Тайна распущенного шарфа

– И что ты придумал?

– Поедем завтракать. – Женя выглядел озадаченным. – Я все-таки хочу узнать, что это за операция и почему ты мне не сказала? – не выдержал он.

– Потому, Женя, что я не хотела грузить своими проблемами, осознавая важность твоего проекта. У меня есть друзья, и они могли поддержать, а тебе нужно было спокойно закончить то, к чему ты, возможно, шел всю жизнь.

– Аня, я бы мог перенести поездку или что-то еще придумать.

– Вот именно поэтому я и не сказала! – уже весело ответила Анна. Она поняла, что пик пройден: он не злится. – И тем более это уже в прошлом. У тебя все получилось. И у меня все хорошо. Осталось дождаться снятия швов.

Он взял ее за руку. Анна не сопротивлялась – с его стороны это жест участия, поддержки и благодарности. Его рука такая же теплая, как в прошлый раз.

– Меня пластический хирург оперировал, так что швы снимут – даже шрама не останется. Так куда ты меня везешь? – улыбаясь, спросила она.

– В Конча-Заспу. Там есть одно место – мне оно нравится, и мы там не были. – Они стояли на светофоре, и Женя смотрел на нее. – Знаешь, Богинская, есть жизненные ситуации, в которых не стоит проявлять свое величие.

Анна улыбнулась: слово-то какое подобрал – «величие».

– Поверь, если бы я без тебя не могла справиться, я бы сказала.

– Ты знаешь, я давно уже понял, что ты со всем можешь справиться сама.

– Да, могу, но часто не хочу. Если я что-то не хочу или не могу, я говорю об этом прямо.

Женя вздохнул.

– Скажи хоть, что за операция.

– Пока диагноз – фиброаденома молочной железы. Гистология покажет точно.

– Что такое фиброаденома?

– Опухоль. – Женины глаза расширились от ужаса. – Врач сказал, что по виду это не онкология, – успокоила она. – Но исследование все равно нужно сделать. Я уверена, что все хорошо.

– И все-таки я считаю, что ты должна была мне сказать!

– Расскажи лучше, как Сингапур, – Анна не хотела продолжать эту тему.

– Богинская, место фантастическое! Тебе обязательно нужно туда полететь, ты должна это увидеть.

Женя восторженно рассказывал о чистоте, приведшей его в изумление, о парках, о набережной, о лазерном шоу, об отеле, в котором он жил, с бассейном на крыше и шикарным видом на город. Каждое слово его рассказа наполнено восхищением.

Анна слушала и неожиданно для себя поняла, что, общаясь с Женей, никогда не испытывала ни недоверия к сказанному, ни напряжения от непонимания, ни беспокойства от бессмысленного ожидания, ни чувства неуверенности в себе, ни разочарования. Что, в отличие от Матвея, рядом с ним она чувствовала себя спокойно и уверенно, а потому расслабленно. Она вспомнила рекомендацию Виталика. И, даже произнеся про себя «Не верю», продолжала верить Жене. Анна улыбнулась: она прочувствовала, как работает эта техника.

Время в дороге пролетело незаметно. Анна знала это место, но никогда не бывала здесь. Ресторан располагался в сосновом лесу: живописные аллеи, изысканные скульптуры и фонтаны, просторная терраса, круглые столы, покрытые белоснежными скатертями, зеленые бархатные диваны, и над всем этим – утренняя прохлада. Анне всегда нравились именно такие рестораны: изысканные, с сочными видами.

Они расположились на террасе. Официант неспешно принял заказ. Женя продолжал рассказывать о своей поездке, но уже об успехах в бизнесе. Анна задавала множество вопросов, интересуясь подробностями, – бессознательно пытаясь отодвинуть время «запланированного» разговора. Официант принес тарелки с сырниками и блинчиками, начинки которых наиболее соответствовали завтраку.

– Вернемся к тебе, – сказал Женя. – Я, кстати, обещал выходные в Венеции. Хотел сказать, что помню об этом. – И неожиданно для Анны спросил: – Когда швы снимают?

– Обычно через десять дней.

Анна ощутила волнение, напоминавшее оцепенение, – волнение от осознания того, что через некоторое время ты будешь вынуждена сказать что-то, что может ранить собеседника.

– Женя, ты слишком мало знаешь обо мне.

Он задорно рассмеялся:

– Не думаю, что ты сможешь меня удивить!

– Я боюсь тебя не удивить, а разочаровать. – Женя смотрел на нее, ожидая продолжения. – Я не смогу поехать с тобой в Венецию.

– Почему?

Анна молчала. Ей требовалось время, чтобы подобрать слова.

– Потому что я знаю: ты ожидаешь от меня развития наших отношений. – Она снова замолчала: понадобилось все ее мужество, чтобы остаться честной. И тихо добавила: – А я не могу.

– Почему?

– Потому что я не могу сказать тебе «да». Я могу использовать тысячи слов, чтобы прикрыть ими свое «нет». Чтобы продолжать держать тебя в ожидании. Но это нечестно. Я не хочу поступать так. Лучше быть для тебя честным другом, чем ложной, а на самом деле лживой надеждой.

– Почему?

– Ты хочешь знать правду? – Он уверенно кивнул. – Ты понимаешь, что она может тебе не понравиться? – Он снова кивнул. Анна собралась с духом. – Я не хочу лечить тебя избитыми фразами типа «Ты самый лучший, но…». Это кажется мне глупым. Отвечу тебе честно: я не могу.

Анна замолчала на несколько секунд и открыто посмотрела ему в глаза – она чувствовала, как с каждым словом ей становится легче. Мужество нужно, чтобы начать, но честность придает сил – в отличие от лжи, которая отнимает энергии больше, чем полученный с ее помощью результат.

– На самом деле исключительно по одной причине: мне нужно разобраться в себе. И пока я не разобралась, обещать или начинать будет неправдой, а «неправда» – слово, которое люди придумали, чтобы замаскировать ложь. Я не могу, потому что у меня есть чувства к другому мужчине. И пока я в них не разберусь, нет смысла начинать.

Женя молчал. Анна не видела на его лице удивления или разочарования – скорее озадаченность. Он перевел взгляд на лес и несколько минут как будто внимательно его разглядывал. Затем резко встал и вышел из-за стола. Анна посмотрела ему вслед. Она не стала останавливать, уважая его решение уйти: возможно, чтобы принять, а может, чтобы уехать.

В душе Анны словно хлынул ливень, оттого что ей пришлось сказать ему это. Мужчине, в котором слишком много хорошего, чтобы разочаровывать его: он этого не заслужил. Он заслуживал другого. Она переживала за него, она переживала за себя, она переживала за них. Но лгать не могла. Ложь в начале отношений рождает недоверие навсегда. Она знала, что цинизм эффективен на коротких дистанциях и разрушителен на длинных. Анна посмотрела на зеленый лес, на солнечные лучи, проникавшие сквозь хвою. Она вглядывалась в жизнь, и, несмотря на то что Женя ушел, с каждым вдохом ей становилось легче. Она чувствовала освобождение.

– Принесите нам бутылку шампанского! – услышала она его голос.

Анна повернула голову. Он вернулся за столик и сел на диван рядом с ней. Она смотрела на него, пытаясь понять его настроение. Женя был спокоен, но молчал. Анна не выдержала.

– Ты злишься на меня? – тихим голосом задала она любимый вопрос Матвея. – Вернее, не так: ты разочарован? – задала она уже свой вопрос.

Женя посмотрел на нее удивленно.

– Из-за чего, Богинская? Ты мне ничего не обещала. – Он взял ее за руку и продолжил: – Наоборот, я восхищаюсь тобой. Я могу злиться только на себя за то, что так надолго оставил тебя одну, – он обнял ее. – Перестань! Я привез тебе подарок из Сингапура! – с широкой улыбкой заявил он.