Тайна личности Борна (др. перевод)

Огонь! Из ниоткуда. Внезапно, в стороне от дома Вийера, но достаточно близко, чтобы всполошить тихую, безлюдную улицу. Переполох… вой сирен… разрывы… взрывчатка. Это он сумеет. Просто дело техники.

Борн повернул за угол, в проулок, и, добежав до ближайшего подъезда, стащил с себя рубашку и порвал ее, от ворота донизу. Затем вновь оделся, застегнул пальто на все пуговицы и поднял воротник. Держа рубашку под мышкой, он выглянул в ночь и стал осматривать автомобили. Ему нужен был бензин, но Париж есть Париж: большинство бензобаков, разумеется, заперты. Большинство, но не все. Хоть у одной машины во всей веренице должен быть бак с легко отвинчивающейся крышкой.

И тут он увидел, что искал. Прямо перед собой, на тротуаре. Привязанный цепью к железным воротам, стоял мотоцикл, небольшой, с маленьким баком-пузырем. Вряд ли крышка его запирается на ночь. Восемь литров бензина — не сорок. Любой вор, взвесив последствия, наверняка решил бы не нарываться на штраф в пятьсот франков из-за столь мелкой поживы.

Джейсон подошел к машине и огляделся: улица была пуста, тишину нарушал лишь шум падающего дождя. Борн попробовал повернуть крышку бензобака. Та легко поддалась и стала бесшумно отвинчиваться. К его пущей радости горлышко оказалось довольно широким, а бак — почти полным. Он вновь закрутил крышку. Еще не время. Недоставало одной детали.

Ее он обнаружил на следующем перекрестке, возле канализационной решетки. Булыжник, выдавленный из своего гнезда на мостовой поколениями автомобилистов. Поддевая его каблуком, Борн расшатал камень и вынул — вместе с другим, более мелким обломком. Положил обломок в карман, а большой булыжник взвесил в руке. Годится.

Через несколько минут Джейсон вытащил пропитанную бензином рубашку из бака и закрутил крышку скользкими руками. Затем обернул рубашкой булыжник, связав для прочности рукава. Теперь он был готов.

Джейсон подобрался к дому на углу улицы, где жил Вийер. Те двое по-прежнему сидели в седане, неотрывно следя за домом генерала. За седаном выстроились три другие машины: небольшой «мерседес», темно-коричневый лимузин и «бентли». На противоположной стороне улицы, прямо напротив того места, где притаился Борн, позади «бентли» стоял белый каменный особняк с выложенными черной плиткой оконными проемами. Сквозь два эркера по обе стороны от лестницы лился слабый свет. Слева, очевидно, располагалась столовая: через окно можно было различить стулья, длинный стол, подсвеченный бликами от зеркальной дверцы буфета в стиле рококо. Окна этого дома, из которых открывался прекрасный вид на эту богатую парижскую улицу, вполне годились для задуманной операции.

Борн сунул руку в карман и достал прихваченный вместе с булыжником обломок, совсем маленький — но ничего, сойдет. Размахнулся и швырнул камень в стену над седаном.

Звук удара разнесся по тихой улице, затем камень прокатился по капоту и упал на мостовую. Двое в машине вскинулись. Сидевший рядом с водителем распахнул дверцу, спустил одну ногу на тротуар и замер с пистолетом на изготовку. Водитель опустил боковое стекло и включил фары. Лучи отразились от хромированного металла передней машины, ослепив обоих. Явная глупость, которая лишь подчеркнула, в каком страхе пребывают те, кто засел в засаде на Парк Монсо.

Пора. Не упуская из вида седан, где двое наемников закрывали ладонями глаза, Джейсон перебежал через улицу. За капотом «бентли» он остановился, держа булыжник под мышкой, спички в одной руке, коробок в другой. Присел на корточки, чиркнул спичкой, опустил сверток на мостовую, поднял за рукав. Поднес горящую спичку к пропитанной бензином ткани, она мгновенно занялась.

Джейсон вскочил, раскачал сверток, держа за рукав, разбежавшись, метнул снаряд в выступ эркера и бросился за угол.

Звон разбитого стекла и вспышка пламени нарушили дремотный покой мокнущей под дождем улицы. Борн пробежал по проулку, свернул налево, затем еще раз — и, все так же держась в тени, вернулся с другой стороны к дому Вийера. В считанные секунды раздуваемый ветром из пролома огонь успел охватить всю столовую и карабкался по драпировке, отражаясь в громадном зеркале. Комната превратилась в пылающую печь. Раздались крики, в соседних домах осветились окна. Прошла еще минута — переполох усилился. Двери загоревшегося дома распахнулись, в панике выскочили хозяева: пожилой мужчина в ночной рубашке и дама в неглиже и одном тапке.

Захлопали соседние двери, полусонные люди включались в суматоху, иные бросились к охваченному огнем дому — у соседа несчастье. Джейсон тоже побежал.

Остановившись там, где он прятался всего несколько минут назад, на углу, он принялся высматривать людей Карлоса. Его догадка подтвердилась: кроме двоих в седане, на Парк Монсо были и другие дозорные. Теперь их стало четверо, они собрались возле седана и торопливо переговаривались. Нет, пятеро: вот подбежал еще один.

Раздался вой сирен. Он нарастал, приближался. Пятеро мужчин еще больше всполошились. Необходимо было принимать какое-то решение. Дольше оставаться тут было нельзя. Возможно, кого-то из них разыскивала полиция.

Договорились. Один, последний, остается. Он кинулся и быстро зашагал через улицу. Остальные забрались в седан и, резко развернувшись, с места рванули прочь, мимо подкатывавшей навстречу громоздкой пожарной машины.

Оставалось последнее препятствие: пятый дозорный. Он стоял на полпути между перекрестком и домом Вийера. Теперь все зависело от быстроты и внезапности нападения. Борн снова побежал вприпрыжку, как бежали люди, стремившиеся на пожар. Только в обратном направлении. Он миновал дозорного. Тот не обратил на него внимания — но заметил бы, реши Джейсон свернуть в калитку, ведущую к дому Вийера. Наемник беспрестанно оглядывался по сторонам — озабоченный, растерянный, быть может, даже испуганный тем, что остался сторожить в одиночку. Он стоял возле низкой ограды, у входа в другой богатый особняк.

Джейсон сделал два быстрых шага к дозорному и, перенеся весь вес на левую ногу, правой нанес сокрушительный удар в живот незнакомцу. Тот, вскрикнув, полетел через ограду и рухнул навзничь на узкую бетонную дорожку. Борн перепрыгнул следом. Обеими ногами он с размаху опустился на грудь противника, так что хрустнули ребра, а кулаком что есть силы ударил по шее. Наемник потерял сознание. Он придет в себя не скоро, уже в больнице. Джейсон обыскал его и обнаружил пистолет в кобуре на груди. Сунул оружие в карман пальто — для Вийера.

Вийер. Теперь дорога была свободна.

Борн поднялся по лестнице на третий этаж. Еще с лестницы, подходя к площадке, он увидел полоску света под дверью спальни, за этой дверью сидел человек, который был его последней надеждой. Если когда-либо в жизни — помнимой и непомнимой — ему нужно было кого-то убедить, — то именно сейчас. А его убежденность на сей раз была неподдельной; хамелеону здесь не осталось места. Отныне все строилось на одном. Карлос придет за ним. Это истина. Это ловушка.

Он повернул налево, к спальне. На мгновение остановился, пытаясь унять колотящееся сердце, но оно колотилось все громче и быстрее. Часть истины, не вся истина. Он ничего не будет выдумывать, лишь кое о чем умолчит.

Соглашение… контракт с группой людей — уважаемых людей, — которые охотятся за Карлосом. Вот все, что нужно знать Вийеру, на что он должен согласиться. Генерал не должен догадаться, что имеет дело с человеком, пораженным амнезией, поскольку за пеленой забвения может обнаружиться позорное прошлое. На такое теперь, на склоне лет, легендарный герой Сен-Сира, Алжира и Нормандии не пойдет.