Тайна старого кафе

— Проблемка, — Петя не выдержал всхлипываний. Растерянно посмотрел на сестру, затем в окно, словно ища подсказку, а потом решился — подошел, осторожно и неумело обнял за плечи: — Даш, ты же теперь не одна. Мы рядом. Правда, Ань?

Та кивнула. Ответить не решилась — и так изо всех сил сдерживала слезы. Боялась, что если скажет хоть слово, зарыдает в голос.

— У нас гости? — за разговорами они не заметили, как вернулся Дашин папа. — Что же ты их ничем не угощаешь? Невежливо.

— Дядя Леша, мы уже уходим, — вскочила Аня и поволокла Петю к двери. Тот едва успел поздороваться.

— Что за парень? — хмуро поинтересовался папа.

— Анин брат. Двоюродный.

— Ладно, — судя по всему, папа был не рад новому другу дочери, но спорить не стал, предупредил только: — Будь поосторожнее с этим братом. Ты уже ужинала?

— Ой, ты рано пришел, я еще не готовила.

Папа отмахнулся:

— Там вроде еще картошка оставалась. Или уже нет?

— Есть. А еще можно сварить пельмени.

— Как хочешь, — махнул рукой папа. — Лишь бы горячее.

Пока он переодевался, Даша ставила в микроволновку тушеную с мясом картошку, когда сквозь гудение донесся знакомый писк SMS.

Смартфон остался в комнате и, проходя мимо спальни, она услышала папин голос. Тот тоже разговаривал по телефону, и судя по интонациям, дела у мамы шли плохо.

Скользнув к себе, девушка прочитала сообщение. Петя обещал выяснить все о «ждуне», а Аня брала на себя экстрасенса. Даше же было велено сидеть дома и не высовываться.

«На всякий случай».

Но как раз сидеть дома Даша не могла.

Тревога за маму усилилась стократно. Девушка чувствовала себя виноватой: весь день искала ответы не на те вопросы. Вот зачем ей кафе? Нужно было узнавать о монстре из больничной палаты, а не тратить время впустую.

— Пап, я пройдусь.

— Только недолго, — прозвучало из-за закрытой двери.

Даша оглядела развороченный грязный двор и поспешила прочь — хотелось людского бурления, влиться в поток, почувствовать себя живой, стать частью чего- то. И при этом она старалась даже не смотреть в сторону кафе, не то что идти. И остановки обходила, чтобы не уехать туда случайно.

Но городская суета не принесла облегчения. Среди толпы девушка чувствовала себя как никогда одинокой и уже собиралась вернуться, как ее ослепил солнечный зайчик. Оттолкнувшись от золотых куполов, он скакал по асфальту, по стенам домов, на миг озаряя улицу, делая ее непривычно-торжественной и очень светлой.

Решив действовать, Даша вошла в гостеприимно распахнутые ворота, но что делать дальше — не знала.

Посетители — в основном женщины — кланялись и крестились, а потом торопились к величественному зданию, чтобы поклониться еще раз, теперь уже висящей над дверями иконой. Даша неумело повторила их действия и робко вошла внутрь.

В воздухе пахло разогретым воском и чем-то сладким. Огоньки свечей мерцали на золоченых окладах, а со стен взирали строгие лики и огромными глазами.

Почему-то Даше показалось, что они плачут. И женщина с младенцем на руках — Богородица, и длинноволосый мужчина в терновом венце, и остальные…

Людей было немного. Они отрешенно стояли в сторонке и что-то шептали, истово крестясь. Кто-то бил земные поклоны, кто-то расставлял свечи на специальных подставки, напоминающие блюдо на высокой ножке.

Возле ступеньки у дальней стены священник разговаривал с пожилым мужчиной. Даша узнала его по черной рясе и осторожно, чтобы никому не помешать, стала пробираться поближе.

От страха ноги едва двигались, но за спиной вырастали крылья. Казалось, в этом месте не может произойти ничего страшного. Хотелось заплакать и рассказать печальным ликам даже самое сокровенное. И попросить, чтобы мама поправилась, чтобы нашлась тетя, чтобы все было как прежде.

Они услышат, должны услышать! И помочь. Бабушка ведь не просто так говорила о всемогуществе Бога!

До священника оставалось несколько шагов. У Даши словно крылья за спиной выросли, но когда она уже хотела извиниться, чтобы обратить на себя внимание, кто-то жестко схватил ее за руку, разворачивая в сторону:

— Ишь, вырядилась! Ты в дом к Богу пришла, а не на танцульки!

Перед девушкой стояла благообразная старушка в длинной юбке и белом платочке. С таких пишут портреты добрых бабушек, балующих внучат. Только вот у этой глаза были очень злые. Как два буравчика. Совсем непохожие на те, что взирали с церковных стен.

— Простите, — пробормотала Даша. — Я…

— Тьфу, креста на тебе нет! — сухой палец больно ткнул в ворот платья, прямо в крохотный кулончик. — Побрякушек понавешала, космы распустила, и явилась. Срамота!

Очарование храма рассеялось. Теперь здесь казалось темно и душно.

Вывернув руку из цепкого захвата, девушка кинулась к дверям, не заметив, что нахмурившийся священник уже направляется в их сторону.

— Что вы ей сказали? — строго поинтересовался у старушки.

— Да правду, батюшка, правду. Вырядилась непотребно, и явилась в Божью хоромину, народ смущать.

Взгляд священника сделался печальным, совсем как на иконах.

— Что же вы натворили? — спросил тихо и грустно. — Девушка же не просто так пришла, а когда человек приходит к Господу за помощью, без разницы, что на нем надето, монашеские ризы, или наряд блудницы, ибо не по одеянию судит Верховный Судия. Он зрит в сердце. А вы, — тяжелый вздох отразился от стен, заставив прислушиваться остальных прихожан, — вы лишили ребенка помощи. И, что еще страшнее, отвратили от Храма. Кто знает, сумеет ли теперь несчастная душа найти путь к Богу, или сгинет в вечной мраке. Если это случиться…

— Так что же теперь делать? — заискивающе спросила старуха.

— Молиться. Я налагаю на вас пожизненный урок: дважды в день молить Господа и Богородицу, чтобы они помогли этой девушке, чтобы не позволили оступиться. И я сам буду просить о том же, ибо допустил такое.

Прихожане молчали, пораженные словами настоятеля, а он, широко перекрестившись, пошел готовиться к вечерней службе, коря себя за невнимательность.

Всего этого Даша не знала. Она плакала, спрятавшись в парковой беседке. Выщербленные колонны и провалившаяся крыша как нельзя лучше отвечали ее настроению.

Не думая, она позвонила Ане:

— Можешь договориться о встрече с этим дедушкой?

— Даш, — смущенно прозвучало в ответ, — там такие расценки!

— Без разницы. Деньги я достану. Главное — попасть на прием.

Договорив, Даша огляделась.

В эту часть парка не решались заходить не только подростки, но и пьянчужки. Да что там, сюда не заглядывали даже собаковладельцы, выискивающие укромные уголки, чтобы спустить побегать питомцев. Вроде бы ничего страшного тут не происходило: не собирались наркоманы, не бродили одичавшие собаки, бомжей тоже не было.