Тайна перекрестка 'Трех вдов'

Шикарный автомобиль, который наняла в Париже мадам Гольдберг, уже уехал.

– Где тело?

– Они увезли его в Арпажон... Судебный следователь беспокоится... Он просил сказать вам, чтобы вы поторапливались... Особенно он опасается, что газеты в Брюсселе и Анвере раструбят об этом деле...

Что-то напевая себе под нос, Мегрэ вошел в гостиницу и уселся за стол.

– Телефон тут есть?

– Да! Но с полудня до двух часов его отключают. А сейчас половина первого...

За обедом комиссар не проронил ни слова, и Люка понял, что он чем-то озабочен.

Пожалуй, это был один из самых прекрасных весенних дней за последнее время. После обеда Мегрэ вынес стул во двор, поставил его возле стены, рядом с курами и утками, и подремал на солнце с полчаса.

Однако ровно в два он поднялся, чтобы позвонить по телефону.

– Алло!.. Уголовная полиция?.. "Рено" нашли?..

Повесив трубку, он принялся кружить по двору гостиницы. Через десять минут его подозвали к телефону. Звонили с набережной Орфевр.

– Комиссар Мегрэ?.. Только что сообщили из Жемона...

Машина находится там... Ее бросили у вокзала... Думаем, что водитель предпочел пересечь границу пешком или на поезде...

Мегрэ повесил трубку. Но уже через минуту он звонил в компанию "Дюма и сын": Карл Андерсен все еще не появлялся там, чтобы получить причитающиеся ему две тысячи франков.

Когда около трех часов Мегрэ и Люка проходили мимо гаража, из-за машины показался мосье Оскар и весело воскликнул:

– Как дела, комиссар?

Мегрэ лишь сделал неопределенный жест рукой, продолжая путь к дому "Трех вдов".

Двери и окна виллы Мишоннэ были закрыты, но полицейские снова заметили, что кто-то подглядывает за ними, отодвинув занавески в столовой.

Казалось, настроение Мегрэ заметно ухудшилось после встречи с весельчаком Оскаром. Комиссар яростно курил трубку, выпуская большие клубы дыма.

– Раз уж Андерсен сбежал...
– начал было Люка.

– Подожди меня здесь!

Как и утром, Мегрэ пересек парк и вошел в дом. В гостиной он принюхался, быстро огляделся и заметил скопившийся в углах табачный дым.

Чувствовалось, что здесь недавно курили.

Он машинально потянулся к рукоятке револьвера и начал подниматься по лестнице. Вдруг до него донеслись звуки музыки, и он узнал мелодию танго, которую уже слышал утром.

Музыка звучала в комнате Эльзы. Когда Мегрэ постучал в дверь, граммофон выключили.

– Кто там?

– Комиссар...

Послышался приглушенный смех.

– Тогда вы знаете, как сюда войти... Я ведь не могу открыть дверь...

Мегрэ вновь воспользовался отмычкой. На этот раз он увидел Эльзу одетой в то же самое черное платье, что было на ней вчера. Оно хорошо облегало ее стройную фигуру.

– Это из-за вас брат не вернулся домой?

– Нет! Я его больше не видел с тех пор, как он уехал.

– В таком случае, у Дюма, видимо, не успели оформить платежную ведомость. Такое иногда случается, и Карлу приходится идти в кассу снова во второй половине дня...

– Ваш брат пытался пересечь бельгийскую границу... У меня есть все основания полагать, что он это и сделал... Она с удивлением и недоверием поглядела на Мегрэ.

– Вы говорите о Карле?

– Да.

– Вы что, хотите проверить меня таким образом?

– Вы умеете водить?

– Водить что?

– Машину.

– Нет. Карл не хотел обучить меня этому.

Мегрэ продолжал курить, не вынимая трубки изо рта. На голове у него была шляпа: он не снял ее, когда вошел в комнату.

– Вы выходили отсюда?

– Я?

И Эльза рассмеялась, откровенно и заливисто. В этот миг она, как выразились бы в американском кинофильме, выглядела весьма сексапильной.

Ведь женщина может быть красивой, но не соблазнительной. Другие, менее привлекательные представительницы женского пола, способны пробуждать в мужчинах или желание, или сентиментальную тоску.

А Эльза вызывала и то, и другое. Она была и женщиной, и, одновременно, маленькой девочкой. И все же, когда она смотрела кому-то в глаза, взгляд ее оставался по-детски удивительно чистым.

– Не понимаю, почему вы меня об этом спрашиваете?

– Я почувствовал, что в гостиной на первом этаже всего полчаса назад кто-то курил.

– Кто?

– Именно об этом я и хотел вас спросить.

– А откуда же мне это знать?

– Сегодня утром граммофон находился внизу.

– Ну, знаете!.. Каким образом, вы хотите, чтобы... Послушайте, комиссар!.. Надеюсь, меня-то вы не подозреваете?.. У вас какой-то странный вид... Где Карл?..

– Повторяю, он пересек границу.

– Неправда! Этого не может быть! Зачем ему пересекать границу?.. Это глупо!.. Что бы я делала одна?..

Поведение Эльзы сбивало Мегрэ с толку. Она не жестикулировала, не повышала голос, но в то же время она была полна какой-то патетики. Ее глаза выражали и смятение, и растерянность, и мольбу.

– Скажите мне правду, комиссар!.. Ведь Карл не виновен, как вы считаете?.. Если он совершил преступление, то он безумен!.. Я не могу в это поверить!.. Мне страшно... В его семье...

– Есть сумасшедшие? Она отвернулась.

– Да... Его дедушка... Он умер от приступа безумия... Одна из теток и сейчас находится в клинике для умалишенных... Но это к Карлу не относится!.. Нет! Я его знаю...

– Вы не обедали?..

Она вздрогнула, огляделась вокруг и с удивлением ответила:

– Нет!

– А есть хотите?.. Уже три часа.

– Да, мне кажется, что я голодна...

– Тогда идите обедать... Вам больше нет смысла сидеть тут взаперти... Брат не вернется...

– Неправда!.. Он вернется!.. Не может быть, чтобы он оставил меня одну...

– Пойдемте...

Мегрэ уже направился в коридор. Он продолжал курить, хмуря брови и следя взглядом за Эльзой.

В коридоре, проходя мимо, она слегка коснулась его, но он даже не обратил на это внимания. Внизу Эльза казалась еще более растерянной.

– Меня всегда кормил Карл... Даже не знаю, есть ли тут что-нибудь из продуктов...

Ей все же удалось отыскать на кухне банку сгущенного молока и несколько кусков хлеба.