Тайна Летающей Женщины или Исповедь Старейшины Чая

Музыка смолкла. Чайная посуда была убрана. Астрологи вошли в зал, их было семеро. Шестеро уселись на шелковые подушечки друг напротив друга. Старший стоя обратился к Наисветлейшему и гостям.

— Наисветлейший, в Книге судеб записано, что дела твоего сына будут святы и многолетни, сын его, так же как и он, будет счастливым и великим правителем, и родится он от первой жены. Имя ее — Бао из рода Ли Хонг.

При этих словах Чжен Ли Хонг, отец Бао, побледнел.

Астролог продолжил:

— Второй женой будет Чжоу из рода Хай- Лин, и третьей — Хо из рода Шао-Цзюнь. Церемония бракосочетания Бао и Ши должна состояться под созвездием Чжэнь [1] , через пятнадцать дней.

Астролог поклонился и удалился прочь. Другие астрологи последовали за ним. Мужчины молча вставали, отдавали почести Наисветлейшему Господину и выходили из зала. Итак, судьба была прочитана. Но это были астрологи, а не предсказатели или даосы. Именно это и спасло Чжен Ли Хонга. Бледный, шатаясь, он встал последним.

1

«Телега» – последнее из 28 китайских зодиакальных созвездий, последнее из 7 созвездий Красная Птица южного сектора неба. – Прим. переводчика

— Что же ты не рад, неужели мой сын не пара твоей дочери? — спросил с улыбкой Наисветлейший.

— Мой господин, это большая честь для меня. Но это моя любимая дочь, она так привязана к матери.

— Пустяки, дочери — это всего лишь цветы в саду: завял цветок — и что ты будешь делать? Спеши объявить ей о ее счастье и чести.

Чжен Ли Хонг встал, оказал обязательные церемониальные почести и молча вышел из зала. Проходя под деревянным навесом к конюшне, он не проронил ни слова, хотя его красавица жена обеспокоенно заглядывала ему в глаза, молчаливо спрашивая причину столь необычного для ее мужа поведения.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ДЛЯ ВИДА ЧИНИТЬ ДЕРЕВЯННЫЕ МОСТКИ, ВТАЙНЕ ВЫСТУПИТЬ В ЧЭНЬЦАН

Так же молча Чжен Ли Хонг занял свое место в процессии, убедился, что все на месте, и подал знак к отправлению. Дорога предстояла долгая, но через пятнадцать дней он должен будет вернуться сюда снова со своей дочерью. Два каменных белых тигра с мордами, больше похожими на обезьяньи, чем на тигриные, бесстрастно смотрели вслед удаляющейся процессии. Желтые и серые от времени крыши каменных построек загородного дома Наисветлейшего постепенно исчезали из вида, прячась в сосновых вершинах. Ну, вот еще один прощальный взгляд в сторону дома Наисветлейшего — и только стена леса за поворотом.

Только сейчас Чжен стал осознавать весь ужас происходящего.

У него было много жен и много дочерей и сыновей. Но у его любимой жены была всего одна дочь. Другие ее дети умерли еще в младенчестве, после чего она обратилась в монастырь к сестрам, и они дали ей настойку, которую она выпила, и беременность больше не наступала.

Астрологи, приглашенные по случаю рождения дочери, были неумолимы. Они отказались от подношений, не желая обманывать хозяев.

Расчеты, выполненные на основании даты рождения и зачатия, говорили, что единственная дочь его любимой жены Фан должна умереть в возрасте пятнадцати лет. Но и этому Фан оказалась рада, так как другие ее дети умерли, не прожив и одного дня. Бао была истинным утешением для Фан, она действительно была самой большой «драгоценностью» [2] в ее жизни.

2

Игра слов: «Бао» по-китайски означает «драгоценность».

Фан была очень красива, но довольно простодушна, поэтому она уговорила астрологов рассчитать такую дату рождения, согласно которой ее дочь оказалась бы счастливой.

— Возможно, боги увидят эту дату и дадут моей дочери шанс.

Астрологи, растроганные непосредственностью и красотой хозяйки, выполнили ее просьбу. Они хотели хоть чем-нибудь смягчить ее боль. Чжен также не стал противиться жене и позволил записать рассчитанную дату вместо истинной. Судьбы не изменишь, но если это хоть немного облегчит страдания и горечь утраты для Фан, то пусть будет так, как она хочет. Впереди еще пятнадцать лет, и, может быть, за это время произойдет нечто, что поможет малышке выжить в этом мире.

Малышка была бледной и болезненной, однако очень красивой, как и ее мать. Сестры из монастыря навещали Бао и помогали матери справляться с очередными проблемами. Бао любила сестер из монастыря, и они любили ее. Они приносили ей книги, учили искусству игры на арфе, каллиграфии, показывали специальные упражнения, которые помогали поддерживать жизнь и энергию в ее слабом теле.

Бао проводила много времени за книгами, не играла с сестрами от других жен, которые были младше ее и которые весело и беззаботно резвились целыми днями в саду. Однако она любила наблюдать, как они переодевались в разные платья, брали маски и разыгрывали целые потешные сцены, раскрашивая при этом свои лица самым причудливым образом. После этого слугам приходилось отмывать их, а они визжали и брызгали друг на друга водой, норовя так зажать своими маленькими пальчиками отверстие у фонтанчика, что выбивающаяся из него струя воды доставала всех в радиусе более трех чжанов [3] .

3

Около 10 метров.

Любимым же их занятием было играть в «невесту». Они садились на красные носилки, выполненные и виде комнаты с окошками, украшали эту комнату сверху разными куклами, птицами, изображениями святых, разноцветными лентами и флажками с помпончиками, вышитыми скатертями, по краям которых висели длинные разноцветные кисти. Затем, накрасившись и нацепив на себя всякие яркие наряды, они заставляли слуг носить их в этих носилках по дорожкам сада, в то время как другие сестры и слуги должны были играть на разных музыкальных инструментах, изображать жениха и его родственников...

В этот день они достали где-то большого пыльного тряпичного дракона и, забравшись в него, хотели напугать слуг в саду. Слуги картинно падали, изображая священный страх. И кто от этого получал больше удовольствия, было вовсе не понятно.

В это время главные ворота дома со скрипом открылись, и в них въехала вся процессия. Засуетились конюхи, госпоже Фан поднесли носилки, чтобы быстрее доставить ее в покои. Господин Чжен, темнее ночи, молча проследовал к себе в библиотеку. Увидев малышек, резвившихся с драконом в саду, он внезапно остановился, улыбнулся, но затем одинокая слеза медленно прокатилась по его пыльной щеке. Он, закусив губу, быстрым шагом вошел в библиотеку.

— Как только госпожа Фан будет готова, пускай придет ко мне сюда.

Слуги быстро освобождали господина от дорожных «доспехов». Он прошел в небольшую туалетную комнату, где была приготовлена прохладная розмариновая ванна, больше похожая на маленький бассейн, расположенный на уровне иола, и опустился в нее. Уютный, теплый, горьковатый аромат «травы сердца» снял дорожное напряжение и успокоил сердце. Состояние неуверенности в своих силах и мнительности прошло. Но чувство тревоги осталось.

В это время в туалетную комнату вошла Фан. Чжен подал ей знак присоединиться к нему. Слуги помогли ей раздеться и спуститься но скользким позолоченным ступеням ванны. Сверху, сквозь цветные стекла, составляющие фиолетово-розовый цветок лотоса на голубой глади воды, в ванную комнату проникал свет. В многогранной зеркальной нише стоял и плоский подсвечник, свет которого, отражаясь в небольших, но специально расположенных зеркалах, наполнял комнату неповторимым праздничным сиянием.

Долгая дорога и нервное напряжение обостри ни чувства. Чжен медленно поднял глаза и стал следить за дыханием Фан. Теплые ресницы её немного подрагивали в такт дыханию. Розмарин помог насытить ее сердце кровью.