– Вы тут пока поговорите, а я пойду позвоню Тиме, узнаю, как он там. Не нравится мне все это, – недовольно пробормотал Митька и ушел в кабинет физики.

– Ничего, он успокоится и поймет, что нам лучше держаться вместе – так у нас больше шансов справиться с фараоном, – сказала Тая, но голос ее звучал неуверенно.

– С каким именно?

– Ты уже тоже понял, что их двое, да? Мумия в окне и Ор – два разных существа, то есть фараона. Но между ними есть связь.

– Какая?

– Помнишь, что появилось в книге, когда из нее исчез текст? Птица, крест, кобра. Тут, анх. Тутанхамон. А про символ кобры я знаешь что нашла? Если его произнести, прочитать вслух, он звучал бы как «ор»!