Тайна замка Морунген

Тем временем Лео ловко выхватил у меня саквояж из рук. Я попробовала отобрать его, но Лео не уступал.

— Да что тебе нужно? — спросила я в сердцах.

— Майя, послушай, — Лео опустил саквояж на землю и замялся. Его робость удивила еще больше, чем строгий черный костюм.

— Давай поговорим. Я прекрасно понимаю, почему ты плохо относишься ко мне. Я вел себя отвратительно, — признался он и опустил голову.

— Ничего, — успокоила я его. — Главное, ты это осознал. До свидания, Лео, мне пора.

Я сделала попытку схватить саквояж, но Лео мягко протянул руку, показывая, что еще не закончил и мне придется его выслушать до конца.

— Сейчас, когда я вспоминаю, как навязывался тебе в мужья, мне становится очень стыдно.

— Главное, не повторяй своей ошибки.

— Знаешь, почему я насмешничал и грубил тебе? Меня много дразнили в детстве. Я не прощал обидчикам и мстил им по-своему. У меня не было силы в руках, но была моя хитрость и мой острый ум, и острый язык. Гадкий язык. А ты всегда была такой правильной, хорошей… дочь богатого часовщика, конкурента и друга моего отца. Он всегда ставил его и тебя мне в пример, ты знала? Это ужасно бесило. Но ты никогда, никогда на меня не смотрела. Как будто я пустое место. Я боялся, что теперь и ты будешь смеяться надо мной. Тщеславие, будь оно неладно… оно заставляет вести меня вот так. Я поставил себе цель: стать успешнее, чем твой отец. Получить тебя. Сделать своей любой ценой.

— Лео, я все понимаю и сочувствую, но тебе уже не пятнадцать лет, верно? — ответила я раздражением. — А я не школьная директриса и не пастор, кому нужны такие признания.

— Но я действительно люблю тебя, — настойчиво сказал Лео и посмотрел на меня страдающими глазами. Точнее, он очень попытался сделать их страдающими. Все как полагается: брови подняты домиком, веки с белесыми ресницами трагически подрагивают.

Может, я была предубеждена, но поверить в его искренность никак не получалось. В основе всего, что делал Лео, лежал расчет. И сейчас я невольно видела в глубине его водянистых глаз спрятанную хитринку.

— Что ты хочешь? — спросила я в лоб.

— Чтобы ты дала мне второй шанс. Позволь мне ухаживать за тобой. Неспешно, по всем правилам. Ты же не вернешься в замок Морунген? Понимаешь, это будет слишком уж… вопреки правилам, по которым живут приличные девушки.

— Госпожа Вайс вернется в замок, — произнес знакомый баритон с рыкливыми нотками, и мое бедное сердце забилось в груди с такой силой, что я оглохла. Лицо Лео на миг исказило выражение лютой досады.

Я повернулась, как во сне, невольно приложила руку к груди и смотрела, как Железный Полковник Август фон Морунген не спеша снимает шляпу и, прищелкнув каблуками, церемонно склоняет голову в приветствии.

— Добрый день, госпожа Вайс.

— Ваша милость, — я сделала неловкий книксен.

С появлением наместника зевак с площади как ветром сдуло. Пугливо захлопнулись окна, лавочники вернулись в магазины, горожане внезапно вспомнили о своих делах.

Лео глянул на меня полными подозрения глазами, но потом быстро перевел взгляд на полковника, и лицо его вмиг сделалось подобострастным.

— Господин фон Морунген, позвольте взять на себя смелость и представиться, — сказал он почтительным и даже не лишенным достоинства голосом. — Я Лео Цингер, местный ростовщик, владелец ломбарда и часовой мастерской. Старый друг господина Вайса и его дочери. Одно время даже рассчитывал войти в их семью, но пришлось немного отложить свои планы, — он покаянно улыбнулся.

Полковник коротко кивнул ему.

— Я очень рад нашей встрече, — продолжил Лео, не обращая внимания на холодность собеседника. — Все ждал, когда вы придете в мой ломбард с инспекцией… уверяю вас, вы остались бы довольны. Скажу без лишней скромности, я веду дела идеально и налоги плачу вовремя.

— Рад слышать, — обронил полковник. Я смотрела на него во все глаза и не могла насмотреться, забыв все, что внушала себе по дороге в Ольденбург. Радость от встречи звенела в груди и кружила голову.

Август выглядел здоровым, ушла бледность, и даже морщинка на лбу как будто разгладилась, хотя глаза поблескивали прежним колючим блеском. Сейчас его неулыбчивые губы кривила легкая сардоническая усмешка, незаметная посторонним, но я-то хорошо изучила все оттенки его выражений.

— Однако я желал нашей встречи не только потому, что хотел похвастаться своей законопослушностью, — Лео развел руками, как бы извиняясь за шутку. — Я слышал о проекте возобновить добычу в вашем серебряном руднике, угольных шахтах на севере округа, и проложить в Ольденбург железнодорожную ветку. Не скрою, я очень заинтересован в этих планах и собираюсь приобрести акции концерна, который этим занимается. Понемногу скупаю земли, которые потом рассчитываю продать компании… подумывал обратиться к вам за советом, как к человеку умному и опытному…

— Вот как? — сказал полковник.

— Но и я могу быть вам полезен, — Лео преданно заглянул ему в лицо. — И оказать ответную услугу. Полагаю, господин фон Морунген, что знаю многое об округе, его жителях и земельных владениях… некоторую информацию сложно получить по официальным каналам, как вы уже успели убедиться, порядки у нас… как бы это сказать… несколько закостенелые и создающие препоны людям деятельным, таким как вы, особенно пришлым, — Лео печально покачал головой, показывая, как сильно он расстроен тем, что творится в Ольденбурге.

Полковник по-прежнему молчал, разглядывая Лео, как муху, попавшую ему в суп, но это не огорчало ростовщика. Его трудно было смутить.

— Я мог бы рассказать о нарушениях межевания княжеских земель, которые рассчитывает приобрести компания, и о путанице в правах на наделы… и многое другое. Например, о том, кто из горожан заплатил лекарю, чтобы избежать рекрутской повинности и призыва в ополчение. Вам и князю Шваленбергскому будет нужна эта информация. Буду счастлив оказаться полезным.

Полковник слушал Лео внимательно, но ни единым движением бровей, ни единым жестом, ни словом не давал понять, как он относится к предложению Лео докладывать о махинациях своих земляков.

Лео, наконец, почувствовал неладное, и закончил тираду мелким угодливым смешком.

Полковник молчал. Он умел мастерски держать паузу. Даже мне стало неловко за несостоявшегося жениха. Лео сглотнул, пальцем оттянул шейный платок, словно тот его душил. А потом сказал:

— Я чту законы, господин фон Морунген. И презираю тех, кто пытается их обойти. В этом мы с вами похожи.

У Августа брезгливо дернулись уголки губ. Лео, однако, упорствовал:

— Ваша милость, я могу рассчитывать на взаимовыгодное сотрудничество?

— Я подумаю, господин Цингер, — полковник надел шляпу и кивнул, но так, что сразу стало ясно: если он и будет думать об этом предложении, то в ключе, неблагоприятном для ростовщика.

Но Лео, кажется, этого не понял, потому что расплылся в широкой улыбке и потер руки.

— Идемте, госпожа Вайс, — Август взял мой саквояж. — Карета ждет за углом. Я отвезу вас в Морунген.