Тайная каста Ассенизаторов

терпит фамильярности.

– Прости, женщин,- с акцентом говорит он, хотя прекрасно владеет русским и правильно

склоняет слова, очевидно, он в страшном напряге.

Рита лишь взвыла и потрусила вперёд, она с трудом сдерживает звериные

инстинкты. Как сейчас её понимаю, мне самому смертельно хочется достать драконий

камень и отдать ему свою душу, получив взамен сокрушительную силу зверя. Но меня

страшит, хотя всё меньше и меньше, что стану ещё одним Чёрным Драконом. Чем глубже

уходим в туннель, тем сильнее возникает желание напоить камень кровью и не просто,

погрузить в него полностью своё тело. Злая магия усиливается под толщей земли,

вышибая из меня остатки разума.

– Катя, ты как?- с тревогой окликаю её.

– Еле сдерживаюсь,- скрипнула зубами она.

– О чём это вы?- Эдик подходит к ней, пытается обнять, но она резко сбрасывает руку.

Внезапно Рита, коротко взвыв, бросается в глубину туннеля, словно вихрь пронёсся

и исчезает.

– Рита!- в страхе кричу я.

– Она не ответит,- Катя обмякла, опирается об Эдика, грудь судорожно вздымается, её

изумрудные глаза поблекли.- Она забрала чужую магию с собой.

Действительно, с меня словно спали оковы, мозг вновь начинает соображать.

– А как же Рита?- в душе вспыхивает горечь и страх за неё.

– Если справится, вернётся, нет … станет ещё одним воином в стане врага,- жестоко

отвечает Катя.

– Я не верю,- дыхание перехватывает от горя. Внезапно мне кажется, что я её любил.

– Эх, напарник, как ты расклеился, а мы ведь, только в начале пути,- пристыдила меня

Катя.

Как пусто вдруг стало, словно вырвали кусок души. Корю себя, что так мало

уделял ей внимание и зачем я полюбил дочку Чёрного Дракона. Видение образа Стелы

вспыхивает перед глазами и быстро растворяется в светлом сиянии.

– Ты в порядке?- с беспокойством окликает меня Катя.

– Да, только пусто на душе.

Осман останавливается, поднимает руку, быстро прижимаемся к стенам.

– Что там?- вскидываю автомат.

– Дрезина. Мы пройдём вперёд,- Осман и Ли сгибаются и, короткими перебежками

устремляются к ней.- Здесь мёртвые люди, карлики,- громко шепчет Осман.

– Вперёд,- командую я.

Срываемся с места, подбегаем, останавливаемся как вкопанные. Картина

нелицеприятная, вокруг дрезины разбросаны изувеченные тела, все небольшого роста,

бородатые. Кто-то с перекушенной шеей, у кого-то разорван живот, всё залито кровью, а

внутренности разбросаны в разные стороны, даже на стенах повисли. Такое ощущение,

что здесь произошла битва за дрезину, но погибли все.

– Что за люди?- пытаюсь разглядеть в кровавом месиве человеческие черты.

– Это не люди,- икает Герман Ли.

– У них хвосты,- замечает Эдик.

– В дрезине кто-то живой,- Катя отшатывается в сторону, палец на курке напрягся, едва не

стреляет.

Осман поддевает стволом автомата тряпьё, откидывает сторону, морщит нос от

невыносимой вони, пинает какое-то существо. Раздаётся злобное шипение, показывается

огромная голова на тонкой шее, худые пальцы обхватывают борта дрезины, шатаясь на

ножках-спичках, на нас оскалилось брюхатое существо.

– Боже мой!- вскрикивает Ли.

– Какая мерзость!- кривится Катя.

– Интересное создание,- с большим вниманием рассматривает его Эдик.- А вы знаете кто

это? Это обменыш.

– Какой обменыш?- не понимаю я.

– Младенец, которого обменяли на чертёнка.

– Что за бред,- нетактично фыркаю я.- Ещё скажи, что черти существуют.

– Почему бы нет,- пожимает плечам Эдик.

Существо из последних сил лезет за борт, маневрирует на скользком краю,

заваливается, я едва не бегу подхватить его, боясь, что тот разобьётся, но отвращение

сдерживает. Обменыш падает на шпалы, всхлипывает как ребёнок, с трудом поднимается, с лютой злобой смотрит на нас и, ковыляет в темноту, с трудом удерживая на печах

тяжёлую голову, которая падает то в одну сторону, то другую.

– Весь сброд собирается,- Катя держит мерзкое существо на прицеле. Не удивлюсь, если

сейчас выстрелит, но она со злобным хмыканьем опускает ствол вниз.

Ли немного приходит в себя, осматривает мертвецов:- Кто же это?- в недоумении

восклицает он.- Что за мужички такие?

– На хвосты посмотри и всё ясно станет,- аварец хищно раздувает ноздри, тыкает их

стволом.

– Неужели черти?- в ужасе отшатывается Ли.

– Нет. У них, говорят, рога есть, а у этих нет,- Осман мрачный как скала ночью.

– Дикинькие мужички. Вон, пальцы костяные, а бороды ниже колен,- у Эдика глаза

светятся от счастья, он встретился с тем, что считалось вымыслом наших предков. Зная

друга, понимаю, всякое открытие его доводит, чуть ли не до экстаза.

– И … кто они,- икает Ли.

– Низшая нечисть, сродни лешим, нападают на людей, щекочут до смерти.

– Какая изощренная пытка,- передёргивает плечами Катя,- похоже, она больше смерти

боится щекотки.

– Их словно волки грызли,- осматривается Осман, лицо окаменело, глаза выпучены, как у

быка, увидевшего красную тряпку. В отличие от Эдика, он не испытывает блаженства от

всей этой мерзости. Не дай бог, что ни будь, шевельнётся в темноте, палец мигом нажмёт

на спусковой крючок.

– Да это Ритка, их уделала,- уверенно говорит Катя.

– Вероятно,- я вздыхаю, мне страшно за неё, много отдал бы, чтоб она была рядом с нами.

Какая она милая и хорошая, даже в обличие зверя испытывает за нас беспокойство.

– Попались под горячую руку, она сейчас разъярена как никогда, будет рвать и наших и

ваших, пока кто-нибудь её не остановит,- безжалостно обрывает мои светлые мысли Катя.