Тайна старого кафе

Выросшую на месте детской площадки яму огораживали красно-белой липучкой. Участковый, которого в доме видели реже, чем Новый Год, носился туда-сюда.

— Видок у него не очень, — заметила Аня.

— Смотри! — ткнула ее в бок Даша.

Из ямы что-то достали и, уложив в картонный ящик, закрыли тряпкой. Как подруги не вытягивали шеи, рассмотреть, что именно за находка вызвала такой переполох, не получилось.

Коробку убрали в машину с мигалками и увезли. Рабочие тоже принялись убирать инструменты, что вызвало среди зрителей новый переполох:

— Это что же, горку ремонтировать не собираются?

— А яму закопать? Здесь же дети играют! Не дай бог, упадут!

Бедолага участковый пытался объяснить, что проводить дальнейшие работы нельзя, что это помешает следствию. Но его не слушали.

Даша крутила головой и не могла понять, что не так. Наконец, спросила у подруги:

— Ань, ты ничего не замечаешь?

Та оглядела толпу уже внимательнее:

— Бабки! Их не слышно!

«Дворовой комитет», от которого житья никому не было, что-то живо обсуждал в «штабе» — на лавочке под навесом.

— Чтобы бабки права не качали, — Даша помотала головой, — конец света!

— Они что-то знают! — не сомневаясь в собственных выводах, Аня поволокла подругу прочь. Наблюдать, как отбивается от наседавших жителей участковый, стало не интересно.

Зато у бабок было что послушать.

Устроившись так, чтобы слышать каждое слово, девушки сделали вид, что зависают в смартфонах — идеальная маскировка. Старшее поколение, вечно бурчащее на молодежь было уверено, что уткнувшиеся в «гад же ты» девушки ничего не видят и не слышат, и оттого не особо стеснялись в выражениях.

— Да точно Нюрка из седьмого дома. Помните, о прошлом годе как разожралась? Не ходила — плыла павой, словно расплескать чего боялась!

— Точно-точно! А потом р-р-раз, и пропала. Вернулась тощая, черная, ни с кем не разговаривала… Наверняка родила, и убила младенчика, чтобы не мешал жизнь строить.

Девушки переглянулись.

— Думаешь, она? — спросила Аня одними губами.

Даша взглядом указала на свой подъезд — тетя Ира как раз пыталась войти, одновременно удерживая тяжелую дверь, пакет из супермаркета и огромную стопку разноцветных папок. Помощь подскочивших девушек она приняла с благодарностью:

— Ну и отлично, что вы обе здесь. За мной!

Игнорировать отданный генеральским тоном приказ было страшновато.

Дома Ирина Васильевна позвала девушек на кухню и, разбирая покупки, попросила:

— Даша, поставь чайку. Сейчас отдышусь, и что-нибудь приготовлю. Любишь тушеную в молоке печень?

Даша любила. Аня тоже — она признавалась, что может есть ее только у Бересклетовых.

— Так, старинный рецепт, — рассмеялась Ирина Васильевна. — Помню, хозяйка, пока мне сказки сказывала, все по дому хлопотала. Ну, я и подсмотрела.

Надев фартук, она принялась готовить. И между делом спросила:

— И что там с площадкой? Нашли тело?

Девочки застыли.

— Чего переглядываетесь? — Ирина Васильевна включила плиту, — Интересно, как догадалась?

Дождавшись синхронного кивка, продолжила:

— Игоша по всему дому бегал, да, подозреваю, не только по вашему. Но всегда, повторяю, всегда, приходил на детскую площадку. Причина могла быть только одна: его собственное тело. Мятущимся призракам необходима привязка к этому миру.

— И ты, — восхищенно выдохнула Даша, — решила не искать сама, а вызвала бригаду?

— Нет, — водрузив кастрюлю на плиту, Ирина Васильевна взялась за приготовление подливки. — Я всего лишь возмутилась, что на детской площадке лежит груда железа! Это же опасно! Конечно, пришлось надавить, пригрозить, но,

— нож указал на окно, — результат налицо. Ну, девочки, милые, неужели вы думаете, что если бы я позвонила в полицию и сказала, что в вашем дворе закопан труп младенца, все бы кинулись проверять?

— Скорее, звонить в психушку, — рассмеялась Аня. — А что, игоша теперь уйдет?

— Сомневаюсь. Племяша, в коридоре пакет. Достань из него коробку, пожалуйста!

Внутри оказалось платье. Совсем крохотное, словно на куклу. Рукава, воторот и подол украшала черно-красная вышивка, в поверх несоразмерно длинной юбки пышными складками спадало тонкое кружево.

— Нравится? Такие заказывают на крещение, ну а я купила для нашего призрака. Вы, девочки, если что услышите про него, особенно имя, сразу скажите, ладно?

— А что ты будешь делать?

— Чтобы успокоить игошу, нужно похоронить тело, назвать по имени и кинуть в окно рубашку. Если он умер меньше четырех лет назад, то душа успокоится.

— А если нет?

— Значит, будете жить рядом со злобным призраком, и тогда я не позавидую молодым родителям — игоши до ужаса ревнивы!

Крышка на кастрюле подпрыгнула с резким звуком. Расслабившиеся девушки вскрикнули от неожиданности, а Ирина Васильевна рассмеялась:

— Вот так вот, клювами щелкать.

И тут же посерьезнела:

— Анечка, девочка, расскажи старой любопытной тетке, что ты видела на месте кафе?

— Пустырь. И сарай.

— Весьма интересно. И очень странно.

Даша встрепенулась: она хорошо знала тетю Иру и приготовилась услышать что-то интересное.

— Вот скажите мне, почему это кафе видит только Даша?

— Ирина Васильевна, мы тоже об этом думали. Петя считает, что это как-то связано с бывшей владелицей этого кафе. Она выбирает жертву и…

— Любопытная теория, но мимо: еще двадцать лет назад «Рябиновую гроздь» не то что видели все подряд, это было очень популярное заведение. Да что там, я сама частенько там бывала.

— Петя считает, что это опять же связано с хозяйкой: кафе существовало, пока она была жива.

— Петя, Петя, — протянула Ирина Васильевна. — Судя по всему он очень интересный и пытливый молодой человек. Могу я попросить его контакты? Подозреваю, — она понизила голос, отчего стало казаться, что на кухне плетется заговор, — он окажет неоценимую помощь в моих изысканиях.

Аня как загипнотизированная, полезла в телефон, а Ирина Васильевна продолжала:

— Я сегодня весь день обзванивала старых друзей. Итог: «Рябиновую гроздь», в которой так любили бывать, не вспомнил ни один. Трое — после настойчивых напоминаний, но, подозреваю, лишь для виду, чтобы отвязаться от надоедливых вопросов.