Тайна ее сердца
Шрифт:
Маргарет взяла в руки книгу «Заметки Уонн-Остина о Катуле» в кожаном переплете и рассеянно постучала ею по ладони.
– И…
– Наверное, еще несколько магазинов? – Годрик вскинул брови. – Я действительно не видел Сару целую вечность, но я помню, как она любит делать покупки.
– Так и есть. – На лице жены возникло смиренное выражение, когда она начала перелистывать смятые страницы.
– А как насчет вас?
– Что?
– Зачем вы приехали в Лондон? – спросил Годрик.
Книга рассыпалась у Мэггс в руках.
– О! – Она упала на колени и принялась поспешно собирать с пола рассыпавшиеся страницы. – О, простите меня!
Годрик подавил вздох. Половина страниц порвалась, пока его жена
– Ничего страшного. Я все равно собирался переплести этот том заново.
– В самом деле? – Мэггс с сомнением посмотрела на с трудом собранные страницы, прежде чем осторожно положить их мужу на колени. – Какое облегчение.
Она смотрела на мужа снизу вверх. В ее больших карих глазах читалась мольба. А еще она забыла убрать руки с колен Годрика. Они очень осторожно лежали поверх останков редкой книги, но было в ее позе нечто, от чего у Годрика перехватило дыхание. Странное неуловимое ощущение сдавило ему грудь, в то время как совершенно земное и гораздо менее деликатное чувство пробудило к жизни его плоть. Господи, как это некстати.
Годрик откашлялся.
– Маргарет?
Она заморгала, как ему показалось, обольстительно. Идиот. Она наверняка устала и хочет спать. Именно поэтому ее веки так отяжелели. Да и вообще возможно ли моргать соблазнительно?
– Да?
– Как долго вы намерены гостить в Лондоне?
– О… – Мэггс опустила голову, вновь переключив внимание на испорченную книгу. Наверное, она хотела сделать как лучше, но лишь еще сильнее испортила хрупкие страницы. – О, мне так много предстоит сделать, вы так не думаете? И… и еще я хотела бы нанести визиты близким друзьям…
– Маргарет…
Она вскочила на ноги, все еще сжимая в руках разорванную обложку.
– Я просто не могу пренебречь кем-то из них. – Мэггс лучезарно улыбнулась поверх плеча мужа.
– Маргарет!
Она широко зевнула.
– Прошу прощения, но путешествие ужасно меня утомило. О, Даньелз… – она с облегчением посмотрела на возникшую в дверях хорошенькую служанку, – моя комната готова?
Служанка присела в реверансе, хотя ее глаза с любопытством блуждали по библиотеке.
– Да, миледи. Готова так же, как может быть готово все остальное сегодня. Надеюсь, вся эта паутина…
– О, все в порядке. – Мэггс развернулась и кивнула Годрику. – Спокойной ночи, э… супруг мой. Увидимся утром, хорошо?
С этими словами она поспешила вон из библиотеки и унесла с собой обложку.
Годрик оглядел тяжелую дубовую дверь библиотеки, которая вдруг показалась ему пустой и очень похожей на могилу после того, как ее покинула Маргарет. Странно. Раньше это помещение казалось уютным.
Годрик раздраженно покачал головой. О чем она говорила? Что привело ее в Лондон?
Они заключили брак по расчету. По крайней мере Маргарет руководил именно расчет. Ребенку, которого она носила под сердцем, нужно было имя. Ее негодяй братец Гриффин вынудил Годрика на этот брак с помощью шантажа, поскольку отцом ребенка был не он. Более того, до свадьбы ему ни разу не представилось случая даже перекинуться словом с леди Маргарет. А когда она удалилась в его заброшенное сельское поместье, Годрик остался в Лондоне и зажил прежней жизнью.
На протяжении целого года они не общались совсем, если не считать тех крупиц информации, что сообщали ему мачеха и сводные сестры. А потом он внезапно получил письмо от самой леди Маргарет, спрашивавшей позволения срезать разросшиеся виноградные лозы в саду. Годрик понятия не имел, о каких виноградных лозах шла речь. Последний раз он приезжал в Лорелвуд-Мэнор – поместье в Чешире, – когда еще был женат на своей возлюбленной Кларе. Годрик отправил ответное письмо, в котором вежливо, но коротко написал,
что Маргарет может поступать с виноградными лозами, равно как и с остальным садом так, как ей заблагорассудится. Этот ответ призван был положить конец переписке, но его странная жена продолжала писать раз или два в месяц на протяжении всего прошлого года. Длинные пространные письма о саде, о старшей из его сводных сестер Саре, которая жила вместе с ней, о трудностях, связанных с ремонтом и обустройством довольно обветшалого дома, о сплетнях, прилетающих из соседней деревни. Честно говоря, Годрик не знал, как реагировать на такой поток информации, поэтому в большинстве случаев просто оставлял письма жены без внимания. Но проходили месяцы, и он понемногу начал без них скучать. При виде очередного письма, лежащего утром на столе рядом с чашкой кофе, у Годрика становилось легче на душе. Он даже начинал испытывать нетерпение, когда письма Маргарет вдруг по какой-то причине задерживались на день или два.Он жил в полном одиночестве слишком долго.
И все же удовольствие от чтения писем было совершенно несравнимо с тем, что он получил от созерцания их автора.
– Никогда не видал ничего подобного, – пробормотал Моулдер, входя в библиотеку и захлопывая за собой дверь. – Они похожи на передвижную ярмарку.
– О чем это вы? – спросил Годрик, снимая халат.
Под ним все еще скрывался костюм Призрака. Он едва успел вернуться домой. Оба экипажа остановились перед воротами как раз в тот самый момент, когда Годрик проскользнул в дом через заднюю дверь. Поднимаясь по потайной лестнице, что вела из кабинета в библиотеку, он слышал, как Моулдер пытался урезонить незваных гостей. Построенный в древние времена, Сент-Хаус имел огромное количество потайных проходов и укромных уголков, что было весьма на руку Годрику. Он едва успел вбежать в библиотеку, стянуть с ног сапоги, закинуть оружие, шляпу и маску за одну из книжных полок, натянуть на голову тюрбан и закутаться в халат, когда дверная ручка тихонько повернулась.
Он едва не попался.
– Я говорю о миледи и всех тех, кого она привезла с собой. – Моулдер развел руками, чтобы хоть как-то изобразить количество гостей.
Годрик вскинул бровь.
– Леди всегда путешествуют в сопровождении служанок и лакеев.
– Это не просто слуги, – пробормотал Моулдер, помогая хозяину освободиться от наряда Призрака. Помимо других своих обязанностей, он время от времени служил еще и камердинером. – Миледи привезла с собой садовника, чистильщика сапог, постоянно храпящую собаку, принадлежащую бабушке миледи, и ее саму.
Годрик прищурился, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
– О ком вы сейчас говорите: о собаке или о бабушке?
– Об обеих. – Моулдер встряхнул костюм Призрака в попытке обнаружить на нем прорехи или пятна, и в его глазах на мгновение вспыхнули хитрые искорки. – Какая жалость.
– О чем это вы? – спросил Годрик, стягивая с ног обтягивающие штаны и надевая ночную сорочку.
– Теперь вы не сможете шататься по улицам всю ночь, не так ли? – произнес Моулдер, складывая куртку и штаны, и печально покачал головой. – Ужасно обидно. Ваши дни под маской Призрака сочтены. Боюсь, ваша супруга приехала сюда насовсем.
– Думаю, вы будете правы, если леди Маргарет действительно решит здесь остаться. – Годрик снял с головы нелепый тюрбан и провел рукой по коротко стриженным волосам.
На лице дворецкого отразилось сомнение.
– Она привезла с собой достаточно много людей и багажа.
– Это не имеет никакого значения. Я не собираюсь отказываться от роли Призрака. А это значит, – Годрик подошел к двери, – что моя жена и ее сопровождающие уедут отсюда не позднее чем через неделю.
И когда Маргарет уедет, он, Годрик, будет продолжать помогать беднякам и забудет, что вышеозначенная леди ненадолго вторглась в его жизнь.