Тайна заброшенного маяка

Как особой преступнице, арестованной по желанию Палмера, меня поместили в отдельные апартаменты, но это не значит, что новенькую не заметили другие жительницы этого милого дома. Благо хоть мужчин держали в другом крыле подземной темницы, но и без них хватало плоских шуток, насмешек и прочего. Большей частью здесь сидели портовые шлюхи. Проституция на улицах городов Северного Архипелага запрещалась, но вот бордели имели право на существование. Лицемерие в самом его ярком проявлении, пока честные граждане не видят другой стороны жизни, бравые стражи не вмешиваются. Но не все они являлись представительницами древнейшей профессии, которых просто спрятали перед приездом Палмера, кто-то оказался здесь за воровство, а ещё две по той же причине, по которой и я, и тоже в отдельных камерах. Женщины свою вину признали и ожидали, когда во внутреннем дворе сколотят новый помост под виселицу, старый убрали по известной причине. Мистер Купер очень переживал за внешний облик города. Что ему до чувств двух смертниц? Ведь ожидание в подобной ситуации в разы страшнее, чем само действо.

Повезло мне только в одном — проклятое управление располагалось на границе радиуса влияния якоря. Хотя я уже несколько раз ловила себя на мысли, что лучше б дальше.

— И за что же засадили смотрительницу маяка? — обитательницы темных подземелий решили заметить меня. Очень жаль.

— Небось Блэкхарда перестала удовлетворять, — засмеялась другая. Через секунду её поддержали остальные.

— Смотрите-ка, гордая молчит! — продолжила первая. — Думаешь чем-то лучше нас? — злобно сказала она. — Я отвечу за тебя. Ты такая же шлюха, как и мы.

Ночные бабочки вмиг превратились в рой диких пчёл, и каждая хотела побольнее ужалить ту, которая стояла пусть на ступень, но выше. Освещение не позволяло разглядеть лиц, но мне это и не надо было. Подобное чувство любой человек хоть раз да испытал в своей жизни — зависть. Зеленая леди, крепко вцепилась в их сердца, порождая гнев к более удачливой товарке, которой, по их мнению, была смотрительница маяка.

— Знаешь, я бы поменялась с тобой местами, — слова, произнесенные почти шёпотом, разнеслись по каменным коридорам. — Если бы была такая возможность, ты бы рискнула?

Я невольно встала и сделала шаг к решётке. Темнота скрыла реакцию женщины, как верная сообщница. Но в тишине, образовавшейся вокруг, я слышала, как изменилось дыхание собеседницы. Могу поспорить, в тот момент в её глазах мелькнул испуг, потому что она шагнула назад.

— Брось, Джейн, — одернул кто-то любительницу поговорить, и это вернуло ей присутствие духа.

— Оказывается быть лордовской подстилкой несладко. Так за что ты здесь?

Минуту помолчав, я все-таки ответила. У нас на Земле это называют синдромом попутчика, когда вываливаешь все душевные переживания на совершенно незнакомого человека. Причем рассказ начался с того, что боюсь закончить как Маргарет Райн, умолчав о маяке, мирах и Блэкхарде, и завершила причиной ареста.

— Подставили тебя, Верлен, — вынесли вердикт они. Я лишь поморщилась, зачем повторять очевидное. — Неважно, кто подбросил тела, спросят с тебя, если конечно твой Блэкхард не вмешается.

— Палмер давно уже купил всех главарей банд, — уверенно произнесла Джейн. — Они все едят с его руки, значит он мог спокойно приказать им бросить этих бедняг. Толстосуму нужен маяк для верфей.

— Башня принадлежит Блэкхарду, — заметила я.

— Из-за тебя он может лишиться маяка. Ты не местная, и не знаешь, что город когда-то был частью владений семьи Блэкхард, но череда судов всё изменила, — поведали мне исторические факты.

— Но зачем?

Вопрос я задала неслучайно. Даже подарив возможность обычным людям принимать законы наравне с аристократами, Северный Архипелаг всё ещё оставался государством, где правила благородная кровь.

— Откуда мне знать, — пожала она плечами. — По-хорошему тебе стоило сбежать ещё в первый день.

— Знаю.

Казалось устами этой женщины говорит мой внутренний голос и от того слышать истину о своей глупости было в разы мучительней.

— Верлен, а Верлен? — болтливая Джейн была неумолима.

— Слушаю.

— Блэкхард горяч? — жадно спросила она и тут же шикнула на своих соседок, которым явно понравилось новое направление беседы. — Мне интересно. Он же не заглянет в наши трущобы. Ну так горяч?

Я почти физически ощущала любопытство, которое повисло в воздухе невидимым туманом.

— Очень, — ничуть не покривив душой, призналась я. В голове тут же всплыл момент моего освобождения и бойня, которую устроил Себастиан. Огонь, а не мужчина!

Стоило мне только это сказать, как ночные бабочки оживились и затрепетали, обсуждая Блэкхарда. На особо пикантных деталях, я невольно краснела, память, привычки и воспитание бывшей мисс Верлен давали о себе знать. В Тетисе такие моменты даже не произносились вслух в супружеской спальне, что уж говорить о незнакомых людях.

С другой стороны дамы потеряли ко мне интерес, и я радостно вздохнула. Пусть лучше перемывают кости его лордству, эта тема гораздо увлекательней и обширней.

— Девочка, — тихо позвали меня откуда-то справа. Соседка смертница. — Подойди.

Равнодушно пожав плечами, исполнила просьбу и тут же брезгливо скривилась. Рядом располагалась дыра в полу для справления нужды.

— Вы что-то хотели? — вежливо поинтересовалась я, зябко кутаясь в шаль, от стен шел холод, пробирающий до самых костей.

Женщина открыла рот, но в одно мгновение её скрутил приступ кашля. Худое тело согнулось пополам, а из-под вдовьей платка выбилась прядь седых волос. Несчастная давно перешагнула черту, отделяющую зрелость от старости.

Из разговоров других я поняла, что она убила мужа и пришла с повинной в Управление Правопорядка. Никто не знал причины её поступка, и потому списали все на приступ безумия. Но она не походила на человека с душевным расстройством, в глаза бросалась только усталость. Интересно, что её сподвигло на подобный шаг? Неверность мужа? Это даже смешно, и дело не в возрасте. На Тетисе женщина, вступившая в брак, не разорвёт эти узы по собственной воле, развод возможен только по инициативе супруга. В любом случае ей приходится терпеть, и неверность не самое страшное, что может ожидать несчастную.

— Не о том думаешь, девочка, — усмехнулась она, когда кашель отступил.

— Прошу прощения.

— Здесь все гадают, почему я убила Джастина, — хрипло произнесла соседка.

— Вас же приговорили, значит причина нашлась, — мне была безразлична судьба этой женщины, но если ей хотелось общения, то я не возражала поговорить.

— Я ничего не скрывала. Пусть Равновесие нас рассудит в загробной жизни, а люди… Люди всегда предвзяты.

Истина, с которой не поспоришь. Похоже, не одна я отпила из чаши неудач в этой жизни. Невольно прониклась уважением к соседке, такие люди гнуться, но не ломаются.

— Что вы хотели мне сказать?

— Маргарет заняла место смотрительницы, будучи совсем девчонкой. Ты бы видела, как она гордилась своей самостоятельностью. Все радовалась, что нашла дом и работу.

— Вы знали Райн? — потрясенно выдохнула, и буквально вцепилась в железные прутья, разделяющие нас.

Забавно, чтобы найти хоть какие-нибудь сведения о покойнице, мне надо было очутиться в тюрьме.

— Мы жили в одном доме и бегали каждое утро к булочнику на другой стороне улицы за свежим хлебом, — улыбнулась она. В разуме женщины проносились дни ее молодости, а в ее голосе звучала лёгкая грусть.