Тайна «Красной Москвы»
Шрифт:
Володя кивнул, встал из-за стола.
— Пошли. Как же я рад, что ты жива-здорова!
— Я тоже рада, и…
Меня прервал звонок сотового телефона. Я посмотрела на экран и похолодела — со мной хотела поговорить Катя Савицкая.
— Отвечай на вызов, — распорядился Седов. — И громкую связь включи.
— Лика, я знаю, Антона арестовали. Мне уже звонили. Я не знаю, что мне делать. Адвокат только завтра приедет. Можно с
— Лучше я к вам. Вам сейчас за руль не стоит. Ждите.
Я закончила разговор и вопросительно посмотрела на Седова, стучащего пальцем по лбу.
— Да я в курсе, что ты о моих умственных способностях думаешь. Сама знаю, что идиотка. Но ты прикинь, как ей сейчас больно и страшно. С ног валюсь, спать хочу. Но я не могу Савицкую вот так взять и оставить наедине со всем этим. Ты со мной?
Седов вздохнул:
— Конечно, горе мое луковое. Лучше я тебя провожу, чем потом помечать в протоколе описание твоего трупа…
Эпилог
Мы с Дариной сидим в «Шоколаднице» и ждем, когда приземлится самолет Андрея.
Дочь с удовольствием расправляется с кусочком торта, а я читаю в смартфоне последние новости о судебном процессе Антона Гречко. Прокурор требует по совокупности за два убийства и нанесение тяжких телесных повреждений приговорить актера к пятнадцати годам лишения свободы. СМИ захлебываются все новыми и новыми подробностями и комментариями. Екатерина Савицкая вместе с адвокатом защищает мужа. Она чувствует себя здоровой. «Дина» ушла и не мешает Кате сосредоточиться на защите.
После задержания Антона мы с Седовым провели у актрисы полночи. Катя успела нам рассказать о том, что очень важно было дать ей проклятый флакон, когда ее вторая личность проявляется и вытесняет первую. Буквально через полчаса мы чуть с ума не сошли. Катя ушла в зону кухни, чтобы сделать нам кофе, а пришла уже совершенно другим человеком, с другим лицом, голосом, лексикой.
«Дина» решила, что мы являемся друзьями ее брата Сергея, из-за которых у него возникли серьезные неприятности.
Она обматерила нас, как сапожник, пошла в свою спальню, наложила макияж и прикрепила накладные волосы…
— Побудь с ней, — попросила я Седова, глядя на часы. — Скоро откроется банк, я заберу из ячейки флакон и привезу ей.
Лицо
моего приятеля вытянулось.— Откуда он у тебя?!
Пообещав ему все объяснить позднее, я заторопилась к своей машине.
Я очень волновалась, как «Дина» отреагирует на духи. Опасалась истерического припадка, слез.
Но она, взяв флакон, спокойно сказала:
— Я знала, что Сергей сделает это для меня. Сергею можно доверять.
«Дина» поставила духи рядом с кроватью, забралась в постель и через пару минут уже спала сном младенца.
— Хватит тут «Санта-Барбару» разводить! Давай санитаров из «дурки» вызовем! Ты же видишь: у Савицкой крыша поехала, может, ей уколы нужны, — кипятился Седов. — Я больше не могу тут торчать, у меня через три часа допрос в СИЗО! И тебя тут одну я не оставлю!
Мы все еще препирались, когда «Дина» проснулась.
Она открыла глаза, увидела флакон — и снова стала меняться…
Катя иногда звонит мне. Говорит, что больше вторая личность не возвращается.
Флакон пока остается у Кати. Она боится с ним расставаться, опасаясь нового приступа болезни. Следователь Миронов в курсе и не возражает, попросил только обеспечить безопасность вещи.
Как и предполагал Антон, стараясь не допустить огласки, новость о болезни Екатерины Савицкой поставила крест на ее карьере. Ей пришлось уволиться из театра, предложений о съемках больше не поступает. Катя планирует сдать в аренду свой дом и московскую квартиру и переехать туда, где Антон будет отбывать наказание.
Мнение общественности относительно всей этой истории разделились. Кто-то видит в Антоне героя, а кто-то — чудовище.
А я для себя ответ на этот вопрос не нашла.
— Самолет, следующий рейсом Нью-Йорк — Москва, совершил посадку в аэропорту Шереметьево» — ожил динамик на стенке кафе.
Я залпом допила кофе, взяла Даринку за руку — и мы заспешили встречать Андрея.
Через полчаса, отталкивая друг дружку, мы с дочкой душили в объятиях нашего любимого мужчину.
— Духи я тебе не привез, — подмигнул Андрей, оторвавшись от моих губ.
— А мне джинсики? — забеспокоился наш практичный ребенок.
Андрей рассмеялся, подхватил дочь на руки:
— А джинсики — само собой!