Тайна Нереиды

– Страшно подумать, – предположил Макций Проб. – Смелость в мыслях встречается куда реже, чем смелость в поступках.

– Мой маленький сыночек умный, – хмыкнул Руфин. – Недаром он учился в двух академиях. Но пусть боги сами позаботятся обо всем. Ведь они любят Рим.

«Август точно сошел с ума», – подумал Макций Проб. А вслух сказал:

– Догадка очень похожа на правду.

– Так что же делать? – Император с трудом подавил зевок.

– Ничто не может длиться вечно. Даже благоденствие. Если Цезарь прав, Риму придется отменить исполнение желаний. – Макций Проб глянул на Элия, ожидая поддержки.

– Это невозможно, – вмешался префект претория. – Месяц назад игры отменили в Антиохии. Помните, что тогда было? Народ чуть с ума не сошел. Хотели даже правительство отправить в отставку. Куда хуже, чем если бы варвары захватили Антиохию и сожгли.

– Даже во время войн гладиаторы сражались на арене, – подал голос глава «Целия». – Пусть и сейчас сражаются.

Макций Проб нахмурился:

– А не лучше ли сказать правду? Неужели ни у кого не хватает духу произнести приговор вслух. Цезарь, ты отважишься?

Когда-то Элий сам был исполнителем желаний и сторонником системы. Потом усомнился, выступил против, почти возненавидел, и вот, когда система рухнула, он должен изыскивать средства, чтобы сохранить ее. Только потому, что теперь носит титул Цезаря. Вот парадокс власти! Ему придется ответить Макцию Пробу «Нет».

– Денежные призы! – предложил Элий. – Почему бы и нет? Можно выдавать вместо желаний деньги.

Все опешили. Решение Элия было простым, гениальным и глубоко циничным. Глава киников Марий Антиохской не сумел бы додуматься до такого.

– У гладиаторской центурии не хватит средств, – возразил консул.

– Деньги найдем, – веско бросил Руфин. – Разве у Рима мало денег?!

– Заплатить можно. Но мы создадим опасный прецедент, – вновь подал голос Проб. – Отныне желание будет означать только деньги. Кто знает, не станет ли это правилом во всем?

– Это оскорбительно для римлян, – вздохнула Валерия.

– Рим не может отказаться от тысячелетних традиций! – поддержал Цезаря Силан.

– Почему нет? – спросил Проб.

– Мечта Империи исчезла. Мы должны что-то дать взамен. Пусть только деньги. Нельзя не дать ничего. Раз боги не желают нам помогать, мы все исполним сами.

«Я тоже взял деньги, – подумал Элий. – И почти счастлив».

Руфин наблюдал за спором Цезаря с сенатором и потешался.

– Подумай, Цезарь, что ты предлагаешь! – не унимался Макций Проб. – Вместо исполнения желаний вместо Мечты Империи деньги. Это же кощунство, Цезарь.

– В конце концов – деньги – тоже желание, – пришел на помощь Элию Руфин. – Скоро граждане будут желать только денег. Так гораздо проще.

– Главное – сохранить порядок, – заметил Скавр.

– Ты пытаешься утихомирить толпу, Элий, но на самом деле идешь у нее на поводу. Как Гай Гракх. Заискивая перед плебсом, народный трибун додумался до дешевых раздач хлеба, а кончилось его начинание созданием армии паразитов. «Мы знаем, что такая участь выпала многим из тех, кто, правя государством, ни в чем не хотел идти народу наперекор. Поставивши себя в зависимость от слепо несущейся вперед толпы, они потом уже не могли уже ни остановиться сами, ни остановить смуту». [28]

28

Плутарх.

Элий вздрогнул. Почему сенатор сравнил его с Гаем Гракхом? Случайно? Неужели жизнь за жизнью душа обречена повторять одни и те же ошибки? Может ли она измениться настолько, чтобы их исправить?

– Выбор прост, – подвел итог спора император. – Либо денежные призы, либо отмена игр. Вот увидишь, сиятельный, сенат выберет деньги. И Рим выберет деньги. Смешно выбирать «ничто».

– Но у нас все-таки есть надежда, что желания исполнятся, как прежде, – сказал Скавр.

– Надо же, военный, а такой фантазер, – покачал головой глава «Целия». Они со Скавром друг друга не любили, хотя и не враждовали открыто.

– Не будем сейчас ничего менять, раз есть надежда, что все может остаться, как было, – предложил консул. – Если желания не исполнятся, мы выплатим страховку. Итак, дело решено.

– Это дело – да, – согласился Элий. – Но стоит поговорить еще об одном, не менее неотложном. – Он заметил гримасу недовольства на лице Скавра и искренне удивление во взгляде Руфина. Гладиатор опять что-то предлагает? Ну что ж, послушаем. Возможно, он скажет что-то забавное. – Мы должны создать префектуру по делам гениев, – заявил Элий.

– Это еще зачем? – Кажется, он сумел обескуражить всех, не только Руфина, но и Макция Проба.

– Поговорим о гениях. Просто поговорим. Столько лет они управляли нами, опекали, руководили… И вдруг – они никто. Им не дают гражданства, их не принимают на работу. Их преследуют, их убивают с молчаливого согласия властей. Но я уверен – они объединятся и сумеют дать отпор. Гении пытались свергнуть богов и уничтожить наш мир. Кто знает, на что они еще способны? Если мы загоним их в угол, они попытаются уничтожить нас. Не будем этого делать. Им нужна работа и жилище. И применение своих неординарных способностей.

– И кто это тебе нашептал такое? – презрительно фыркнул Скавр. – Уж не тот ли гений, что служит у тебя фрументарием?

Элию хотелось закричать. И дать Скавру по зубам. Но он сдержался.

– Надо постараться как можно быстрее и как можно менее болезненно включить их в нашу жизнь. Неужели вы не видите, что многие готовы к сотрудничеству. Им надо только, чтобы их признали равными.

– Ты слишком умничаешь, мой маленький сыночек. Умничать вредно, – хихикнул Руфин и погрозил Элию пальцем.

– Гении находятся под пристальным вниманием «Целия», – заверил префект.

– Согласен, надо создать префектуру, – неожиданно поддержал Элия Макций Проб. – Но в одном ты ошибаешься, Цезарь. Они не ищут равенства. Они всегда будут считать себя выше нас. Гении очень опасны.

– Значит, надо их выслать, – тут же предложил Скавр. – Вышлем всех в Новую Атлантиду. Пусть создают там свою колонию.

– Я выступлю с моим предложением в сенате, – Элий и сам понимал всю безнадежность затеянного. Но бывший гладиатор чувствовал опасность – будто дымом пожара несло по всей Империи. Огня пока не видно. Но пламя появится вот-вот.