Тайна проклятого герцога. Книга первая. Леди Ариэлла Уоторби

В следующее мгновение глаза герцога вдруг оказались слишком близко, горячее дыхание опалило мое лицо, а после мне не оставили и шанса, произнести хоть слово. Все случилось столь стремительно, что я ощутила себя листком, подхваченным ураганом, сжатым, с неимоверной силой, лишенным дыхания и возможности вдохнуть, уносимым прочь, без права остановиться…

И вдруг герцог отпрянул, выпуская ослабевшую меня столь молниеносно, что я едва удержалась на ногах, откровенно ошеломленная случившимся, но меня поразило и то, что сам лорд оттон Грэйд казался потрясенным. Разъяренным, разгневанным, но потрясенным. Несколько мгновений он, казалось, с яростью взирает на меня, а после:

— Вам лучше вернуться в каюту, леди оттон Грэйд. Немедленно!

Не имея ни сил, ни желания возразить, я, сделав торопливый реверанс, поспешила прочь, надеясь, что мне хватит сил выдержать все достойно и не впасть в состояние накатывающей истерики. Но поднимаясь на верхнюю палубу, я невольно взглянула на герцога и поразилась увиденному — лорд оттон Грэйд стоял, опершись руками о поручень и опустив голову. Он казался сгорбленным, словно неимоверная тяжесть давила на плечи несгибаемого лорда, словно он, как и я, был совершенно раздавлен случившимся.

* * *

Я очень долго расчесывала волосы перед сном, стараясь думать о чем угодно, помимо произошедшего. Недоверие герцога, подозрения, граничащие с оскорблением, смерть матроса, труп, уволакиваемый столь грубо, поцелуй лорда Грэйда, о котором не было возможности забыть — губы саднили, покрасневшие и болезненные. И я с ужасом ожидала его возвращения, все более напуганная перспективой исполнения супружеского долга. Долга, который должен быть исполнен. Почему-то все чаще, смерть казалась мне лучшим выходом из положения, представлялась безболезненной и быстрой, моя же дальнейшая судьба ужасала, как при разумном размышлении о ней, так и исходя из собственных предчувствий.

Дверь распахнулась. Невольно выронив расческу, я вновь подхватила ее дрожащими пальцами и постаралась сохранить приличествующее выражение на лице… не удалось. Под пристальным проницательным взглядом лорда оттон Грэйд сползла и моя улыбка, и показная невозмутимость. Опустив голову, я принялась заплетать косу.

— День выдался тяжелым, — хрипло произнес герцог, — ложитесь спать, леди оттон Грэйд.

И на ходу срывая с себя рубашку, именно срывая, ткань трещала по швам, а в итоге на пол полетели обрывки, герцог вошел в умывальню и закрыл дверь. Не желая вызвать его ярость хоть в малейшем, я сняла халат и в длинной до пят ночной рубашке забралась под одеяло. Ночь выдалась жаркой, но меня трясло, и эта внутренняя дрожь никаким образом не успокаивалась. Отвернувшись к стене, я пыталась считать до тысячи, вспомнила дословно несколько сложных текстов писания, но успокоение не приходило…

Вернулся герцог. Почти сразу погас свет, затем прогнулась, кровать, принимая вес лорда. Я затаив дыхание, пыталась ничем не выдать факт своего нарастающего ужаса, но меня трясло, все сильнее, я не могла это контролировать. Внезапно лорд оттон Грэйд подался ко мне, прижался грудью к моей спине, обнял, накрыл мою ладонь, осторожно сжал.

— У вас снова ледяные пальцы, Ариэлла, — прозвучал его хриплый голос, — прекратите доводить себя до нервного срыва.

Я попыталась дышать, глубоко и спокойно, попыталась…

— То есть лич вас не испугал, а мое присутствие ввергает в пучину ужаса? — с нескрываемой издевкой поинтересовался герцог.

На это я не подумав, ответила:

— Я не знаю, чего ожидать от вас. Я не знаю, как вести себя с вами. Я…

— Мы с вами в одной лодке, леди оттон Грэйд, — холодно произнес герцог, — ибо все сказанное вами, в полной мере относится и к моим ощущениям.

Наверное, не стоило этого говорить, и все же:

— У меня есть причины для опасений, лорд оттон Грэйд. Вы темный маг и обладаете невероятной силой, вы способны одним ударом убить взрослого мужчину, не говоря обо мне… Вы стали причиной смерти двенадцати девушек, и рядом с вами мне действительно страшно. Вы неуправляемы, столь молниеносно приходите в ярость, не связаны ни правилами морали, ни требованиями этикета, и обладаете полной властью надо мной. И вы непримиримы, лорд оттон Грэйд, а так же до крайности нетерпимы.

Высказав частично свои переживания, я в ужасе замерла, ожидая его реакции. Но герцог, глубоко вздохнув, внешне спокойно произнес:

— Откровенность, за откровенность, Ариэлла. У меня так же имеются причины для опасений в отношении вас. Вы демонстрируете самые неожиданные знания, остро и непримиримо реагируете на мое нежелание следовать требованиям этикета, наносите достаточно болезненные удары своим острым язычком, а так же, видимо вследствие науки, преподанной матушкой Иолантой, лживы, играете в притворство с виртуозностью актрисы оперетты.

От возмущения я села и повернулась к герцогу, намереваясь оспорить каждое из его слов. Вспыхнул неяркий свет. Лорд оттон Грэйд, тоже приподнялся, опершись локтем на подушку и не позволяя мне прервать его, продолжил:

— Вы говорили о доверии, Ариэлла. Вынужден вам сообщить — о доверии не может быть и речи. После обнаружения столь любопытной информации в дневнике вашей матери настоятельницы, мне следовало бы убить вас, либо сдать королевским палачам. — Я вздрогнула, в ужасе глядя на герцога, лорд отреагировал усмешкой и вернулся к разговору; — Но я женился на вас, Ари даже прекрасно понимая, что вероятно, однажды вы вонзите мне, нож в спину.

— Что?! — я практически закричала.

— Прошу прощения, — герцог улыбнулся, очень странно улыбнулся, — возможно, я выразился излишне грубо, считайте это метафорой, однако мы с вами оба прекрасно понимаем, что идеальным выходом из создавшейся ситуации для вас станет моя смерть, не так ли?

Обвинение было чудовищным. Настолько чудовищным, что у меня не хватило сил ни возражать, ни опровергать его слова, я лишь едва слышно прошептала:

— Вы ошибаетесь, лорд оттон Грэйд, единственная смерть, которая кажется мне наиболее безболезненным и простым выходом из ситуации — моя собственная.

Невероятная усталость навалилась, лишая сил, желания что-либо доказывать, оставляя ощущение невероятной пустоты.

— Чтобы я больше не слышал подобное! — голос лорда оттон Грэйда прозвучал неожиданно резко и зло.

У меня не осталось сил реагировать, вновь опустившись на кровать, я отвернулась к стене.

— Жестокие слова, — продолжил холодно-задумчиво герцог, — и предельно откровенные. Слова, которые заставили меня осознать и понять свою несомненную ошибку. Искренне жаль, леди оттон Грэйд, что в дополнение к монастырскому воспитанию вы приобрели и склонность к самоубийству!

Ярость заставила вспыхнуть. Вновь повернувшись, я поймала внимательный взгляд лорда и сухо заметила:

— Самоубийство — непозволительная роскошь для тех, кому не повезло занять положение вашей супруги, лорд оттон Грэйд! — его глаза медленно сузились, я же продолжила: — Мне всего лишь придется стать достаточно откровенной и малоизобретательной, чтобы следующий поднесший цветок мальвы, осознав отсутствие у меня какого-либо страха перед ним, перешел к более решительным действиям!

Герцог медленно приподнялся, затем навис надо мной и произнес: