Тайна распущенного шарфа

Наконец у него сложился пазл.

– Что за козлы у тебя были до меня? – он замолчал. Вопрос явно был риторический. – Подарки – это только показатель твоего отношения ко мне.

– То есть, если я не куплю тебе айфон, значит, мое отношение плохое?

В его глазах появилось привычное тепло.

– Я любил бы тебя так же, – ответил он на вопрос, заданный чуть раньше.

– Тебя не смущает то, как быстро ты признался в любви?

– Ты мне не веришь? – на его лице обескураженность. – Мне казалось, я подкрепляю свои слова действиями.

Через секунду он прижал ее к себе. Анна облегченно вздохнула: похоже, буря миновала.

– Бедная моя девочка, тебя никто не любил до меня, – нежно прошептал он. Прижал ее к груди и ласково погладил по волосам. – Чего ты хочешь, Аня?

Она молчала.

– Чего? – повторил он.

Анна продолжала молчать.

– Вот! В этом-то и дело! Ты сама не знаешь, чего хочешь, – он отклонился и посмотрел ей в глаза. – А я знаю! Тебе нужна семья, Анна, – он впервые назвал ее полным именем. – Дети, муж и стабильность! Тебе тридцать лет. Сколько еще ты будешь одна?

Анна шумно выдохнула.

– Игорь, этого хочешь ты, а я хочу дописать роман, – ответила она.

В янтарных глазах сверкнул электрический разряд.

– Роман. В нем вся проблема! – вновь взорвался он. – Я не знаю, что ты там пишешь, но после этого ты становишься другой. Два разных человека!

В этом Игорь, безусловно, прав. Сюжетная линия романа обрекала на постоянное проживание событий, связанных с Матвеем.

– Мы подходим друг другу, и единственное, что нам мешает, – твой роман. Удали его! – потребовал Думанский.

В глазах Анны вспыхнул такой же электрический разряд, как у него.

– Если ты просишь сделать это, ты ничего не знаешь обо мне, – металлическим голосом произнесла она. – Я не хочу быть с мужчиной, который указывает мне, что для меня важно.

– А я не хочу, чтобы ты потеряла свой счастливый билет из-за романа, который никому не нужен!

Внутри нее что-то грохнуло. Послышались раскаты грома.

– Мы не так подходим друг другу, как тебе кажется. Или ты не заметил, что у нас есть большая проблема?

– Какая?

– Секс, – наконец призналась она.

Игорь вновь застонал.

– Аня, как ты понять не можешь! Над сексом можно работать, над всем остальным – нет, – таким же стальным голосом ответил он. – Секс – это краткий эпизод. Десять минут – максимум час. А все остальное – это вид из окна на Голосеевский лес. Это боулинг, ужины с друзьями и совместная жизнь. Это рождение детей, путешествия и финансовая стабильность. Спустись с небес на землю! Я могу сделать тебя счастливой!

– Ты не можешь сделать меня счастливой, если не даешь мне делать то, что я по-настоящему люблю!

Полетели искры. Думанский замер.

– Два месяца я относился к тебе с заботой и пониманием, – холодно сказал он. – Настало твое время. Десятого ноября я улетаю на полтора месяца в Камбоджу. И ты летишь со мной.

– Почему я узнала о Камбодже только сейчас?

– Это был сюрприз, который я хотел сделать на катке еще две недели назад, – он пронзительно смотрел ей в глаза. – Реши, что для тебя важнее: ненаписанный роман в одиночестве или отношения с мужчиной, который даст то, что тебе по-настоящему нужно.

– Мне не нужен мужчина, который предъявляет мне ультиматумы, – ледяным тоном произнесла она.

Наконец молния ударила прямо в стол между ними.

– А мне не нужна жена, для которой несуществующий роман важнее, чем я, – Игорь допил виски одним глотком. Налил еще. – Макс прав! Я слишком хорошо к тебе относился, – он опустошил стакан и направился к двери.

– Не делай этого, Игорь… – попросила Анна.

– Чего именно?

– На любое «Дальше» ты получишь «Еще дальше», – тихо предупредила она.

– Подумай над тем, о чем мы говорили, – проигнорировал он ее слова.

Входная дверь с грохотом захлопнулась. Взгляд уперся в коробку с надписью «Навечно и навсегда».

* * *

7 ноября

Приветливая официантка поставила на стол американо с молоком. Анна благодарно улыбнулась. Взглянула сквозь стеклянную стену на улицу. Первый снег, но не тот, что дарит зимнюю сказку, а тот, что наполняет серостью и ненастьем последние дни осени. Зазвучал рингтон.

– Да, – ответила она.

– Я задерживаюсь на десять минут. Стою в пробке, – пояснил Игорь.

– Я уже в ресторане, – кратко сообщила она и отключилась.

С самого начала Анна знала, что Игорь – «обезболивающее». Но когда его не стало, поняла кое-что еще. Она полагала, что пользуется безопасным препаратом, а в первые дни без него осознала, что принимала морфин. Она думала, побочных эффектов нет, а оказалось – есть. Выяснилось, что она привыкла к нему. Не хватало звонков и внимания, не хватало ласковых слов, не хватало шуток. Его отсутствие терзало. Так было первые три дня. Несколько раз она даже порывалась позвонить, но останавливала себя. Не из-за гордыни, а из-за понимания.

Понимание начинается с осмысления: люди разные, они совершают поступки, и у каждого есть для себя сто одно оправдание. Она знала причины его поступков и его оправдания. Отдавала отчет в своих. Понять взаимоотношения означает сравнить причины. Он стремился путешествовать, она – дописать роман. Она не могла дать ему то, что он хотел. Как и он – ей. Он устал идти на компромисс, она не могла. У нее не находилось «клея», необходимого для согласия. Ее благодарности хватало, чтобы провести вечер с его друзьями, но оказывалось недостаточно, чтобы уступить в вопросе написания романа. И заменить этот «клей» нечем, потому что сексуального влечения тоже нет.

Да, в отношениях всегда есть место компромиссу. Он может касаться цвета стен, ужина с друзьями, но не глубинных ценностей. Нельзя отказываться от своей сущности. Она уже совершила эту ошибку со Стасом. Однажды принесла себя в жертву ради отношений, а взамен не получила ничего. Этот урок ей преподала жизнь.

На самом деле нам ничто не принадлежит, кроме нас самих. Недвижимость, карьера, деньги могут исчезнуть, мужья, дети, близкие – пойти своим путем. Единственный, кто будет с тобой до конца, – ты сам. Именно поэтому нельзя предавать самое ценное, что у тебя есть, – себя. Она не могла это сделать по многим причинам. Но главным было другое: Анна не смогла предать себя ради Матвея, несмотря на свои чувства к нему, поэтому точно не могла предать себя ради Игоря.