Тайна распятия

– Мама дружит с пресс-секретарем МВД и не только, – тихо, словно оправдываясь, произнесла Лиза.

– Это как-то меняет дело?

– Еще бы! Пошли организуем чай. У мамы это надолго.

Борис меньше всего хотел остаться наедине с Лизой. Он то и дело краснел, потел, на вопросы отвечал односложно. Положение спас приехавший минут через двадцать следователь МУРа. Вскоре подтянулся участковый. Клавдия Константиновна неожиданно точно и детально описала нападавших и драку.

Следователь вытащил несколько фотороботов.

– Да вот же эти сволочи! – Клавдия Константиновна даже покраснела от злости.

– Тебе, парень, повезло. На них уже один труп. Орудуют внутри Садового кольца. Но после нападения на вас ими займутся, как я понимаю, очень плотно. Кстати, убили ударом кастета в висок. Ты, Боря, в рубашке родился. Судя по всему, тебе он тоже в висок целил.

Через полчаса, закончив формальности, полицейские ушли. Борис снова засобирался.

– Нет и нет. Все пьем чай! – Лиза уже ставила чашки. Напиток оказался слегка терпким, но ароматным.

– Борис, а как ты в этом районе оказался? – Клавдия Константиновна посмотрела на него излишне внимательно.

– Люблю старую Москву. Вот ваш, например, дом, – Борис понял, что спасен. Рассказывать умел он увлекательно, с подробностями, словно сам творил историю.

– Не поверите, Борис, мама тоже любит гулять по старой Москве.

– Теперь долго не решусь, – Клавдия Константиновна грустно улыбнулась.

– Борис, вы так увлекательно рассказываете! Можно вас попросить провести для меня экскурсию хотя бы по окрестностям нашего дома? – Лиза кокетливо потупила взор.

– Шутка шуткой, а идея-то отличная, возможно, я к вам тоже присоединюсь, – Клавдия Константиновна обернулась к Борису.

– Я нисколечко не шучу, – в глазах Лизы заплясали озорные огоньки.

– С удовольствием. Спасибо за чай, пора мне.

– Борис, поздно уже. Вдруг эти негодяи где-то рядом. У нас пятикомнатная квартира. Познакомитесь с Павлом Семёновичем, он скоро будет.

– Спасибо за гостеприимство, но мне нужно идти.

– Вас ждет семья? – Лиза напряженно смотрела на Бориса.

– Я не женат, и на данный момент у меня даже девушки нет, но есть принцип: ночевать обязательно дома, – сообщая эти подробности, Борис снова ощутил, как краска заливает его лицо.

– Номер телефона оставь, – Клавдия Константиновна потянулась за мобильником.

– Мамочка, я уже записала, когда Боря диктовал его следователю.

Лиза позвонила на четвертый день. Сердце Бориса ухнуло в какие-то неведомые глубины. Он не знал, что сказать, кроме как «Добрый день!». Лиза радостно сообщила, что бандитов задержали, мама их уже опознала.

– Что же ты, Боренька, слово не держишь?

– Как не держу? – Ошарашенно спросил Борис.

– Обещал экскурсию по старой Москве – и ушел в подполье.

– Я готов, но у меня даже телефона твоего не было.

– Вот и отлично. Сегодня суббота, ты чем занят?

– Бездельничаю! – соврал он.

– Через час к «Кропоткинской» успеешь?

– Успею.

– Тогда до встречи. Буду ждать у выхода из метро на бульвар.

– Понял.

Борис некоторое время с недоумением смотрел на телефон, пока не заметил, что пальцы слегка подрагивают. Через несколько минут все его тело трясло, словно в лихорадке.

«Как она сказала – Боренька. Оказывается, у меня красивое имя».

Они долго бродили по переулкам между Пречистенкой и Сивцевым Вражком. Здесь сохранилось много старинных особняков. Борис снова блистал красноречием. Наконец Лиза пожаловалась на усталость и… пригласила на чай. Бориса снова затрясло.

Войдя в квартиру, она неожиданно прижалась к нему, прошептав: «Поцелуй меня».

Они долго целовались, но когда, осмелев, Борис сделал попытку пойти дальше, то получил категоричное нет.

– Прости, я без ума от тебя, но полностью буду принадлежать только своему мужу.

– То есть ты, студентка четвертого курса первого меда – и девственница?

– Да, это плохо?

– Нет, нет! Это замечательно, но так неожиданно. Я влюбился в тебя с первого мгновения. Даже еще не видя тебя, только услышав твой изумительный голос. Понимаю, это может показаться легкомысленным, но я буду добиваться твоей руки.

– Это ничего не меняет. Полностью я стану твоей только в первую брачную ночь.

– Поверь, как-нибудь это переживу. А почему такой принцип?

– От моей бабушки. Она старообрядка. Я с удовольствием проводила лето в деревне, особенно в детстве. Бабушка меня многому научила и помогла относиться к жизни несколько иначе, чем сверстники моего круга. Я верю в Бога, считаю себя православной. Иногда с мамой ходим в храм, здесь недалеко, во Втором Обыденском переулке. Там чудотворная икона Божьей Матери «Нечаянная радость». У тебя как с верой?

– Никак. В церковь захожу скорее из любопытства. А это важно? По Конституции даже государство наше не может иметь идеологии.

– Ты же помнишь знаменитое выражение «кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую»? Здесь то же самое – либо у страны есть своя идеология, либо ей навязывают чуждую. Третьего не дано. И есть у нас идеология! У нашего народа прошло опьянение идеалами общества потребления. Мы вновь готовы строить справедливый социально ориентированный мир. Все нужные слова уже сказаны, осталось правильно их выстроить.

– Ты, оказывается, не только очень красивая, но и очень умная.

– Комплимент принимаю, пошли чай пить. Мы и так сегодня наговорили друг другу много. Не понимаю, что на меня нашло. Когда я слышу твой голос, мое сердце начинает сладостно трепетать, как это ни банально звучит.

Встречаться они стали почти каждый день. Их все сильнее тянуло друг к другу. Через три месяца, преодолев жесткое сопротивление Лизиных родителей, они в один день зарегистрировали брак и обвенчались. А через девять месяцев появилась Настенька. Лиза наотрез отказалась прерывать грудное кормление, справедливо полагая, что материнское молоко куда полезнее для развития ребенка, чем любая смесь. И действительно, Настенька росла спокойным жизнерадостным ребенком. Лиза сама до года сидела с ней, лишь потом согласившись на няню. Борис поражался, откуда у этой хрупкой, выросшей, скажем так, в окружении с претензиями на дворянство женщины такие правильные, с его точки зрения, принципы, и любил ее за это еще больше. Лиза часто сама готовила, иногда стирала, благо это не отнимало много сил. Кухня была переполнена разной техникой. Борис души не чаял в своих девчонках, помогая жене во всем. Лиза установила строгое правило: чтобы быт не заел, два раза в неделю куда-нибудь вырываться. Она была убеждена, что в семейный очаг нужно постоянно подбрасывать дровишки, иначе он прогорит и все обратится в пепел.