Тайна залива Саутгемптон

Это же так легко: зайдя в свой офис, Кинг заводит граммофон и ставит пластинку, где записаны звуки работы на пишущей машинке и его передвижения, кроме ответа на вопрос Таскеру. Вернувшись в офис, Кинг выключает граммофон и прячет его. Теперь все слышат реальные звуки его действий. Такое проделывали много раз, и в книгах, и в жизни.

Возможно, именно так Брэнд и Сэмсон были введены в заблуждение. Но использование граммофона - это Френч отметил про себя особо - предполагало соучастие Таскера! Видимо, все было проведено по заранее оговоренному плану, так, чтобы Брэнд ничего не заподозрил. Точно так же и ответ Таскера на вопрос Кинга был заранее спланирован.

Френч понял, что если сумеет доказать факт использования граммофона, то это позволит ему отдать под суд Таскера и Кинга.

Еще полчаса Френч прикидывал, каким образом можно установить факт использования граммофона. Наконец он выбрал наиболее приемлемый путь и, покинув с Картером отель, отправился в крупнейший в городе магазин по продаже граммофонов.

Встретившись с менеджером, он объяснил суть дела. Он хотел узнать, как можно сделать граммофонную запись по индивидуальному заказу. Аппараты для записи существо вали и были в продаже, но они были не слишком качественными. Поэтому обычно прибегали к услугам одной из граммофонных компаний, что обеспечивало высокий уровень записи. Практически все граммофонные компании делали записи для частных лиц.

Отвечая на дальнейшие вопросы, менеджер сказал, что вряд ли можно самостоятельно сделать качественную запись бытовых шумов, которая звучала бы вполне реалистично. Почти наверняка появятся искажения, которые позволят определить, что это запись.

Если полученная Френчем информация была верной, то вряд ли Кинг делал запись самостоятельно. Слишком многое было поставлено на карту. К тому же он мог решить, что обращение в граммофонную компанию не представляет для него риска - ведь никому и в голову не придет, что здесь использовалась запись. Поэтому стоит выяснить, не делала ли одна из компаний запись для него.

Френч тотчас послал запрос в Ярд, приложив описание содержания записи, предположительные даты, когда могла быть сделана запись, и копию фотографии Кинга. Он попросил разослать письмо всем граммофонным компаниям.

На следующий день было воскресенье, и Френч провел его в кругу семьи, отдыхая. В понедельник утром перед возвращением в Саутгемптон он позвонил в Скотленд-Ярд. Как раз пришел ответ на его запрос.

Откликнулась граммофонная компания "Этна". Они по телефону сообщили, что, похоже, делали запись, о которой упоминается в субботнем письме из Ярда. Френчу с трудом верилось в удачу.

С замирающим сердцем он поспешил в Паддингтон и с Картером уехал на первом поезде в Ридинг.

Менеджер компании "Этна" был готов предоставить необходимую информацию офицерам, однако им следует знать, что их компания гарантирует тайну записи своим клиентам. Поэтому он сможет побеседовать с ними, лишь убедившись, что долг обязывает его к этому.

Френч избрал форму доверительной беседы.

– У нас есть основания подозревать,- сказал он,- что эту запись использовали для создания алиби, в то время как заказчик принимал участие в организации жестокого убийства. Сэр, у вас нет причин покрывать такого человека,- и он принялся уверять менеджера, что, если выяснится, что запись была ни при чем, о ней ничего не станет известно широкой публике.

Это возымело желаемый эффект и менеджер предоставил требуемую информацию.

Четырнадцатого ноября ему позвонил некий человек, назвавшийся Клементом Олворти. Он спросил, делает ли компания "Этна" записи по индивидуальным заказам для частных лиц и если да, то сколько это стоит. Ему сообщили все необходимое, и он сказал, что хотел бы воспользоваться их услугами. Договорились делать запись на следующий день.

В условленное время он приехал, вновь представившись Клемент Олворти, и назвал адрес: Клуни, Бабакомбе Роуд, Торквей. Он сказал, что заключил пари с друзьями на почве спора о спиритуализме. Он поспорил с друзьями, что с помощью достижений современной науки сможет воспроизвести нужную текстовую информацию на сеансе, на котором они все будут присутствовать. Медиум должен был напечатать на пишущей машинке текст, который находился в соседней комнате и был недоступен. Это подвигло Олворти прибегнуть к помощи граммофона. Он хотел создать впечатление, что все время печатает на пишущей машинке, чтобы быстро выйти в соседнюю комнату, прочесть письмо и, возвратившись, напечатать его содержание.

Запись в основном состояла из стрекота пишущей машинки, а также мурлыканья и реплик, чтобы создать ощущение присутствия. Оказалось, что одна запись не может длиться требуемое время - пятнадцать минут, поэтому было сделано три записи. Олворти сказал, что у него граммофон с автоматической сменой пластинок. Записи были сделаны очень качественно, заказчик заплатил за них и увез с собой. Менеджер и звукооператор подтвердили, что Олворти тот самый человек, фотографию которого прислали из Ярда.

– Мы храним оригинал каждой записи,- сказал в завершение менеджер,- и если хотите, мы можем прослушать все три записи.

Френч именно этого и хотел. Он кивнул и издал торжествующий крик, услышав, как напевает Кинг и задает свой вопрос Таскеру.

Его восторг лишь еще более усилился, когда на обратном пути в город в поезде он осознал, что означает его находка. Это было доказательство правоты его трактовки всего дела о смерти Хэвиленда и Мейерса. Теперь Кингу придется признать свою вину - а как еще он сможет объяснить заказ такой фонограммы? Фонограмма доказывала и вину Таскера как соучастника дела. Но она никак не затрагивала Брэнда и Сэмсона. Эти двое могли быть введены в заблуждение.

Френч размышлял, достаточно ли у него оснований, чтобы произвести аресты. Сначала он решил, что достаточно, затем подумал, что многое еще остается ему неизвестным. Он решил еще кое-что попытаться разузнать до того, как выпустить когти.

Когда поезд подходил к вокзалу в Паддингтоне, он решил, как следует поступить. Не попробовать ли вынудить признание у Брэнда?

Конечно, Брэнд человек слабохарактерный, боязливый и робкий, но Френч полагал, что тот по-своему честен. По его наблюдениям, Брэнд хранил какую-то гнетущую тайну. Френч полагал, что Брэнд был жертвой обмана со стороны двух других участников дела.

Френч гадал, сумеет ли он вынудить Брэнда признаться, если сообщит то, что ему уже известно. Он чувствовал, что внешний нажим может совпасть с внутренним побуждением Брэнда избавиться от гнетущей его тайны, и тогда тому будет трудно устоять под таким двойным давлением.

Приехав в Саутгемптон, Френч рассказал о своем плане Гудвилли и затем позвонил Брэнду. Он извинился за то, что побеспокоил мистера Брэнда, и спросил, не собирается ли тот в ближайшее время в Саутгемптон? Не собирается? Хорошо, в таком случае он просит его заглянуть к нему. Они получили некие сведения, которые озадачили их, и хотели бы прибегнуть к его помощи, чтобы разобраться в них.

Брэнд сказал, что, если это необходимо, он может специально приехать. Френч поблагодарил его, и они договорились о встрече вечером того же дня.

Брэнд появился в условленное время, он выглядел встревоженным. Френч заранее продумал обстановку и ход встречи и пригласил Брэнда в мрачную комнату для ожидания. Тот просидел там двадцать минут. Френч был уверен, что задержка усилит его мрачные предчувствия.

Наконец его пригласили в офис Гудвилли. Здесь находились Гудвилли, Френч и Картер, все они выглядели весьма официально. Они приветствовали его кратко и не извинились за то, что заставили столько ждать.