Тайна красного шатра

Иржи посмотрел на мальчика и кивнул. Да, узнать могут. Но это дело поправимо.

Через полчаса они вышли из дома. На Яше красовалась Танина кепка с длинным козырьком и рубашка с закатанными по локоть рукавами, которая принадлежала Иржи и была, конечно, великовата, но ничего, сойдёт. Таня осталась дома, приглядывать за Светой. Та по-прежнему сидела в кресле, безучастная ко всему вокруг.

В парке всё было спокойно. Нет, не спокойно, конечно: со смехом по аллеям всё так же носились клоуны, Арлекины и Коломбины. Дети ели мороженое и сладкую вату. Карусели крутились, качели качались. Никакой полиции было не видно.

– Может, они не сообщали никуда? – тихо сказал Иржи. – Скорее всего, так и есть. Им не нужно лишнее внимание.

Яша и Иржи подошли к кукольному театру. Там шло представление. Кукольник водил по сцене Майкла Джексона. Тот исполнял свою знаменитую лунную походку. Дети и взрослые смеялись и восторженно аплодировали. Дверь павильона, где висели куклы, была открыта, и туда по-прежнему можно было зайти.

Они зашли. Яша стал приглядываться к развешанным по стенам куклам. Светку-то он узнал сразу, но ведь она сестра. А как знать, может, и друзья её тоже тут? Он, если честно, плохо их помнил. Аня, такая бледная, невзрачная, с двумя тощими хвостиками на голове. Вадик, он взрослым себя считал и ходил в кожаной жилетке даже летом, для солидности. Толстяк Миша и вовсе стёрся из памяти. Во что тот был одет? Да обычно – джинсы, футболка. Нет, ничего похожего в палатке не было. И где же они тогда?

– Что-то ищете? – раздалось за спиной.

Вчерашний кукольник внимательно смотрел на Яшу и на брюки камуфляжной расцветки, которые по-прежнему были на нём. Ему вдруг показалось, что сейчас кукольник схватит его за руку и завопит: «Держите вора!»

– Я вас узнал, – кукольник всплеснул руками. Яша вздрогнул. – Вчера вы тут были. И вам понравилась наша мадмуазель Софи. Ах! К сожалению, с нашей актрисой произошло несчастье!

– И что же случилось? – Иржи подошел и положил руку Яше на плечо.

– О! Кукла сломалась. И так серьёзно, что я думаю, её уже не починить. Придётся, наверное, расстаться с ней. А так жалко. Могла бы ещё играть и играть!

– А что вы делаете со сломанными куклами? – спросил Иржи.

– Что можно сделать с испорченной куклой? – пожал плечами кукольник. Он снял со стены балерину и покачал крестовину, к которой бежали нити от ручек и ножек марионетки. – Если куклу отсоединить от ваги, в ней кончается жизнь. – И тут кукольник так посмотрел на Яшу, что у того под ложечкой засосало. А ведь он его узнал! Узнал. Это он бежал за ним и Таней вчера ночью! Яша попятился и упёрся спиной в Иржи. Тот потянул его к выходу.

– Он всё знает! – выдохнул мальчик на улице, когда они отошли от палатки подальше.

– Он знает, но не боится. Он уверен, что мы ничего не сможем сделать. Теперь-то ты веришь мне? Ну, тогда слушай. Когда мой друг пропал и мне стали сниться сны, как и тебе, и когда, как и тебе, мне никто не верил, родители отправили меня к бабушке, в маленький городок, чтобы подлечить нервы. – Иржи усмехнулся. Яша слушал очень внимательно. – Я ходил в местную школу, завёл новых друзей и постепенно забыл о том, что случилось в луна-парке. Мне тоже стало казаться, что друг просто сбежал из дома, тем более что в семье у него действительно были проблемы.

Рядом с городом стоял старый замок, очень старый, теперь там музей, и как-то наш класс повели туда на экскурсию. И там, рассматривая старые доспехи и гобелены, я увидел вот это. Смотри. – Иржи достал планшет, включил, и Яша увидел фото какого-то ковра с изображением старинного города. Он приблизил снимок к глазам и удивлённо посмотрел на Иржи. – Да-да. Это он, Красный шатёр, и человек в красном камзоле. Этот гобелен я увидел на стене замка. Ему лет триста, не меньше. Экскурсовод ничего не смогла мне объяснить. Единственное, что она знала, – это место изготовления гобелена.

Я много времени провёл в архивах, писал письма историкам, и наконец поиски привели меня в одну деревню в Восточной Фландрии, близ города Ауденарде. Здесь жили потомки художника, работавшего на фабрике гобеленов в начале восемнадцатого века. Мне не повезло, вернее, повезло: от семьи почти никого не осталось, только одна древняя, выжившая из ума старуха. И вот она долго рассматривала эту фотографию и молчала. Молчала так, что мне казалось, она молчит не потому, что не знает, а потому, что знает слишком много. Но почему-то не хочет говорить. И тогда я рассказал ей про своего друга и про свои сны. Она долго что-то шептала, так тихо, что я не смог расслышать. Потом долго рылась в ящиках шкафов и наконец достала небольшую шкатулку. В ней лежал маленький свёрток. Она дала мне его со словами: «Знак мастера» и велела уходить.

Иржи достал из рюкзака футляр, открыл его, и Яша увидел свёрнутый трубочкой лист бумаги.

– Это велень, очень тонкий пергамент. Его использовали для особо важных документов, – объяснил Иржи, осторожно разворачивая свиток.

Яша посмотрел на непонятные знаки. Какой-то текст и рисунок. Круг, и в нём – две перекрещенные стрелки с кружочками на концах вместо оперения.

– И что это значит?

Иржи пожал плечами.

– Никто не смог сказать мне, что это за язык. Я обращался ко многим специалистам. Но главное, посмотри на этот знак и на фото гобелена. – Иржи увеличил изображение.

И Яша увидел. Узор на шатре состоял точно из таких же кружков со стрелками.

– Чем это нам поможет?

– Не знаю. Я показал тебе свиток, чтобы ты поверил, что всё это, – Иржи обвел рукой вокруг, – не плод моего больного воображения. Они существуют. Не знаю, кто они такие и что у них за цель. Но они есть, и они похищают детей. Каждый месяц, в полнолуние, в луна-парке появляется красный шатёр. И это происходит уже долго, веками.

И Яша не нашёлся, что возразить.

Они снова обошли весь парк, все аттракционы. Но ничего не нашли: ни шатра ни Красного камзола – и в унынии вернулись домой.

А там их ждала Таня и вкусно пахнущий обед. Они ведь так и не поели за целый день. Таня с гордостью смотрела, как они уплетают варёную картошку и салат из огурцов и помидоров.

– Это мне Вероника Матвеевна дала, – хвасталась Таня. – Вы как ушли, я с ней и познакомилась. Сказала, что мы твои племянники и приехали в гости. Я Веронике Матвеевне с огородом помогала целый день, она мне и картошечки свежей, и огурчиков, и зелени надавала.

– Ты, Танья, очень хорошая хозяйка, – похвалил Иржи.

Таня зарделась. Он так смешно выговаривал её имя – Танья. Она вздохнула: никто не хвалил её раньше за сваренную картошку. Подумаешь, подвиг! А этот вот хвалит. Приятно.

Яша скривился. Хозяйка, может, и хорошая, зато врушка, каких поискать. Всем врёт. Вот и Веронике Матвеевне наврала. Но ведь и правду не скажешь? И как быть? Неужели вопреки всему, чему его всегда учили, врать можно и даже нужно?

Утолив голод, они стали решать, что делать. Света лежала на диване, молча глядя в потолок.