Тайна распущенного шарфа

– Что-то я не вижу парка.

– Это въезд в лес с другой стороны. Его мало кто знает.

– Ты, случайно, не маньяк?

– Я картой в ресторане рассчитался, так что меня быстро найдут, – серьезно прокомментировал он.

Машина свернула на узкую асфальтированную дорожку. Рядом с парком показался новый дом, освещенный огнями.

– Какой красивый дом, – восхитилась Анна.

– Да. С шикарным видом на лес. Всегда мечтал жить в нем с любимой женщиной.

Она сделала глоток просекко и процитировала Ричарда Баха:

– «Ни одно желание не дается отдельно от силы, позволяющей его осуществить».

Игорь улыбнулся. На его лице часто появлялась улыбка, в которой чувствовалось тепло и что-то еще. Анна пока не разобралась, что это. Можно провести параллель с состоянием человека, который слышит хорошо известную ему истину, но, вместо того чтобы признать это, мягко улыбается в ответ. Снисходительно улыбается. Для Игоря сказанное – истина. Но вслух он этого не признал. Однако без сардонической усмешки, которую демонстрировал Матвей, говоря: «Две бутылки чудодейственного напитка!».

Автомобиль продолжал углубляться в лес. Осенние листья шуршали под колесами. Это действительно не парк, это лес. Густой лес с высокими деревьями. Ощущение города терялось с каждым метром.

– А почему ты себя так ведешь?

– Как?

– Ничего не рассказываешь о себе, – пояснил Игорь.

– Так вот для чего тебе шампанское, – шутливо предположила она. – Алкоголем тебе меня не разговорить.

– Жаль, – подтвердил догадку он.

Она улыбнулась: ей нравилась его манера общения. Тонкий юмор без заготовок. Мгновенная реакция. Ирония, за которой часто скрывалась правда.

– А как разговорить?

– Мне не хочется говорить о себе. Вернее, не так: у меня нет запретных тем, но рассказывать о чем-либо нет желания. Не знаю, как объяснить… – Анна подбирала слова.

– У тебя нет наболевших тем?

– Есть. Но я не хочу об этом говорить. Вернее, мне есть с кем поговорить об этом.

Игорь разочарованно вздохнул. Беззвучно. Она увидела это по движению плеч.

– А я думаю, что в твоей жизни было много боли. И ты закрылась. Не знаю как от мира, но от мужчин точно. И тот мужчина, который сможет тебя открыть, станет самым счастливым в мире.

– Откуда такие мысли?

– Женщину нужно открыть, – безапелляционно заявил он.

Анна посмотрела на свое отражение в боковом зеркале заднего вида. Благодаря Матвею от ее открытости не осталось и следа. В этом Игорь, безусловно, прав. Может, просто не время? Или дело в нем? Вряд ли в нем. Наоборот, Игорь открыт и рассказал о многом. Опять же, он легко познакомил ее с лучшим другом и без приглашения вторгся в ее компанию. В отличие от Матвея, который заявлял о своих эмоциях, но за два месяца не познакомил ни с кем из своего окружения и ни разу не поинтересовался ее. То, как Игорь заявился в ресторан, явно указывало на его отношение к ней. Анна вздохнула:

– Если хочешь, я могу ответить на три вопроса.

Он обрадованно кивнул.

– Подумай, – посоветовала она.

Игорь еще раз кивнул. Перед ее глазами предстал водоем.

– Озеро? – удивилась Анна.

– Ореховатские пруды.

Он остановил автомобиль на берегу. Впереди вода, сзади лес. Анна опустила окно, чтобы вдохнуть запах деревьев. Игорь сделал музыку в магнитофоне тише. Атмосфера, располагающая к откровенности.

– Расскажи о себе, – попросил он.

– Бизнес-аналитик, не замужем, детей нет, пишу романы в свободное от основных дел время, – она скопировала его манеру представляться.

– Ты была замужем?

– Да. Первый гражданский брак длился восемь лет. Второй официальный – два с половиной года.

– Почему не получилось?

– Первый – потому что цели перестали совпадать. Второй – потому что муж умер.

По лицу Игоря пробежала волна. Сочувствие.

– Тебя это пугает?

– Нет. Моя самая большая любовь была вдова. Нет, не пугает, – еще раз утвердительно ответил он. Взял ее за руку. – Давно?

Анна сделала глоток шампанского.

– Сегодня пять месяцев.

Игорь смотрел на водную гладь, вглядываясь в темноту леса. Он думал. Она чувствовала это по его руке, взгляду, едва заметному движению губ.

– Мне жаль, что ты через это прошла, – наконец сказал он.

– Игорь, мне тоже жаль. Я помню о нем. Да, иногда что-то вспоминаю. Но я живу. Эту часть моей биографии изменить нельзя. Ее мне пришлось принять – так решила жизнь. Я приняла. Глухота смерти закончилась несколько месяцев назад.

Он понимающе кивнул.

– Второй вопрос? – напомнила Анна.

– Так вроде же я три задал.

Она улыбнулась:

– Они касались одного вопроса.

– Такие правила мне нравятся, – поддержал он. Развернулся вполоборота, чтобы лучше видеть ее лицо.

– С кем ты рассталась в Одессе?

Этого вопроса она не ожидала. За время их общения она ни разу не упомянула о Матвее. Иногда он всплывал в памяти, но ни разу – в разговоре.

Она даже не произнесла его имя. Анна посмотрела на воду, бессознательно копируя Игоря: так же вглядываясь в темноту.

– Через три месяца после смерти Стаса я пошла на прием к хирургу, чтобы решить проблему со здоровьем. У нас с ним начался роман. Потом я поняла, что это профессиональный пикап, – выдала она сухой остаток произошедшего.

– Поэтому ты пишешь про пикап?

Она отрицательно покачала головой:

– Я пишу про пикап не из-за него. А из-за таких, как он. Из-за того, что в современном обществе слишком много мужчин, которые пользуются наивной женской верой в любовь.

– Секс?

– Если бы! Современным манипуляторам секс неинтересен, – по лицу скользнула улыбка. – Ты же сам рассказал про «Мамбу».

Игорь улыбнулся в ответ.

– Наоборот, сексом они пользуются как дополнительным инструментом для манипуляции. Новому поколению нужны связи, деньги, интеллект, поддержка, иногда поесть на халяву.

– Понимаю. Неприятно узнать, что тобой манипулируют ради выгоды.

Анна горько усмехнулась.

– Самое неприятное – узнать, что человек способен целенаправленно причинять другому боль, чтобы привязать к себе. Что в этом мире существуют люди, способные на все ради того, чтобы получить результат. И чужие чувства им полностью безразличны.