Тайна покинутой часовни

– Но я никого не убивал, – поспешил возразить Боб. – На убийство я не соглашусь ни за какие деньги!

Вейл горестно отвел взгляд.

– Мы найдем Ричарда, – попыталась утешить его Мэри.

– Зачем вам понадобился сын мистера Трейвика? – удивился Смитерс.

– Ричард ему не сын! – яростно выпалила Мэри, решив, что с давним обманом пора покончить. Возможно, Смитерсу известно, где Трейвик спрятал мальчика. – Ричард мой ребенок! Мой и Вейла, – добавила она, взглянув на Ника.

– Но ведь он всегда был сыном Трейвика, – возразил однорукий солдат. Он хорошо помнил предостережение торговца о том, что его враги в отместку попытаются навредить ребенку. Смитерс знал, что эти двое – самые заклятые враги Трейвика.

– Никогда он им не был! – отрезала Мэри, вспомнив весь ужас, пережитый по вине торговца. – Я отдала ему ребенка потому, что... – Она смутилась, боясь признанием причинить вред сыну. – Когда он родился, я отдала его Трейвику и Абигейл. – На лице бывшего солдата отчетливо отразилось сомнение, и Мэри поняла, что сейчас не время для долгих и запутанных объяснений. – Он – сын герцога Вейла.

– А как же... – начал Смитерс, ничего не понимая. Он с самого начала знал, что Трейвик несправедливо обвинил Мэри Уинтерс в воровстве. Неужели он солгал и про мальчика?

– Посмотрите на него, – Мэри указала на Вейла. Смитерс пристально вгляделся в лицо Вейла. Мэри ждала, затаив дыхание, надеясь, что бывший солдат сразу поймет, на кого похож Ричард.

– Я вас где-то видел... – пробормотал Смитерс. – Вы назвали его полковником? – обратился Смитерс к Пирсу.

– Это полковник Стэнтон, – подтвердил Пирс, уверенный, что имя и слава хозяина уже давно стали легендой. – Он был вместе с Веллингтоном на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо.

– Стэнтон! – эхом повторил Смитерс. В его голосе отчетливо прозвучало благоговение. – Я видел вас в тот день, – продолжал он, – когда вы бросились спасать мальчишку-барабанщика. На своем веку я повидал немало храбрецов, но ни одному из них не сравниться с вами. Клянусь, полковник, когда я увидел, как рядом падает снаряд, я решил, что вы погибли.

– И я так думал, – подтвердил Ник, вспомнив события давнего дня, свист пуль и тяжесть тела барабанщика, лежавшего у него на руках. Вздохнув, Вейл улыбнулся товарищу по оружию с искренностью настоящего солдата, пренебрегающего рангами и чинами. – К счастью, – продолжал он, – мы оба ошиблись.

– Мне известно, что вы отличный офицер. Вы сами вели своих солдат в наступление. Ничего подобного мне не доводилось видеть. Подумать только, вы, прославленный офицер, бросились спасать какого-то мальчишку! Он даже не был...

– Это случилось так давно, – перебил Ник. Он старался не вспоминать о прошлом – даже в разговоре с Пирсом.

– При Ватерлоо? – спросила Мэри. Неужели Ник вновь был ранен? Может, поэтому он и не сумел?..

Смитерс повернулся к ней и вдруг вспомнил ее вопрос.

– Так, значит, он ваш сын? – изумленно произнес он. – Ричард Трейвик – ваш сын?

– Ричард Стэнтон, – мягко поправил Ник. Глаза Мэри наполнились слезами: она и не подозревала о том, как жаждала услышать эти слова из уст Ника, убедиться, что он открыто признал своего ребенка. – Если вам известно, где он сейчас... – начал Ник.

– Я отведу вас к нему, – пообещал Смитерс.

У Мэри перехватило дыхание.

– К Ричарду? Вы знаете, где он? – воскликнула она.

– Конечно, – кивнул старый солдат. – Я сам отвез его, куда велел мне Трейвик. Весь путь мы проделали верхом, в одном седле. Нам пришлось нелегко.

– Весь путь? Но куда? – Впервые с тех пор, как Трейвик уплыл прочь, в душе Ника проснулась надежда.

– В Шотландию. Я доставил мальчугана прямо к двери дома его бабушки, – объяснил Смитерс, искренне радуясь за ребенка. – Поначалу он держался настороженно, но перед отъездом я заметил, что мальчик постепенно оттаивает, – сообщил он. – Таким сыном можно гордиться, полковник Стэнтон.

Вейл кивнул.

– Это заслуга его матери. Я... не принимал участия в воспитании Ричарда, – признался Ник. – Но теперь все пойдет по-другому. Вы получили еще какие-нибудь распоряжения от Трейвика?

Смитерс нахмурился, припоминая.

– Я помог мальчику собрать вещи... – начал он и вдруг вспомнил мучительную подробность. – Трейвик велел мне сжечь игрушку, – со стыдом признался он, вспомнив бледное личико ребенка, крепко сжатые губы. – Он ничем не выдал себя. Он стоял молча, глядя, как горит его игрушка...

– Трейвик за все ответит, – отозвался Ник, сожалея о том, что не прикончил торговца при первой же встрече. – Вы оставили в Шотландии какое-нибудь письмо или записку? – продолжал расспрашивать он.

– Ничего, – пожал плечами Смитерс. – Мне было приказано только доставить мальчика к бабушке и забрать пакет в Лондоне.

– А он не приказывал вам в случае необходимости... убить ребенка? – напрямик осведомился Пирс.

– Убить?.. – недоверчиво переспросил Смитерс, подумал и с достоинством ответил: – Он бы не осмелился отдать мне такой приказ. Ему известно, что я бы и пальцем не тронул Ричарда. Это... безумие.

– Вот именно, – подтвердил Вейл. – Должно быть, вы хорошо знаете Трейвика?

– Знаю, что ни один человек в здравом уме не отважится встать у него на пути. С ним лучше не связываться. – Помолчав, старый солдат тронул пустой рукав рубашки. – Но у меня не было выбора. Кому нужен однорукий слуга?

– Сегодня ваша единственная рука сослужила мне добрую службу, – возразил Вейл. – Вы хотите работать в моем доме?

– Разумеется, сэр! Я буду счастлив стать вашим слугой.

– Надеюсь, мы оба останемся довольны, – с улыбкой заключил Вейл, и растроганный Смитерс шмыгнул носом.

– А если Трейвик предъявит права на ребенка?

– Я буду бороться, если понадобится, – отстаивать свои права в суде. Но, по-моему, сегодня мы видели Маркуса Трейвика в последний раз, – заявил Вейл. – Он не осмелится вернуться.

– Трейвик – человек со странностями, – предостерег Смитерс и вдруг вспомнил о титуле нового хозяина: – Прошу прощения, ваша светлость, но с такими враждовать опасно.