Тайна рода Келлан Скай

* * *

Мда… Логика не помогала и все больше заводила в тупик. Я долго сидела на диване с чашкой чая в руках и смотрела на цветы, пытаясь вспомнить все, чему учили в Академии. Был у нас один интересный предмет под названием «запретная магия». Вот там вскользь и упоминалась некромантия, но сама по себе запретной она никогда не считалась, зато темные материи с ее помощью создавать можно и довольно мощные. Но все это в теории. Я понятия не имела, как вообще возможно создать нечто столь мощное, чтобы попасть под категорию запрета, но меня терзали смутные сомнения… Уже убедилась, что для Келлана Ская нет ничего невозможного, но одно дело поднять из могил армию тупорылой нежити и другое — вдохнуть жизнь в мертвое тело. Стало не по себе, когда представила подобную картину. Если мои догадки верны и Герта не соврала о своем прошлом, то каким, черт возьми, боком к этому всему причастны несчастные бывшие жены? Задачка не из легких.

Я допила чай и сломала голову, но к разгадке главной тайны так и не подобралась. Оставалось расписаться в бессилии и признать, что без помощи мужа мне никогда этого не понять. Что ж, настало время схватить некроманта за грудки и вытрясти из него правду.

Настрой был боевой. Имею право, в конце концов. Теперь уже со всех сторон узаконила наши отношения. И пусть только попробует юлить. Испортить жизнь могу кому угодно. Келлан Скай — цель номер один.

Поднялась с дивана и размашистым шагом потопала по каменной дорожке сада с четким намерением решить сегодня свою проблему. Уже у лестницы, ведущей в замок, остановилась, с интересом наблюдая за тем, как Герта бежит по пляжу со всех ног прямо к воде. Странно. Не время для купания. Да и погода сегодня не располагала. Вот-вот сорвется дождь.

Я уже хотела махнуть рукой на малявку, но что-то будто кольнуло в бок. Такое чувство возникло внутри, которое сосет под ложечкой и отдается в сердце ощущением тревоги. Опрометью невольно бросилась за ней и с темного неба сорвались первые капли дождя. Неслась со всех ног по песку. Только и успела увидеть, как озеро поглощает белую макушку. До дрожи пробило догадкой и не осталось сомнений в том, что задумала эта дуреха.

Я бросилась в воду прямо в платье и начала нырять, но вода помутнела, и я ничего под ней не видела. В дикой панике, захлебываясь, махала руками в поисках ребенка. Уже совсем отчаялась, наглоталась воды и лишилась сил. Поняла, что если сейчас не выберусь на берег, утону вместе с ней.

Но разве я могла бросить ребенка в беде? Меня учили никогда не сдаваться, и я не сдавалась. Из последних сил продолжала нырять и вдруг наткнулась на Герту. Схватила ее за руку и вытащила па поверхность. Посмотрела в бледное лицо и испугалась, что не успела. В дикой истерике, со слезами на глазах, кое-как вытащила ее на берег и начала приводить в чувство.

Она не дышала. Глаза закрыты, губы бледнее мела. Нет. Пожалуйста.

— Герта, — кричала на надрыве, прижимая ее к груди дрожащими руками. — Умоляю. Герта.

На шум сбежалась прислуга в сопровождении Келлана. Этот гад вальяжно без толики паники приближался к нам, а я не понимала, почему он так спокоен. Смотрела в его глаза, умирая от бессилия, от чувства вины. О боги. На моих руках умер ребенок. Как я буду с этим жить?

— Хватит, Герта, — произнес он ровным тоном и девочка зашевелилась.

Я посмотрела на ее кукольное личико, и взгляд застыл на самодовольной ухмылке. И вот тогда на меня обрушилось осознание того, что произошло. Кровь хлынула к щекам, а кончики пальцев похолодели до такой степени, что я их больше не чувствовала. Сердце затарахтело, а горло сдавило настолько, что я могла дышать лишь через раз.

Отстранившись от девочки, я встала на непослушные ноги, и на миг потемнело в глазах. Я шаталась, стараясь поймать равновесие, пока Келлан отчитывал дочь за содеянное.

— Сколько раз я говорил, что твои шутки неуместны? Быстро в свою комнату. И носа не высовывай, — он кричал, словно через вату. В голове гудело, и мир плыл перед глазами. Я видела, как Герта подошла к отцу, взглянула на меня и сказала:

— А эта с душой. Поздравляю, — и умчалась в сторону замка.

Келлан подошел ко мне и протянул руку, но я отпихнула ее, выругалась от души отборным матом и побрела в сад, чувствуя, как противно ливень хлещет по голове. Забралась в беседку, плюхнулась до нитки промокшая на диван и обняла себя за плечи, дрожа от холода. Не выдержала напряжения. Разрыдалась так отчаянно, что казалось, глаза вытекут вместе со слезами.

Они все больные. Ненормальные. Чокнутые. Ненавижу. Как же ненавижу. Все. С меня хватит. Больше ни минуты не останусь в этом проклятом месте. И никто меня не удержит.

Я встала и похлюпала к берегу, обливаясь слезами. Келлан настиг меня у кромки песка и силой прижал к теплой груди. Я вырывалась и кричала, ругаясь, на чем свет стоял.

— Отпусти. Сейчас же. Я возвращаюсь домой и мне плевать на все. Забери свой амулет, — отчаянно пыталась сорвать его с шеи, но ничего не получалось. Начала молотить кулаками по спине Келлана, а он издевательски гладил мои мокрые волосы и шептал на ухо:

— Тише. Не надо. Прошу, успокойся…

— Да пошли вы все. Отпусти меня. Я хочу домой, — почувствовала, как силы окончательно покинули, и я повисла на нем, хрипло постанывая.

— Ты дома, Дарла, — шептал он еле слышно. — Ты дома.

Глава 14 Келлан Скай

Дарла уснула быстро и спала уже около часа беспокойно и чутко под шум дождя. Пришлось воспользоваться магией, чтобы успокоить жену после случившегося на берегу. После сильного потрясения она даже сейчас постоянно вздрагивала и прижималась к моей груди, а я смотрел на нее и проклинал себя за то, что вообще женился на этой юной девушке. Тогда мне было все равно кто она такая. Я давно поставил себе цель и шел к ней по трупам бывших жен, ослепленный жаждой снять проклятие с любимой дочери.

Это произошло пятнадцать лет назад. В тот роковой день, когда Моргана родила Герту. Война за границы империи шла полным ходом и чтобы защитить народ от вторжения, мне пришлось призвать все свои магические силы, поднять огромную армию мертвых. Некротическая магия всегда требует жертв и оставляет следы. Я унаследовал силу от отца, и она испокон веков передавалась по роду Скай. Грех не воспользоваться тем, что тебе дано от рождения. Вот и император не пренебрег моей помощью в защите империи. Я не мог отказать. Не имел право оставить родные земли в опасности. Моргана останавливала, плакала, умоляла, но я пошел на фронт. Пошел и едва не погиб. Столько сил растратил на то, чтобы управлять армией мертвецов, что свои же посчитали меня умершим, когда восстание уже удалось подавить. Как и полагается, отправили траурное послание моей жене, но я узнал об этом слишком поздно…

Помню, как гнал карету домой, как ступил на лодку и добрался до берега Данстара в ночи. Как заметил на поверхности воды два тела. Одно принадлежало моей любимой, другое крохотное — дочери. В состоянии дикой агонии я бросился в озеро и подтянул к себе родных. Плакал на берегу, прижимая мертвое лицо жены к груди, пальцами путаясь в ее мокрых светлых волосах. Целовал холодный лобик дочери и сам истекал кровью от увечий, что принесла война. Тогда я не мог думать ни о чем. Только шептал страшные, запретные заклинания, которые поклялся никогда не использовать. Зеленая дымка клубилась над Гертой, потихоньку вдыхая в нее жизнь, минуя Моргану. И тогда я понял, что жену мне не воскресить. Оставалась единственная маленькая надежда, что моя малышка будет жить вопреки ядовитой смерти. Я сделал то, за что казнят по приказу правителя в тот же день. Я призвал темную материю, и она откликнулась, вернула мне дочь, но тогда я еще не знал, что обрекаю весь свой род на страшное проклятие, а в родного ребенка подселяю самое настоящее чудовище. Беспощадное и жестокое. Не знающее жалости.

Герта тогда открыла глазки и большего счастья я в жизни не испытывал. Она жила. И это все, что мне было нужно.

Моргану я похоронил в родовом склепе и запер магическими печатями, чтобы никогда она не могла восстать, как другие мертвые моей армии. Вскоре в ордене узнали о моем нарушении всех магических законов, но судить не стали. Герою войны простили даже это.

Почти девять лет я не знал бед. Я был счастлив растить свое дитя в умиротворении Данстара. Но кожа Герты бледнела с каждым днем, она все реже дышала, а глаза все чаще горели зловещим зеленым светом. Но самое главное — она очень медленно росла. Ненормально медленно. В свои девять лет она выглядела на два годика. Вот тогда я всерьез задумался о проклятии и проделал титаническую работу для того, чтобы понять, как его снять с нашего рода и вдохнуть в Герту настоящую жизнь. Моя доченька каждую секунду пребывала в пограничном состоянии. Она жила лишь наполовину. Как раз на ту темную половину, которую я в нее вдохнул.