Тайная дочь

По всей видимости, Манише не нужен ответ, за что Аша ей только благодарна. Так девушке не придется признаваться, что она не была в Индии, или придумывать объяснение почему. Она помнит, что отец ездил туда пару раз, когда она училась еще в начальной школе. Тогда родители, решив, что дочь уже спит, обсуждали, не взять ли Кришнану девочку с собой. В конце концов они сошлись на том, что Аше не стоит так долго пропускать школу. Каждая поездка начиналась с того, что они с мамой отвозили отца с двумя огромными чемоданами в аэропорт. Один из чемоданов был забит гостинцами и подарками из Америки. Потом каждые несколько дней через помехи международной телефонной связи они слышали голос отца. Когда спустя две недели он возвращался, один из чемоданов был забит чаем и специями, сандаловым мылом и яркой одеждой для Аши. Каждый раз в чемодане была блуза с росписью в технике батик или красивый платок с вышивкой для матери. Мама складывала эти вещи на свободные полки в гардеробе. Как только чемоданы водворяли на их обычное место в подвале, жизнь семьи возвращалась в привычное русло.

Маниша встает, собираясь идти обратно.

— Слушай, а ты едешь на Раас Гарба в следующие выходные? — спрашивает она Ашу. — Не помню, чтобы я тебя там видела, там всегда столько народу.

— Э-э-э… нет. Я не бывала там, — отвечает Аша. — Мне кажется, мои родители не особо интересуются такими вещами.

— Ну, тогда они единственные такие родители-индийцы во всей Северной Калифорнии.

Маниша улыбается и выбрасывает пустой стаканчик в урну.

— Тебе надо побывать там. На самом деле это очень весело. Это, пожалуй, единственный вечер в году, когда папа разрешает мне приодеться и потанцевать с друзьями в выходной, понимаешь?

Аша снова кивает. Но она ничегошеньки не понимает из того, о чем говорит Маниша.

* * *

— Нам надо поговорить о твоей успеваемости.

Тон матери совершенно серьезен. Аша отрывается от ужина. Отец смотрит на дочь, сложив руки перед пустой тарелкой.

— Да, снова высший балл А+ по английскому. Правда, мной можно гордиться? — говорит Аша.

— Аша, у тебя В по математике и С по химии? — спрашивает мать. — Что происходит? Твои оценки стали хуже с тех пор, как ты начала пропадать в этой школьной газете. Может, пора вернуться к учебе?

— Да, я согласен с мамой, — вступает в разговор отец, энергично кивая головой. — У тебя сейчас решающий год. Школьные оценки очень важны для поступления в колледж. У тебя не должно быть никаких В и С. Ты же знаешь, какой конкурс в хороших университетах.

— Вот уж важное событие! — отвечает Аша. — У меня всегда были все А. Просто один неудачный семестр. В любом случае, как закончится этот год, я больше не буду брать математику или химию.

Аша снова начинает внимательно изучать тарелку.

— Что ты хочешь этим сказать? — недоумевает отец. В его голосе слышны столь явные ноты разочарования, что Аша внутренне содрогается. — Тебе еще два года учиться в старшей школе, а такие оценки могут сильно понизить твои шансы на поступление. Пора взяться за ум, Аша. Речь о твоем будущем!

Отец с шумом отодвигается от стола, будто ставя точку в этом споре.

— Смотри, еще не поздно поднабрать хороших оценок в этом году, — говорит мама. — Я могу помочь тебе с химией или мы можем нанять репетитора.

Мать обеими руками берется за столешницу, словно чувствует, что вот-вот разразится буря.

— Мне не нужен никакой репетитор, и я абсолютно не нуждаюсь в твоей помощи, — бросает Аша, специально подбирая слова, чтобы побольнее уколоть мать. — Все, что я от вас слышу, — это оценки и учеба. Вам совершенно нет дела до того, что интересует меня. Мне нравится работать в редакции, и у меня это хорошо получается. Я хочу проводить время с друзьями, ходить на вечеринки и быть обычным подростком. Почему вы этого не понимаете? Почему вы никогда меня не понимали?

Она переходит на крик и чувствует, что у нее стоит ком в горле.

— Милая, — обращается к Аше мама. — Мы любим тебя и желаем тебе только самого лучшего.

— Вы всегда так говорите, но это неправда. Вы не желаете для меня лучшего.

Аша встает из-за стола, отходит спиной и прижимается к стене кухни.

— Вы даже не знаете меня. Вам всегда хотелось, чтобы я соответствовала идеальному образу ребенка, который вам был нужен. Вы просто переселили меня в свою маленькую иллюзию, но меня вы не видите. Вы не любите меня. Вам надо, чтобы я была похожа на вас, но я другая.

Во время своей тирады Аша неистово мотает головой.

— Вот в чем правда. Может быть, если бы вы были моими настоящими родителями, вы понимали и любили бы меня такой, какая я есть.

Девочка чувствует, что дрожит, а ладони становятся влажными. Ей кажется, будто в ее тело вселился кто-то чужой, кто заставляет ее произносить все эти ядовитые слова. Ни пустой взгляд отца, ни слезы на щеках матери не могут заставить ее остановиться.

— Почему вы никогда не рассказывали мне о настоящих родителях? Вы боитесь, что они любили бы меня больше, чем вы.

— Аша, мы уже говорили тебе, — дрогнувшим голосом отвечает мама, — мы ничего о них не знаем. Тогда в Индии была такая система.

— А почему вы никогда не возили меня в Индию? Все дети индийского происхождения, которых я знаю, постоянно ездят туда. В чем дело, пап? Тебе за меня стыдно? Я недостаточно хороша для вашей семьи?

Аша в упор смотрит на отца, который не отрывает взгляда от своих рук, сжатых в кулаки настолько крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Это нечестно.

Теперь и Аша не может сдержать слез.

— Все знают, кто они и откуда. Я же не имею об этом ни малейшего представления. Я не знаю, откуда у меня эти глаза, которые замечает каждый встречный. Мне непонятно, как быть с этими ужасными волосами. — Аша кричит, держа себя за волосы. — Я не понимаю, почему я помню все слова из семи букв в скрэббле, но не могу запомнить периодическую систему. Мне просто нужно знать, что где-то есть кто-то, кто меня понимает!

Она уже рыдает во весь голос, вытирая нос тыльной стороной руки.

— Лучше бы меня вовсе не было, — хлещет словами Аша. Боль и потрясение, отразившиеся на лице матери, приносят Аше удовлетворение. — Лучше бы вы никогда меня не удочеряли. Тогда я не стала бы большим разочарованием для вас! — Аша уже вопит, испытывая непривычное удовольствие оттого, что мать тоже начинает кричать.

— Хорошо, Аша. Но я, по крайней, мере старалась. Я хотя бы пыталась стать тебе матерью. В отличие от тех… людей в Индии, которые бросили тебя. Я хотела ребенка, и я была с тобой, Аша. Каждый божий день, — говорит мать, сопровождая каждое слово отстукиванием по столу. — Больше, чем отец, больше, чем кто-либо другой.