Тайна двух лагерей

– Эмма раньше никогда не была у мужа на работе?

– Никогда. Зачем ей? Ее и не пустили бы, – покачал головой Виктор Егорович.

– Но она знала, как выглядит опытный препарат.

– Наверное, Коля ей рассказал, – согласился Головин. – Я тоже думал об этом. Все, что вы говорите, я уже сто раз обмозговал. Эмма знала, что нужно брать. И знала, что препарат еще не испытывали на людях.

– Напомните, пожалуйста, какой эффект был бы у этого лекарства? – попросил Крячко.

– Есть люди, для которых мир не бывает разноцветным. Они видят исключительно черные и серые цвета. Они не хотят жить, их ничто не радует. Приняв несколько капель вещества, над созданием которого работал Коля, они бы попадали в другое измерение, где все ярко и радостно.

– Сейчас это называют антидепрессантами, – сказал Крячко.

– Которые имеют нехорошие побочки и тяжело отменяются, – возразил Головин. – Мой друг был мечтателем, помните? Но он к тому же являлся прекрасным ученым, который хотел, чтобы его препарат был легок в применении и доступен каждому. Но прежде всего он делал это для своей любимой Эммы. Экспериментировал, ошибался, стоял на месте или двигался вперед со скоростью ракеты. Он искал и нашел бы, если бы не случился тот застой из-за невозможности продолжать работу. Если бы он не погиб, то довел бы дело до конца, и, кто знает, вероятно, сейчас бы его препарат был доступен каждому.

– Последний вопрос. Как долго сохраняется активность действующего вещества?

– Этого я не знаю. Лет пять или десять, – предположил Головин. – Но не думаю, что у Эммы сохранилась та пробирка. Прошло больше пятидесяти лет все-таки. Послушайте, а зачем полиции знать об этих разработках?

– Эмма Генриховна подозревалась в связи с преступником, который подмешивал жертвам в напитки неизвестный наркотик, – пояснил Стас. – У вас точно не сохранились образцы?

– Увы, – отрицательно покачал головой Головин. – После смерти Коли я сделал все, чтобы его проект был закрыт. Утилизировал материалы и уничтожал заметки лично. Все, кто помогал Коле, получили приличную денежную премию. Если что-то и осталось, то я не имею к этому никакого отношения. Я понимаю, что сейчас подписываю себе приговор, но прошло столько времени…

– А после вас та лаборатория пустовала?

– Нет, конечно. Там работали другие люди и занимались иными исследованиями. Я вот сейчас подумал о группе молодых людей, которые трудились вместе с Колей. Такие же талантливые, целеустремленные и очень, очень умные. Понимали, что не стоит болтать на каждом углу.

– Может быть, Николай объяснил им цель своей работы? – предположил Стас.

– Может быть. Но я об этом ничего не знаю. А нам и сейчас везет на таких. У нас ведь много специалистов, которые не рвутся читать лекции.

– Приятно это слышать.

За дверью раздались шаги, послышались голоса. Головин подобрался, вцепился в подлокотники кресла и с большим усилием поднялся на ноги. Стас понял, что ему пора уходить.

– Было приятно пообщаться, Виктор Егорович, – протянул он руку замдиректора. – Могу я к вам обратиться снова, если понадобится?

– Обязательно, – широко улыбнулся Головин. – Теперь вы знаете, где меня найти.

Стас Крячко вышел из НИИ на залитую солнцем улицу. Закурив, он медленным шагом направился во двор, где оставил машину. Людей на улице было видимо-невидимо. Все спешили на работу. Свернув во двор, Стас приготовился позвонить Гурову и отчитаться, как вдруг телефон зазвонил в его руке.

– А я как раз тебя набирать хотел, – сказал Стас. – Только что говорил с заместителем директора НИИ, где работал покойный муж бабули Эммы. Она, оказывается, была больна на всю голову. А муж пытался сделать для нее лекарство, но не успел довести дело до конца. Эмма потом стащила пробирку у него с работы. Видно, хотела…

– Замечательно, – перебил его Гуров. – Немедленно поезжай к дому Эммы.

– Что – шестого нашли? – изумился Стас.

– Алексей вышел на связь с Пелеевым. Видно, догадался, что мог обронить чек из цветочного магазина в его машине. Я уже сообщил в местный отдел полиции, они наготове. Со мной будет Виктория Кочур, сейчас еду к ней. Если она опознает Алексея, то сразу же задерживаем.

– Ох, е, – только и успел выдохнуть Стас и бегом припустил к машине. – Давай, Гуров, давай. Успеем!

Сработали четко и чисто. После того как Алексей связался с Константином Пелеевым и спросил про утерянный чек, Пелеев ответил именно так, как его научили сыщики с Петровки, 38.

– Чек? Вроде бы не видел, – ответил Пелеев. – Но я поищу. Перезвоню, если что.

Он перезвонил Алексею через пятнадцать минут.

– Нашел. Под ковриком лежал. Только я привезти не смогу – с ногой проблемы. Но я сегодня дома.

Договорились, что Алексей приедет в полдень. Пелеев тут же сообщил об этом Гурову, а тот попросил помощи у местного отдела полиции. Вспомнив, что Виктория оказалась самой психологически крепкой и быстрее других пришла в себя после похищения, Гуров попросил ее помочь опознать Алексея.

– Посидите в машине, на заднем сиденье. Если будете сомневаться, то ничего страшного, – предупредил Гуров. – Ничего не бойтесь, там будет полиция. Ребята знают свое дело.

Ранний звонок и неожиданная просьба Викторию не напугали.

– Да я пешком туда приду, чтобы… – начала было она, но замолчала.

– Спасибо, Вика.

– Вам спасибо.

Таксист Пелеев переигрывал: хромал так сильно, словно у него только что случился открытый перелом. В остальном же он вел себя очень натурально. За полчаса до встречи с Алексеем вышел к машине, поторчал под капотом, протер лобовые стекла. Он будто бы не заметил высокого мужчину, направлявшегося в его сторону. Заметив его, Гуров понял, почему ни Гоша, ни Виктория, ни Елена не вспомнили про что-то особенное в его внешности.

– Ни родинок, ни бороды, ни усов, – говорила Лена.

– Был бы шрам или кривой нос, но и этого не было, – вспоминал Гоша.

– Он даже не хромал. Обыкновенный. Никакой! – делилась воспоминаниями Лена.

И он именно так и выглядел. Ровная походка, прямая осанка, темные волосы. И не в костюме на этот раз, а в светлой ветровке и джинсах и со спортивной сумкой наперевес.

Алексей приблизился к Пелееву. Гуров припарковал свою машину так, чтобы Виктория смогла видеть мужчину как можно ближе.

– Он?

Виктория вжалась в заднее сиденье. На ее лице были солнцезащитные очки.

– Виктория?

Гуров обернулся. Они теряли время.

– Я не понимаю, – произнесла она дрожащим голосом. – Простите, пожалуйста, но я не могу сказать точно.

Гуров предполагал и такой вариант. Задержание случится в любом случае, но если бы Вика подтвердила, что была в кафе именно с этим человеком, то это был бы огромный козырь.

– Ладно, – сдался Гуров. – Ничего страшного. Не расстраивайтесь.