Тайна распущенного шарфа

– КИМО?

– Да.

– И как твое образование помогает тебе управлять маленькой СТО?

– Никак, – он вздохнул. – Образование к реальности никакого отношения не имеет.

– И тебе это нравится?

– Мне нравится то, что я живу как хочу. Что могу путешествовать столько, сколько хочу.

– Дауншифтинг?

Игорь кивнул.

Проехали мимо Андреевской церкви. Красота этой площади каждый раз удивляла и завораживала как впервые. Особенно вечером – золотые купола и неповторимая архитектура в свете фонарей.

– Тебе нравится путешествовать?

– Да. Все эти краткие туристические поездки не дают никакого представления о стране. Я приезжаю и погружаюсь в изучение нового места на месяц и больше.

– И как часто ты путешествуешь?

– Три-четыре раза в год.

– Гоа?

– Нет, там я еще не был. Италия, Португалия, Франция, Болгария, Словения, Хорватия, Китай. А еще Испания. И был в Дании, Норвегии, Голландии. Но три страны за сорок пять дней – это очень мало.

Анна поразилась. Она знала дауншифтеров, уезжавших на Гоа, в Таиланд и Шри-Ланку. Но впервые видела перед собой человека, который постоянно ездит в разные страны.

– И где ты там живешь? В хостелах или у тех, кто находится в движении… – Анна не помнила, как называют людей, которые принимают в гости туристов.

– Каучсерфинг это называется. Один раз пользовался, потому что попал в город, где всего несколько отелей и все оказались заняты.

Они ехали по набережной в сторону моста.

– Может, где-то кофе выпьем? – предложил Игорь.

Анна кивнула. Ей хотелось кофе и хотелось послушать продолжение увлекательной истории жизни дауншифтера.

– Есть идея, – продолжил он. – Давай возьмем кофе, и я покажу тебе красивое место на набережной.

Она включила поворот и свернула к заправке. Подъехала ко входу.

– Американо с молоком, – сказал он себе вслух. – Тебе взять что-то еще? Сладкое? Или сигареты?

– Капучино.

Он удивился.

– Уже поздно пить американо, – пояснила она.

Игорь пошел за напитками. Анна задумчиво наблюдала за ним сквозь стекло витрины. Дауншифтинг. Она всегда считала, что такой выбор – защитный механизм психики, реакция на нежелание бороться, признание собственной слабости. Человек опасается, что не сможет вновь достичь высокого результата. По крайней мере, у всех дауншифтеров, с которыми она знакома лично, похожая история: высокий доход и его исчезновение. Это или бизнесмены, или топ-менеджеры, в один день потерявшие статус и деньги. И именно в этот момент у них произошла переоценка ценностей: они осознали, что их жизнь пуста. Ей всегда казалось, что на самом деле их сломал стресс, что они боятся вновь все потерять или не достигнуть. А может, им нужна временная передышка. И обязательно наступит момент, когда они вернутся. Однозначно что-то произошло в его жизни. Игорь сел в машину:

– Смотри: нам нужно проехать этот мост, повернуть направо. Там я покажу.

Она кивнула.

– И как ты стал дауншифтером?

– После развода.

– Долго вы были женаты?

– Почти семь лет.

Она бросила на него удивленный взгляд.

– Да, я женился в двадцать два. Вот здесь направо, – указал он.

Анна свернула в парк. Они ехали по Русановской набережной. Дорога перешла в белый песчаный пляж, открывший вид на залив. Впереди проступали очертания острова, а за ним «Родина-мать», подсвеченная фонарями в ночном небе. Анна никогда здесь не была.

– Красиво, – поделилась она впечатлением.

Игорь протянул кофе. Она заглушила мотор и открыла окно. Прикурила.

– Ты остановился на разводе, – напомнила она.

– Да, мы развелись.

– Почему?

– Она нашла более перспективную партию. Вернее, не так: я застал ее в постели с любовником.

Анна посмотрела ошарашенно.

– Да. Прямо в нашей спальне.

– Зачем?! – в голосе Анны звучало возмущение, но не фактом измены.

– Я тоже об этом думал. Он достаточно богат, чтобы оплатить номер в отеле. Может, накала не хватило, а может, до отеля не дотерпели. Она думала, что я уехал. Он заехал за ней. А я вернулся.

В его голосе не чувствовалось эмоций. Он говорил о том, что произошло, с нотой иронии, но без боли.

– Почему вернулся?

– Интуиция. Ехал по трассе, а потом развернулся.

Анна понимала, о чем он говорит. Она испытывала подобное чувство не раз.

– И что она?

– Сказала, что уходит с ним. Потом был долгий развод, во время которого она забрала все, что могла, и попыталась забрать то, что не могла. Потом завезла Платона к своей матери, а сама устраивала личную жизнь. Два года она манипулировала мною, не давая видеться с сыном, – в его интонации звучал рык раненого зверя. – Ее личная жизнь так и не устроилась. А у Платона начались проблемы со здоровьем. Ее мать отказалась за ним смотреть. Понадобились деньги. А я сказал, что не стану оплачивать расходы сына, если не буду его видеть. Поэтому мы начали видеться. И в итоге она живет с Платоном. Он ее ненавидит, потому что она его бросила. Она водит его к психологу. Сын ей мстит. Вот такой финал истории о некогда счастливой семье.

Анна смотрела на него сочувственно.

– А почему ты два года не виделся с сыном?

– Она требовала выполнения условий, на которые я пойти отказывался. Вначале адвокаты боролись. Потом я решил отпустить. Уехал на два месяца. Попутешествовал, – он вздохнул. – Успокоился.

– И что ты об этом думаешь?

– Все это в прошлом. Мне жаль ее. Но это ее путь, который она сама выбрала. Я простил, хоть мне и нелегко было это сделать. Простил ради сына. Платон приезжает ко мне, я к нему. Иногда мы путешествуем вместе, – он опять вздохнул. В его голосе звучали ноты пережитого и принятого, состояние, в котором нет больше негативных эмоций – только факты поступков. – Да и я сам виноват.

– В чем?

– Не нужно было жениться на женщине без ценностей, – он посмотрел в глаза. – Вот у тебя какие ценности?

– Дело, семья, самореализация, – без запинки ответила она.

Игорь перебил:

– А ее – шубы, сумки и вечеринки с подружками. Так что я сам виноват.

Ее взгляд коснулся темной глади, отражавшей огни города. Дежавю. Когда-то на берегу другого залива Матвей рассказывал ей о своей боли, а она в ответ – о своей. Опять ее автомобиль, залив, рассказ, опять боль. Только реакции разные. Матвей винил – Игорь разделил ответственность. И о своей боли она говорить не хотела. Взглянула на часы: 00:40.

– Поехали домой?

Игорь кивнул. Она завела мотор.

– Ты один в семье? – сменила она тему на более светлую.

– Да. Я поздний ребенок. Маме было сорок два, а отцу сорок пять, когда я родился.

– Поздний сын-гений, – улыбнулась Анна.

Он вновь кивнул, но без гордости, как будто это само собой разумеющийся факт.

– Твоя мама тебя баловала и любила?

– Нет. Меня баловал отец. Мама любит, но не балует. Наоборот, может отругать.

– И как же при такой правильной маме ты умудрился выбрать жену без ценностей?

– Невежество молодости. И еще секс.

Ответ честный. Невежество, нехватка знаний – частая причина уроков жизни. Если бы нас в детстве учили смотреть на ценности и поступки, а не на яркую одежду и эмоции… Гений экономики и цифр оказался несостоятелен в вопросе выбора женщины для отношений. Это и ее урок. Мы можем быть очень знающими в одном и совершенно глупыми в другом. Так часто бывает. И все оттого, что начальное образование должно охватывать еще четыре направления: здоровье, карьеру, отношения, досуг. Если бы в школе обучали по такому плану, жизнь общества была бы иной. Анна вздохнула. Игорь молчал. Видимо, разговор давался ему нелегко.