Тайна Темир-Тепе (Повесть из жизни авиаторов)
Шрифт:
Озираясь по сторонам, как бы не натолкнуться на патруль, Санька побродил по городу. «Тяпнув» сто граммов, отправился по нужному адресу. Казалось, все планы рухнули.
Клавочка уже собралась и с нетерпением ждала прихода обещанного «котиком» телохранителя. Ее нетерпеливость объяснялась, разумеется, не тем, что она хотела быстрее вернуться домой. Она мечтала о новом знакомстве, о возможности произвести впечатление на молодого паренька и пококетничать, почувствовать свою обворожительность и развеять скуку. Клавочка почему-то была уверена, что ее телохранителем окажется Борис Капустин, этот стройный молодой человек с приятным интеллигентным лицом…
Но
А Санька, поздоровавшись, заторопил Клавочку:
— Зачем я пришел, вам известно. Если готовы, идемте.
— Одну минутку, товарищ курсант, только проверю, все ли собрано.
— Проверяйте.
Санька подошел к трюмо и все время, пока Клавочка копалась с вещами, любовался своим отражением, принимая то воинственные, то величественные позы. На Клавочку он не бросил ни единого взгляда. Клавочка, разумеется, это заметила и обиделась. Она считала себя неотразимой, и такой замухрышка, как этот солдат, по ее мнению, обязан был глядеть на нее с восхищением. А он даже и внимания не обратил. А у Саньки был свой взгляд на женщин. Замужние для него попросту не существовали. Какой смысл расточать перед ними комплименты? Ради вежливости? К тому же он был сердит сейчас на весь белый свет из-за неудачного визита к Янковским. В самом деле, за каким чертом он тащился шесть километров в город — ради того, чтобы сопровождать вот эту разряженную куклу? Много чести!
По улице шли молча. Санька нес тяжелую сумку с покупками, Клавочка семенила на высоких каблучках порожняком. Скоро ей надоело молчать и она, замедлив шаг, спросила:
— Вы всегда такой молчаливый, молодой человек?
— Смотря с кем, — отрезал Санька.
— Вот это ловко! — возмутилась Клавочка. — Неужели я такая противная и некрасивая, что даже не заслуживаю, чтобы со мной говорили?
Санька нахальным взглядом смерил жену инструктора с ног до головы, да так, что та приостановилась даже от изумления.
— Ничего, ничего, — сказал он, — идите. Я и так вас хорошо вижу…
Клавочка раскрыла было рот, чтобы возмутиться, но Санька огорошил ее еще более неожиданными словами:
— Вы прекрасны. И личико у вас молодое, красивое, и фигурка — лучше не придумаешь, а только какой мне интерес о чем-то беседовать с чужой женой?
— Вы боитесь ревности мужа?
— Нет. Просто уверен в вашей верности ему…
— Ой! Уж будто с интересной женщиной и говорить нельзя, кроме как ради интереса… А мне вот просто скучно, и вы, как рыцарь, должны развлечь меня…
— Премного вам благодарен! Да будь я сейчас один, я бы прежде всего позаботился, как развлечь себя. Ваше замужнее присутствие только ограничивает мою свободу.
— Поздравляю! Вы очень любезны. Но я не гордая. Я даже, если хотите, предложу вам развлечься. Давайте сходим в кино.
— Ха! За кого вы меня принимаете? Что я, маленький, по кинам ходить?
— Тогда на танцы…
Санька саркастически посмотрел на свои огромные кирзовые сапоги и подумал: «Дура. Совершенная дура!» А вслух сказал:
— Танцы вещь неплохая, но только после выпивки.
— Не люблю пьяных, — капризно возразила Клавочка. — К тому же… заходить в ресторан… Получится какое-нибудь недоразумение…
— Насчет недоразумений, это вы бросьте, — прервал ее Санька. — А выпить я мог бы и у знакомых.
— Где же ваши знакомые? Я готова сделать вам одолжение
и зайти к ним. Долго ведь вы не задержитесь, надеюсь?И Санька воспрянул духом. Право, эта кукла не так уж глупа, какой кажется с первого взгляда.
Янковские к этому часу были уже дома. Оба искренне обрадовались неожиданным гостям. Довольно потирая руки, Антон Фомич шумел:
— Нет, как ни говорите, а бог есть! Только что было скучно, и вдруг — как с неба — веселая компания! А ну, проходите, проходите, дорогие гости, и — за стол. Ваша невеста? :— спросил он Саньку, глазами показывая на Клавочку.
— Нет, жена, — объявил тот уныло.
Клавочка чуть не ахнула, а толстяк закричал:
— Жена! Подумайте, какая приятность!
— И мне приятно, что у моего инструктора такая жена, — пояснил Санька. — И еще приятнее, что сам я закоренелый холостяк.
— О, какой остроумный молодой человек! — восхитился Антон Фомич и захлопотал вокруг Кларочки. — Подумать только, у меня в доме супруга воздушного аса, учителя моих юных друзей!.. Я вижу, Саня, ваш инструктор мужчина с хорошим вкусом — такой классический выбор! Эх, где мои семнадцать лет! — и Антон Фомич с притворным сокрушением пошлепал себя по лысине.
А Клавочка цвела. С нескрываемым удовольствием она выслушивала комплименты добродушного толстяка, в сущности еще вовсе не старого человека («Ну, сколько ему? — прикинула в уме Клавочка. — От силы пятьдесят»), дивилась изысканной любезности красивой Фаины, которая тоже не скупилась на комплименты и все улыбалась и улыбалась. Санька между тем, не теряя зря времени, начал активно действовать ножом и вилкой. Разумеется, он не забывал прикладываться и к графину.
После ужина Антон Фомич поставил пластинку и задергал Клавочку в фокстроте. Фаина подхватила Саньку. Дребезжали на столе тарелки, позванивали бокалы, падали стулья, взвизгивали от удовольствия Клавочка и Фаина…
Потом пары сменились. Клавочка, подняв к Саньке блестевшие глаза, шептала:
— Я очень, очень вам благодарна…
— Саня, Клава! — закричал добродушный толстяк. — Вы еще не пили на брудершафт! Сейчас мы исправим эту ошибку. Фаина, наполни бокалы!
Все придвинулись к столу.
— Ну я с вами пить не буду. Мой возраст и так дает мне право без церемоний называть вас на «ты», а вот Фаина выпьет.
Санька взял в обе руки по бокалу. Женщины сплели свои руки с его руками, и все трое, перецеловавшись, опрокинули бокалы.
Домой возвращались глубокой ночью.
— Ах, как было интересно! Какие приятные люди, какой интересный дом! — восторгалась Клавочка. — Саня, ну расскажи мне какую-нибудь историю, прошу тебя. Только чтобы захватывающе интересно!
— Могу рассказать, — согласился Санька. — В нашем городе жила девушка удивительно похожая на тебя. Она увлеклась стрельбой из огнестрельного. Когда ей исполнилось девятнадцать, она уже была заправским снайпером…
Дальше рассказ сводился к тому, что эта девушка была награждена малокалиберным револьвером. Однажды вечером на нее напал бандит, она выхватила револьвер и прострелила ему ухо. Бандит испугался и хотел бежать. И в этот момент девица прострелила ему второе ухо…
Пока дошли до расположения гарнизона, Санька успел рассказать еще две «захватывающие» истории. Расстались они большими друзьями.
Лагутина дома не было. На столе лежала записка с объяснением, где что стоит на ужин. В конце записки заботливый муж сообщал: «Уехал на второй аэродром проверять караул. Приеду утром. Крепко целую в губки и глазки. Твой Николай».