Тайна старого камина
Шрифт:
…Миша услышал голоса у столика сотрудницы галереи и, оглянувшись, увидел троих хорошо одетых людей.
— Да, разумеется, мы возьмем билеты, раз так положено, — очень вежливо говорил один из них. — За нас троих, выходит, девяносто рублей.
— Да, — подтвердила сотрудница. Посетитель отсчитал деньги.
— Как пройти к вашему директору? — спросил он, получая билеты.
— Через первый зал и направо, в коридорчик. Но лучше вам сначала осмотреть галерею и решить, что вы хотите приобрести. Директор не любит, когда его беспокоят по пустякам.
— Еще раз спасибо. Мы уже знаем, чего мы хотим, — все так же вежливо ответил посетитель. — Пошли, — кивнул он своим спутникам.
Они прошли через первый зал, мимоходом взглянули
У Миши перехватило дух. Эти трое вели себя как-то неестественно. Мальчик чуял, что здесь дело нечисто. Услышать бы, о чем они будут говорить с директором…
Саша увидел, как из машины выскочили несколько людей, одетых очень разномастно: кто в спортивном костюме, кто в поношенном пиджачке, кто в рубашке с короткими рукавами, из нагрудного кармана которой торчали модные темные очки. Но что-то их объединяло. Может быть, выправка: все они выглядели подтянутыми, каждое движение их было точным и выверенным. Эти люди распахнули дверь заднего хода и ворвались вовнутрь. Только один остался караулить…
Миша, сделав вид, будто разглядывает картины, медленно — так медленно, чтобы для сотрудницы, если она за ним наблюдает, это выглядело вполне естественным, — сместился к коридорчику и завернул в него. Благо и предлог был пройти в коридорчик: по его стенам висели рисунки и акварели. Одна из акварелей — морской пейзаж — была с особым тщанием взята под толстое стекло и вставлена в резную золоченую раму, явно очень старую и дорогую. Из таблички рядом с акварелью Миша узнал, что это произведение Тернера. Кто такой Тернер, Мише было известно. В их домашней библиотеке имелся альбом-каталог знаменитого английского художника. Родители приобрели его много лет назад, когда в Москве была выставка работ Тернера из коллекций английских музеев. Отец рассказывал ему, что им с мамой пришлось стоять в очереди несколько часов. Не побывать на этой выставке для интеллигентного человека считалось просто неприличным. Ажиотаж был еще тот — не такой, конечно, как вокруг Джоконды или сокровищ Тутанхамона, но все-таки…
Теперь Миша смотрел на изображенный художником гордый красавец-парусник и одновременно напрягал слух, пытаясь разобрать, что происходит за дверью директорского кабинета.
Сначала ему ничего не было слышно…
Саша закрыл книжку и с рассеянным видом побрел со двора. Дежуривший у заднего хода и шоферы машин скользнули по нему равнодушным взглядом — мальчишка их не интересовал.
Саша вышел на улицу и свернул к главному входу. Сквозь легкие жалюзи на окнах магазинчика было плохо видно, что происходит внутри, и Саша решился зайти.
— Эй, парень, не ходи туда! — донесся до него остерегающий голос.
Мальчик не заметил человека, дежурившего у самой двери.
— А что? — спросил Саша. — Что происходит?
— Не твоего ума дело! — ответил незнакомец. Он держал правую руку небрежно заложенной за пиджак, и Саша догадался, что под мышкой у него кобура с пистолетом. То, что на магазинчик нагрянули не бандиты, а совсем наоборот — сотрудники какого-то из особых отделов правоохранительных органов, Саша не сомневался. Не только из-за «мигалок» на машинах. Бандиты повели бы себя совсем по-другому. Они бы Саше и с лавочки встать не позволили, посчитал мальчик. Поэтому он и повел себя так смело, пережив первый испуг.
— Мне ребята сказали, здесь дешевые плееры есть… — Саша пробовал завязать разговор.
— Ищи теперь плеер в другом месте! — усмехнулся мужчина. Потом резко распорядился:
— Если ты такой любопытный, отойди не меньше чем на пять шагов и глазей оттуда! — ему явно не нравилось, что Саша его отвлекает и одновременно может своим поведением привлечь внимание случайных прохожих.
Саша отошел — даже не на пять шагов, а дальше…
Голоса в кабинете зазвучали на повышенных тонах, и разговор
стал слышен Мише довольно ясно.— Негодяи! — это, по всей видимости, говорил директор галереи. — Угрожать мне вздумали? Я таких, как вы…
— Помилуйте, да кто же вам угрожает? — возразил спокойный голос. — Это вы угрожаете всем. Есть правила цивилизованного поведения, которые нужно соблюдать. Мы просим вас не разрушать рынок. Ваши игры с образованием новых цен доставляют нам большие сложности. Между людьми, работающими в одной сфере, должно существовать взаимное уважение…
— Знаете, где я видал ваше взаимное уважение? Таких, как вы, я могу пачками покупать и продавать! И вести себя буду так, как считаю нужным!
— Но этим вы разрушаете сложившийся порядок. Другие галереи имеют только те деньги, которые получают в результате своего оборота. А у вас идет накачка нефтяными деньгами. Поэтому вы считаете себя выше всех. Но это неправильно. Вы сами в итоге отпугнете крупных западных покупателей не только от нас, но и от себя. Подорвете то, что складывалось годами. Но, смею вас заверить, искусство — это тот бизнес, в котором вращаются деньги, вполне сравнимые с нефтяными. Подумайте над этим. Неужели вы считаете, будто люди согласятся расстаться с такими деньгами только потому, что вам вздумалось все, извините, захапать.
— Я уже сказал вам, что плевал на вас, и еще раз могу повторить! Мне плевать, если какой-то дурак разоряется! Если он будет не совсем дураком, то придет ко мне на поклон!
— Я думал, вы окажетесь более разумным человеком… — Наступила пауза. — Вы слышали, что произошло с одной из ваших фирм?
— С какой еще фирмой? Нет у меня никаких фирм, кроме этой галереи…
— Раз у вас нет, значит, не вы главный хозяин. Впрочем, это нам и так известно. Да, конечно, до вас еще никак не могло дойти, что произошло — вернее, происходит в данный момент с «Блицем», одной из фирм, принадлежащей тому же человеку или тем же людям, что и эта галерея. — Снова пауза. — Сегодня утром в управлении по борьбе с экономическими преступлениями раздался анонимный телефонный звонок. Неизвестный проинформировал… Кстати, этого неизвестного попытались найти, но установили только, из какого телефона-автомата он звонил. В вестибюле станции метро «Площадь Революции», дальше след, естественно, затерялся… так вот, неизвестный проинформировал, что фирма «Блиц» получила очередную партию южнокорейской техники, не прошедшую должной таможенной очистки, то есть попросту контрабандную, и если сотрудники управления поспешат, они успеют перехватить всю документацию до того, как она будет подтасована или подделана. Я полагаю, — секундная пауза, как будто человек посмотрел на часы, — что они уже на месте. Мы можем вместе с вами порадоваться тому, что удар пришелся именно на «Блиц» — ведь потеря «Блица» не нанесет вам серьезного урона. Но вам стоит задуматься…
— Вон! — раздался истошный вопль. Миша поспешил из коридорчика в зал. Там он остановился перед картиной Левитана и сделал вид, будто все его внимание сосредоточено на прекрасном осеннем пейзаже. Хлопнула дверь кабинета. Миша оглянулся на секунду — и увидел спины трех мужчин, удалявшихся из галереи. Уходили они очень спокойно. Один из них даже остановился перед какой-то картиной, окинул ее взглядом знатока и, благожелательно кивнув, нагнал своих спутников. Уходя, они предельно вежливо попрощались с сотрудницей.
Миша рискнул вновь сместиться поближе к коридору. Он услышал голос директора:
— Алло, Валерий Адрианович?.. У меня были трое, говорили насчет «Блица», что… Ах, вы уже знаете? Хорошо, больше звонить вам не буду. Да, увидимся вечером.
Молчание. Значит, директор положил трубку. Миша поспешил вернуться в зал…
Саша увидел со своего наблюдательного поста, как из магазинчика вывели двух человек в наручниках.
— Ну, что? — спросил стоявший у входа у одного из тех, кто конвоировал арестованных.