Тайна племени Бату

– Можно мне задать вам один нескромный вопрос относительно вашей тайны? – сразу же перешёл в наступление Андрей.

– Какие тайны могут быть в наше время? – возразила Огнеса. – Химией я занимаюсь.

– Но разве это не вы – та «огненная девушка», о которой по всему городу ходят разные слухи?

Огнеса усмехнулась, но не насмешливо и вызывающе, а с грустью и призналась:

– Да, та самая. Мое поведение кажется вам странным? – Андрей неопределенно повел бровями. – Видите ли, я четыре месяца жила без отца одна, и чтобы как-то развлечься и одновременно из желания бороться за справедливость выбрала такой, несколько странный способ.

– Неплохой, – одобрил Андрей. – Вы спасли мне жизнь во время драки с хулиганами.

– Да, я вас помню. Вы тоже – борец за справедливость. Я вам доверяю, а поэтому открою дальше свои секреты. Вы – изобретатель, и, возможно, мои секреты пригодятся вам. Мне нужен союзник, я надеюсь – мы будем работать совместно. Признаюсь – у меня затор. Я зашла в тупик. – Она остановилась у одного из столов, заставленного колбами, пробирками, пузырьками с химическими реактивами и взяла одну из пробирок с зеленоватым порошком: – Начну с достижений. Пока мне удалось достичь немногого. Я получила особый состав, который испускает холодный свет, он вполне способен заменить электрическое освещение с проводами и лампами. Это вещество распыляется на нужные предметы и, чтобы они засветились в нужный момент, им достаточно сообщить импульс собственного биополя. Химическое вещество на молекулярном уровне настроено пока только на моё биополе и ни от какого другого светиться не будет.

– Вы собираетесь работать главным выключателем в городе? – пошутил Андрей.

Огнеса не обиделась и пояснила:

– Определив потенциал вашего биополя, я могу сделать вещество, которое будет светиться от вашего импульса. Но подобная строгая избирательность пока вынуждена и производится с целью сохранения самого вещества в тайне. Конечно, это только начало, предстоит многое усовершенствовать. При широком распространении изобретения свечение можно ориентировать на зажигание от некоторого стандартного импульса. В данном случае я могу сообщить импульс прикосновением руки или альфа-ритмом мозга на расстоянии, а проще говоря – взглядом.

Она отошла на несколько шагов, взглянула на стол, возле которого стоял Андрей, и стол запылал, засверкал. Пузырьки, колбы на нем засветились разноцветным огнём, напоминая груду самоцветных камней.

Девушка задернула плотные шторы на окнах и прикоснулась к одной из стен. В тот же миг вся комната, начиная от стен и кончая полом и потолком, запылала голубоватым светом. Все исчезло, растворилось в этом удивительном свечении. Ноги, казалось, ступали по ослепительному сиянию, по невидимым серебристым лугам. И среди всего этого оглушительного блеска и нескончаемого потока света возникла сама хозяйка огненного царства во всем своем великолепии. Девушка вдруг тоже засветилась золотистыми лучами. Андрей видел, как они струятся с её лица, волос, шеи, платья. Огненная девушка шла к нему по серебристому сиянию, словно плыла по сверкающему небосводу. Зрелище было необычным. Андрей замер, завороженный увиденным.

– Не правда ли – красиво? – спросила она.

Он кивнул, не в силах что-либо вымолвить. Красота завораживала. Лицо девушки в золотом сиянии лучей выглядело необычно прекрасным, вдохновенным и казалось, что не физический свет струится с него, а благородство ее чистой и возвышенной души.

Не обращая особого внимания на состояние гостя, хозяйка продолжила демонстрировать свои достижения.

– Я могу меняться в цвете. Платье одно, но посмотрите, как оно выглядит теперь. – Она сделала что-то еле уловимое руками, и золотистое сияние сменилось зеленым, потом голубым, фиолетовым. Словно радуга пробежала по нему. – Не желаете стать красивым? – спросила она и, не дожидаясь ответа, прикоснулась пальцами к его лбу, после чего рассмеялась. Затем подала зеркало: – Взгляните на себя.

В маленьком зеркальце отразилось смущенное лицо изобретателя.

Вид у него был забавным: его лоб горел так, будто внутри была вкручена электрическая лампочка.

– У вас блестящий ум, – пошутила Огнеса и, тут же став серьёзной, добавила: – Хорошо, хватит забав. – Она взглянула на его лоб, и он погас, затем таким же образом вернула к первоначальному виду лабораторию. Только потолок продолжал низвергать потоки голубоватого света. – На втором этаже у нас везде светящиеся потолки, так что электричеством мы здесь не пользуемся для освещения, – пояснила девушка.

Когда они спустились к профессору, Лев Борисович сидел задумчиво перед аппаратом, подперев подбородок рукой. Увидев гостя, он погладил металлический футляр ладонью и похвалил в который раз:

– Неплохо, молодой человек, очень даже неплохо.

– Вы действительно не поняли сразу, что перед вами копия человека, а не оригинал? – спросил Андрей, для которого важны были впечатления наблюдателя.

– Да. Изображение очень точно воссоздаёт внешность человека. Так что вы достигли определенных успехов.

– У вашей дочери тоже интересная работа. Красота восхищает, – похвалил изобретатель.

– Вот именно, пока только красота. Но возможности энергии неисчерпаемы. Если же говорить пока только об эстетической стороне, то можно сказать, что, осваивая энергию, человек осваивает и новые формы красоты. – Профессор, очевидно, по привычке решил прочитать лекцию, настроившись на долгую речь. Андрею пришлось молча слушать.

– Красота, сотворённая из энергии необычна, – продолжал Лев Борисович. – Человек освоил устойчивые формы прекрасного из твердого материала: он создал необыкновенные памятники архитектуры, картины, скульптуры, и этим доказал, что способен из твёрдой материи творить чудо. А красоту из огня, то есть энергии, начал осваивать недавно. Электрический свет, иллюминация, фейерверки – это только начало того, что может открыть нам энергия. Но такая красота была бы непонятна древнему человеку и вызвала бы в нём только страх и суеверие. То есть до нее необходимо дорасти в своём развитии. А поэтому уверен, что существуют еще другие формы красоты, которые нам пока не известны и современному человеку до них тоже нужно доразвиться. Или, например, есть ещё один вид красоты. Она существует в движении. Это музыка, энергия, и сюда же можно отнести движение твёрдых и живых тел. Останови движение – и вся красота исчезнет. Так что, постигая движение, мы открываем для себя новые формы прекрасного. Я говорю о формах, потому что красоту, рожденную энергией, нельзя сравнить с красотой картин, скульптур и прочего известного нам искусства – красоты застывшей. Существует ещё красота времени, пространства, души… Да-а, – протянул он задумчиво, – о многом мы пока не имеем представления. Моя дочь на первых порах занялась эстетической стороной. У нас все лампы – бестоковые. Огнеса, покажи.

Девушка взглянула на лампу, та вспыхнула розоватым светом, освещая комнату не менее ярко, чем пятиламповая люстра под потолком.

– Благодаря её опытам у нас большая экономия электроэнергии, – похвалился профессор. – Но, извините, задерживаю вас. Спасибо за помощь – и бывайте у нас почаще. Творческие люди мне интересны.

Радостный и оживленный, Андрей вернулся домой.

Рядом с Ноной сидел смиренно Георгий. Сестра сосредоточенно что-то писала. Поклонник терпеливо ждал, когда она обратит на него внимание и скажет пару ласковых слов вроде: «Не надоело вам торчать у моего стола?» или «У вас спина от долгого сидения не онемела? А то прогулялись бы до своего дома, поразмялись бы».

Но и этих «ласковых» слов дождаться не пришлось, так как в комнату, как вихрь, ворвался Андрей и нарушил их идиллию. Схватив друга за руку, он потащил его во двор.

– Пошли, покажу свое усовершенствование.

– Ты так быстро сделал? Не может быть, – сопротивлялся Георгий. – Зря меня с места сорвал, я его только нагрел. Думаешь – так просто занять стул возле твоей сестры? Уверен – она туда уже кота посадила, чтоб я его не занимал.

– Ничего, кота – под стул, чего с ним церемониться! – весело посоветовал Андрей, увлекая друга по наружной лестнице вверх на крышу дома.

– Ты куда меня тащишь? – спохватился Георгий.

– На чердак.

– Что там интересного? – сопротивлялся селекционер.

– Увидишь.

Они взобрались под шиферную кровлю дома и остановились у кирпичной трубы. Андрей включил фонарь. Из темноты выплыли связки лука и чеснока, висевшие между стропилами. На полу лежали старые вещи, вроде поломанного велосипеда, дырявого корыта, радиоприёмника.

– Что я тут не видел? У меня самого такой же чердак, – недовольно проворчал Георгий.