Тайна зеркала

Катя тихонько вздохнула. К ней сон не шел. Она скосила глаза на книгу, которую спящая дама справа держала перед собой на коленях.

“… взглянула в зеркало, но к своему ужасу не смогла разглядеть своё отражение. На месте ее лица зияла расплывчатая дыра, обрамленная ее собственными пышными черными волосами.

– Огня! – хрипло закричала Матильда. – Дайте свет!

В ответ на её зов за спиной появилась темная фигура со свечой в руках. Графиня быстро обернулась и непонимающе уставилась на закрытую дверь. В комнате никого не было. Она перевела взгляд на зеркало и ясно увидела приближающийся силуэт. Свеча неумолимо двигалась вперед, и ее зыбкое пламя в ореоле лучей отражалось в мрачной глубине прозрачного стекла.

– Кто здесь? – испуганный голос графини упал до шепота.

Растущее из зеркала создание навевало панический страх. Оно остановилось за плечом графини и медленно наклонило голову вперед. Пляшущее пламя выхватило из темноты знакомые черты:

– Ты?! Не может быть!… – едва слышно молвила женщина.

– Это чужое зеркало… – раздался вкрадчивый голос возле ее уха, и нечеловеческая ухмылка обнажила ряд острых зубов.

– Нет!… – предсмертный вопль Матильды перешел в стон.

Алая струя фонтаном ударила из ее шеи, и багровые пятна крови упали на равнодушную гладь зеркала…”

"Да, что ж такое! – сердито подумала Катя, поднимая глаза от книги, и с неудовольствием посмотрела на спящую соседку. – Черт меня дернул эту муть прочитать. И так вся на нервах, а тут опять зеркала и членовредительство!"

Она пыталась подавить тревогу, но не могла. Мысли все время крутились вокруг странного телефонного разговора. Что же произошло в Алма-Ате? Людмила вышла замуж всего полгода назад, в четвертый раз, и ее очередное замужество обещало быть самым, что ни на есть, прекрасным.

Новый супруг, Борис, был крупным ученым-биофизиком с кучей академических степеней и выгодно отличался от всех ее предыдущих мужей. Три первых спутника жизни Люсю довольно быстро покинули. Все они были серьезными бизнесменами. Первого застрелили компаньоны, второй сбежал со своей секретаршей, а третий внезапно поменял сексуальную ориентацию. Люся стойко сносила удары судьбы, тем более, что все трое оставили ее с приличным доходом в качестве компенсации за страдания, которые она с ними хлебнула. Более слабая личность давно бы забила на замужество, но Людмила не пасовала перед трудностями и вскоре с радостью объявила родным о новом браке. Катя и ее мама, единственные Люсины родственники, приехав на свадьбу, поначалу отнеслись к Борису настороженно, но потом его дружно одобрили, хотя Люсе их одобрение было до лампочки.

Катя перебирала в памяти свои недавние впечатления от нового супруга родственницы и не могла вспомнить ничего отрицательного: мужественный, серьезный и воспитанный. И семья у него была такая же серьезная, воспитанная и научная: покойный папаша тоже был академиком. Родной брат – доктор физико-математических наук. Тетки и дядьки работали профессорами, доцентами и референтами, а в общении оказались милыми и приятными людьми. Неужели это все – только красивая оболочка, и четвертый брак тоже обернется для тетки катастрофой?

Катя вздохнула и отвернулась к иллюминатору. Сама она замужем не была. Ее ранний и недолгий брак с однокурсником развалился с треском в первый же год по причине несовместимости супругов. Все последующие короткие романы умирали, не успев толком развиться, но в глубине души девушка знала, что просто еще не встретила того единственного, с которым захочется жить долго и счастливо и умереть в один день.

По профессии Катя была врачом, хотя несколько лет назад судьба её сделала крутой поворот, и она оставила медицину. Чтобы зарабатывать на жизнь пришлось вспомнить английский язык, который преподавали в ее специализированной средней школе, и, слегка подучившись, она успешно переквалифицировалась в переводчики. Сейчас девушка работала по контракту в молодой казахстанской столице Астане, сопровождая всякие иностранные делегации. При ее нынешней работе полуторачасовой рейс Астана – Алма-Ата воспринимался как поездка на трамвае, так часто ей приходилось им пользоваться. Новая столица никак не могла оторваться от старой, и заграничные гости, как правило, посещали оба города.

Полное имя девушки было Катарина Владимировна Ларионова. Катариной ее назвали в честь польской прабабушки, которая, по воспоминаниям старшего поколения Ларионовых, была писаной красавицей. Когда девочка родилась, папина бабушка твердо объявила молодым родителям: или девочка будет названа Катариной, или нянчиться не буду! Родители единодушно закивали головами, льстиво соглашаясь на все – с детскими садами в стране напряженка. Девочка с ранних лет терпеть не могла свое имя и предпочитала называться Катей. Во-первых, из-за проклятой буквы “р”, которая никак не желала выговариваться, а во-вторых, из-за дворового задиры Юрки, который, кроме драк и проказ, еще был неистощим на поэтическое творчество, типа:

Катарина – субмарина

Съела банку гуталина,

Сперла мыло с магазина

И убила гражданина!

Юрка принимался орать такие строчки каждый раз, как девочка выходила гулять, и не раз доводил ее до слез. Уж у него-то буква “р” выходила шикарно – звучно и раскатисто. Писаной бабушкиной красоты она не унаследовала, но, если бы маленькая Катарина разбиралась в тонкостях мужской психологии, она бы поняла, что этот малолетний поэт приставал с дразнилками потому, что был влюблен в нее по уши.

Сейчас в самолетном кресле сидела симпатичная брюнетка небольшого роста и нервно теребила ручку сумки. Она не замечала невысокого мужчину в темных очках, сидевшего тремя рядами дальше, который исподволь рассматривал ее всю дорогу. Когда самолет приземлился, он быстро включил сотовый и отправил сообщение всего из двух слов: "Она здесь".

Глава 2. Не ждали

Воздушное судно мягко коснулось земли, и нежный женский голос сообщил, что они прибыли в Алма-Ату. Из динамиков полилась бодрая мелодия вперемешку с сообщениями о температуре воздуха и пожеланиями летать всегда побольше и куда подальше именно этой авиакомпанией. Пассажиры начали лихорадочно хватать сумки, шляпы, пиджаки и пытаться протиснуться к еще закрытому выходу.

В иллюминаторе виднелись горы, и настроение у Кати помимо воли слегка улучшилось. Ее папа был военным, и она прожила в Алма-Ате несколько счастливых детских лет. Этот город был ей родным, почти таким же родным, как Москва, где прошла юность.

Девушка выбежала из здания аэропорта, выбрала из толпы атакующих таксистов наименее наглого, и они помчались на стареньком Фольксвагене по знакомой дороге в центр города. Свежая майская зелень вдоль улиц, политая ночным дождиком, радовала глаз, особенно после Астаны с ее суровыми степными пейзажами и обилием серого цвета.

Беспокойство Кати возрастало по мере приближения к нужному адресу. В голову лезли пугающие предположения. Что мог Борис сделать со своей женой? Почему телефоны по-прежнему не отвечают? Не мог же он ее, в самом деле?…

Машина остановилась перед Люсиным домом, и Катя выскочила из нее, поспешно расплатившись с водителем. Солнце спряталось за набежавшие тучки, и громоздкое трехэтажное здание выглядело мрачным, как будто его накрыла тень тревоги, волнами исходящей от девушки. Высокие окна холодно и безжизненно отражали серое небо. За открытой дверью подъезда царила пугающая темнота. Катя тряхнула головой, решительно прогоняя жутковатые ассоциации, и стремительно рванула вперед.