Тайная каста Ассенизаторов
Шрифт:
смотрю в его пылающие глаза:- Ты хоть иногда зубы чистишь?- язвительно изрекаю я.
– Похвально, какое самообладание,- щёлкает пастью оборотень и кидается на меня.
Словно в тумане слышу автоматную очередь. В то мгновение когда клыки должны
были сжаться на моей шее, Алексей изгибается, громогласно ревёт, заливая меня кровью.
Отпихиваю бьющегося в конвульсиях оборотня, не могу понять, что происходит,
Алексей нашпигован серебряными пулями, это очевидно, ничто не может принести
оборотню такие ранения,
Очереди не смолкают, слышится рёв и скулёж, некто сражается с целой стаей
оборотней. Рука висит плетью, кисть раздроблена волчьим укусом, дышу с трудом,
внутри тела, вокруг лёгких плещется кровь, в голове плывёт кровавый туман, усилием
воли заставляю себя не потерять сознание. Отползаю к стене, сквозь застилающую глаза
черноту вижу, как из коллектора выпрыгивает Осман, Эдик и Катя со своими копьями и
бросаются туда, где звучат, но уже с большими перерывами, автоматные очереди. Затем
появляется Костя Сталкер со своим пистолетом, его лицо искажено от дикого страха, но
он, пересиливая ужас, целится и стреляет в гущу беснующихся оборотней.
– Ритка, держись!- слышу Катин крик.
Рита? Широко открываю глаза. В голове, словно проявляется негатив,
высвечивается образ хрупкой девушки, с храбростью, близкой к отчаянию, отбивающийся
от наседающих на неё злобных оборотней. Вот у неё заканчиваются патроны, её
заваливают на землю, острые клыки с остервенением рвут тело. Истошно кричит Катя,
пронзая одного из оборотней своим импровизированным копьём, как медведь ревёт
Осман, бешено вращает глазами, стремительно наносит колющие удары в оскаленные
морды, Эдик сцепился с одним из оборотней, с трудом увёртывается от острых клыков,
сухо трещат пистолетные выстрелы.
– Рита!- ползу к ней. Сердце словно сжимают тиски, горе от невосполнимой потери
вырывает из груди рыдание. С содроганием вижу, как рвут её тело страшные твари.
Словно во сне, вскакиваю на ноги, бросаюсь к ней на помощь. Разрываю руками
метнувшегося ко мне одного из оборотней, ломаю позвоночник другому, впиваюсь
зубами в горло третьему.
Мой напор оказывает неожиданное действие на страшных существ, они отпрянули,
а я, весь в своей и чужой крови, бросаюсь на них. Непонятно, откуда у меня такая сила, но
могу разорвать любого из оборотней. Они это понимают, подвывая в бессильной злобе,
бросаются прочь, и исчезают в глубине туннеля.
– Рита,- опускаюсь на колени перед ней. Слёзы жгут глаза сильнее, чем боль в груди.
Непонятно как ещё теплится в ней жизнь, но чудесные свойства её организма
неспособны залечить столь ужасные раны, она тихо угасает. Рита смотрит на меня с
нежностью, лицо бледное, без её знаменитого румянца.
– Прощай, Кирюша,- едва различаю шёпот,- а я их обманула и видишь, как хорошо всё
получилось … ты жив … а мы уходим,- в глазах блестят как
росинки, две слезинки.– Рита, любимая, зачем так говоришь? Ты выкарабкаешься, ты сильная, ты будешь всегда
со мной.
– Любимая? Не обманывай меня и себя, это не так. Но тебя не осуждаю, главное я тебя
люблю и не кори себя, здесь нет твоей вины, просто так получилось. И я, очень бы хотела, чтобы ты свою девушку любил, также как я тебя,- стон срывается с её губ, выступает
красная пена.
– Зачем так говоришь, Рита, тебе рано умирать, это несправедливо,- бережно беру в
ладони её лицо, но уже знаю, она … умерла.
– Пойдём, Кирилл,- трогает меня за плечо Катя,- они уже ушли в другой мир.
– Кто они?- встрепенулся я.
– Ну,- отводит Катя взгляд,- в смысле … она.
Гл.30.
В груди словно бурлит расплавленный свинец, боль убивает сознание, но не
физическая - не могу себе простить смерть Риты. Не свожу взгляда с её чистого лица, в
нём нет даже изъяна, намёка на неправедность. Она была воином жестоким, бесстрашным, но справедливым и честным. Она как ребёнок безгранично верила в свои идеалы и не
оступалась от своих принципов и в конце пути не отошла от них. Как же так, такая дикая
несправедливость! Рыдания сотрясают грудь. Словно во сне вижу, как исходит из неё
светлая дымка и не одна, а почему-то две, сплелись между собой и стремительно унеслись
вверх, даже не заметив на своём пути преграды из сводов туннеля.
– Кирилл, нам необходимо идти,- настойчиво тянет меня Катя.
– Её надо похоронить,- глухо говорю я.
– Зачем? Тело без души просто обычная оболочка. Чаще думай о ней и мысли твои
должны быть светлые,- с грустью говорит Катя.
– Мы всё сделаем,- Осман, Костя и Эдик склоняются над ней, бережно поднимают.
– Здесь есть выход в природную пещеру. Она небольшая, но в ней есть удивительной
красоты пещерный орган, он словно оазис в этом жутком мире, Пускай она покоится там,-
неожиданно говорит Костя Сталкер.
Действительно, под пластами обвалившегося бетона находится узкий лаз. С
великим трудом протискиваемся в него, ползём, словно с вечность, мне кажется, сейчас
стены сомкнутся и замуруют нас заживо, но вдруг он обрывается, и мы оказываемся в
высоком зале. Со сводов свешиваются, словно хрустальные, сталактиты, в природной
каменной чаше, замерла в неподвижности чистейшая вода, вместо песка переливается
перламутром пещерный жемчуг и орган, величественный и прекрасный.
– Боже, какая красота!- вырывается у Кати возглас удивления.
– Эту пещеру я обнаружил совершенно случайно, у меня брелок с кармана слетел и
закатился под обвалившийся бетон, увидел ход и не удержался, чтоб его не исследовать.
Когда первый раз увидел эту пещеру, едва не задохнулся от восторга. Но она лишь этим