Тайная каста Ассенизаторов

– Кирилл,- охотно отвечаю ему.

– Меня Ли. Где драться так научился?

– В Севастополе.

– Слышал, у вас школа каратэ хорошая,- кивает головой.- Но она больше спортивная,

против профессионала с ней не попрёшь,- неожиданно говорит он.

– Ты что, тоже занимаешься?- понимаю я.

– Слышал такой совхоз «Политотдел»?

– Нет.

– Когда в Союзе еще не знали, что существует такая борьба, у нас уже пояса получали.

– У тебя, что и пояс есть?- удивляюсь я.

– Есть.

– Какой?

– Чёрный.

– Врёшь!

Ли снисходительно пожимает плечами и улыбается странной корейской улыбкой.

– Извини, просто у нас пояса получить практически невозможно,- смущаюсь я.

– Это понятно, Федерации по каратэ у вас нет, а у нас под боком Корея, родственники, ну

и прочее.

– Здорово.

– После службы в гости приезжай, у нас часто русские бывают, в основном на заработки

… за сезон до шести ста рублей можно получить, - неожиданно говорит Ли.

– Идея интересная, может, и приеду,- соглашаюсь я.

Так в разговорах отвлекаюсь от происшедшего инцидента, а там пытаемся

устроиться на отдых. Улеглись прямо между рядов, неудобно, холодно, а что делать, но

нас не забыли, среди ночи громко хлопает дверь.

– Подъём, бойцы!

Вскакиваем. Протираем глаза, злобно сопим.

– Строиться на улице!- гаркнул плотный прапорщик. Глаза у него на выкате, лицо

одутловатое, кулачища как две пудовых гири.

Суетимся, бежим, бестолково становимся в строй.

Прапорщик окидывает нас суровым взглядом и ведёт в сторону казарм.

Вваливаемся в душное помещение. Подбегает старший сержант.

– Размести,- рыкнул прапорщик и скрывается в кабинете.

– Значит так, воины,- старший сержант сверлит нас взглядом,- как пушинки взлетели на

койки и, чтоб ни скрипа, - в голосе звучит нешуточная угроза.

Солдат в казарме мало, кого-то перевели в другие части, а здесь те кто запозднился

с дембелем. Все свободные койки, оказались без матрасов, а на наших матрасах, сладко

посапывают «деды».

Кровати на редкость скрипучие, едва коснулись, раздаётся истошный скрип и со

всех сторон посыпались тумаки, это оказалось настолько действенным, что скоро

возникает абсолютная тишина.

Спасительный сон мягко вышибает дух и улетаю в светлые дали: Я незнаком себе,

еду на Жигулях по каменистой дороге. Вокруг дачные домики, утопающие в густой

зелени, а вот выскакивают две здоровые собаки, бросаются на машину, радостно скулят.

Вхожу в дом, меня встречает мать:- Уже приехала из Москвы?- с удивлением спрашиваю

её.

– Пришлось, собак же надо кормить,- вздыхает она.

С тревогой замечаю, как она постарела, но улыбка всё такая, же тёплая и светлая.

– Мама, я что, сам не могу за них побеспокоиться?- с укором спрашиваю её.

– Ты, очень далеко, сын,- непонятно произносит она.

Внезапно, словно земля уходит из-под ног. Оказываюсь в тёмном переулке, сзади

звучит музыка с танцплощадки: «… листья жёлтые над городом кружатся…», а у забора

скрючилась рыжеволосая девочка, бросаюсь к ней. Она с трудом встаёт, смотрит мне в

глаза, и неожиданно вижу - она взрослая женщина, роскошные волосы искрясь,

ниспадают на покатые плечи, пухлые губы ждут мужской ласки, но взгляд полон

тревоги:- Программисты хороши лишь водку жрать, опять напортачили. Как же нам из

этого положения выбраться, Кирюша?

– НЕ ПОИ КАМЕНЬ КРОВЬЮ!!!- словно из всего пространства звучит голос и эхом

разносится по всему моему сознанию.

Словно ухожу в водоворот и вот, бегу в жутком туннеле, сзади скачками несутся

невероятные создания. Они как мумии, пальцы скрюченные, морды, в мерзких оскалах,

глаза горят бешенством. Мне необходимо вырваться из туннеля, там свет и спасение.

– Кирилл, сюда!- меня выдёргивает в какую-то комнату рыжеволосая женщина. Запираем

дверь, подпираем стульями и столами, а в неё моментально начинаются ломиться,

возникает щель, просовываются скрюченные пальцы.

– Врёшь!- злобно кричит женщина и режет ножом себе руку, подставляет под алые струи

крови чёрный камень, облепленный доисторическими ракушками. Метаморфозы

происходят стремительно, тело искажается, хрустят кости и на моих глазах она

превращается в страшного крылатого ящера. Взмахивает крыльями, с яростным

шипением бросается в уже открытую дверь. Визг, скулёж, рычание сотрясают туннель,

монстры разлетаются в стороны, вывороченные и истерзанные её острыми когтями.

– Бежим!- кричит уже прежняя рыжеволосая красавица.

Выбегаем из туннеля - всё тонет в молочном сиянии, на прекрасных деревцах

шныряют разноцветные птицы. В округе, как ни в чём не бывало, гуляет народ -

спокойная публика, незнающая, что у них под боком, в мрачных недрах туннелей,

поселилась нечисть.

– Подъём!- в голове словно рванул снаряд.

Подлетаю вместе со всеми. Между кроватями прохаживаются сержанты, энергично

всех подгоняют.

– Строиться!

Поспешно занимаем места в строю. Из кабинета вываливает прапорщик, старший

сержант идёт к нему с докладом. Тот со скучающим видом выслушивает, идёт к нам,

останавливается, сверлит взглядом из-под нависших бровей.

– Вещи сдать в каптёрку, там же, возьмёте форму,- его трубный голос вселяет страх,-

полвосьмого всем построиться на завтрак, - с этими словами он словно теряет к нам

интерес, грузно шагая, уходит в кабинет.

У каптёрки суета, не русский парень, сержанты его называют не иначе как, Мурсал

Асварович, принимает вещи и тут же выдаёт форму. Голова у него, как чугунный казан, брови густые и чёрные, тело крепкое, внушительные мышцы перекатываются под