Тайная комната антиквара
Шрифт:
И вот сынок, поколебавшись немного между перспективой впасть в немилость у папеньки и бесплодной надеждой стибрить еще одно бриллиантовое колье у маменьки (за неимением такового), вдруг набредает на очень удачную мысль: решить проблему в корне, то есть устранить самого антиквара. А нет антиквара — нет и долга.
Да, все это вполне могло «иметь место быть», и придуманная мной история была еще довольно невинной. В действительности на аренах тайного ростовщичества могли разгораться и куда более сильные страсти. Если, например, вместо маменькиного сынка в деле будет фигурировать маменькин любовник… У-у-у! Тут
Но вот вопрос: почему Вера в своих заявлениях была так категорична? Ведь если… А впрочем… Кто сказал, что старый антиквар так уж всецело и полностью посвящал домашних в свои дела? Вполне возможно, что…
— Слышь, Андрей, а родственники были в курсе того, что Шульцман ссужал деньгами своих сограждан?
— Точно не могу сказать, но, кажется, нет. Его старшая дочь вообще финансовую версию не приемлет категорически. Думаю, если бы она знала, то все-таки… по-другому бы себя вела. Но, впрочем, я у родственников об этом не спрашивал, да и тебе пока не советую. Это, знаешь ли, такая материя… здесь осторожно нужно.
— Ну да, ну да…
— А ты с чего вообще этим делом-то заинтересовалась? Расследование, что ли, заказали?
— Вроде того.
— И кто же?
— Это, Андрюшечка, закрытая информация. Тайна клиента.
— Вот, вот, так я и думал. А еще про меня что-то говорит! Это из тебя ничего не вытянешь — вот это точно.
— Неправда. Если я имею какие-то подтвержденные данные, я тебе всегда их сообщаю, так что не заливай. А если неподтвержденные, то в твоих же интересах не забивать ими голову, пока они не подтвердятся.
— Ну посмотрите на нее — всегда вывернется!
— А ты как думал! Ну что, будем считать, что договорились — по этому делу работаем в сотрудничестве?
— Эх ты! Ловко! И не говорили ничего, а уже договорились. Шустрая ты, Татьяна, прям как мотоцикл.
— А то! Но вы, кажется, имеете что-то возразить? Хотите сказать, что сотрудничество со мной когда-то было для вас бесполезным?
— Да нет, почему. Иногда бывало и полезным, — с подозрительно двусмысленной интонацией сказал Андрей.
— Опять начинаешь? — угрожающе спросила я.
— Да ладно, ладно, — рассмеялся он, — не буду, раз ты шуток не понимаешь. А то укусишь еще.
— Запросто. Ну, в общем, я буду позванивать. Лады?
— Идет.
— Ну, пока… Ой! Нет, еще не пока.
— Что там у тебя еще?
— Ну, как что, а трупик осмотреть? Ты-то его видел, счастливчик, а я, как всегда, все в последнюю очередь. Да еще выпрашивать должна.
— Ой, ну прямо бедная родственница! Ладно уж, позвоню в морг, завтра с утра приезжай, они будут в курсе. Только не задерживайся, быстренько пришла, быстренько ушла. Они там с восьми.
— Не задержусь, не волнуйся. Еще учить меня будет!
Мы с Андреем распрощались, и я отметила для себя первый пункт в расписании на завтра: съездить в морг. Да, хорошее начало дня!
Впрочем, на этот раз я не особенно надеялась найти на трупе что-то интересное. Учитывая место и способ убийства, все должно быть предельно простым и ясным. Никаких колото-резаных ран, которые иногда можно истолковывать в разных смыслах, никаких пулевых отверстий, которые тоже могут дать опытному
человеку много дополнительной информации, никаких гематом. Шрам на шее — только и всего.Гораздо больше меня сейчас беспокоило другое. Узнав от Андрея новость о ростовщичестве, я вдруг очень сильно засомневалась в том, будет ли иметь мое дополнительное расследование вообще какой-то смысл. Ведь хотя Вера и раздражала меня своими экономными причудами, но все-таки расследование оплачивает она, и значит, проводя его, я должна действовать в соответствии с ее пожеланиями. А ее пожелания были совершенно конкретными и определенными: искать любой мотив убийства, кроме финансового.
Предположим, она не знала о неофициальной кредитно-финансовой деятельности своего отца, но даже и в этом случае получается, что это не ее проблема, а моя. Что, если не милиция, а именно я зайду в тупик, пытаясь найти какие-то скрытые мотивы в деле, где вполне достаточно очевидных?
Сомнения терзали меня, и я даже малодушно подумала, а не отказаться ли мне от этого дела, пока оно не зашло слишком далеко. Но в это время позвонила Вера и сообщила, что Семен Валентинович Гиль через полчаса будет ждать нас в кафе на набережной.
Приняв этот звонок за перст судьбы, я не стала говорить клиентке о своих сомнениях. Спустившись к машине, я отправилась вначале за Верой, которая должна была отрекомендовать меня и склонить моего собеседника к откровенности.
Через полчаса мы уже входили в означенное кафе.
— Здравствуйте, Семен Валентинович! — протянув руки для дружеского объятия, приветствовала Вера невысокого, крепко сбитого человечка с быстрыми серенькими глазками, который поднялся нам навстречу из-за самого дальнего столика.
— Здравствуй, Верочка, здравствуй, дорогая. Ну, как ты?
— Ой! Так тяжело, так тяжело, Семен Валентинович, вы не поверите! Мы еще как-то держимся, а мама, бедная, просто не находит себе места.
— Ничего, нужно терпеть. Все когда-нибудь там будем. Нужно терпеть…
— На похороны-то вы придете?
— Ну, как же, обязательно. Конечно, приду. Что там милиция говорит? — в свою очередь спросил Гиль, зыркнув своими шустрыми глазками в мою сторону.
— Да, кстати… вот… как раз… — наконец вспомнила обо мне Вера. — Вот, познакомьтесь, пожалуйста — это Татьяна, частный сыщик. Я заказала ей расследование… чтобы узнать, кто же на самом деле убил папу. Ведь эта милиция, вы сами знаете, им стоит только сказать, что у человека есть деньги, как они никакого другого мотива и не видят. Вот и занимаются сейчас этими деньгами… только время зря тратят. А Татьяну мне очень рекомендовали… Володя Савельев — вы же знаете его? — он очень Татьяну хвалил.
— Ну, что же, очень хорошо, — говорил Гиль, подозрительно ощупывая меня своими глазками. — Дополнительное расследование… очень хорошо. Мы все будем надеяться…
Я решила, что настало время и мне вступить в разговор.
— Я просила Веру Самуиловну представить меня лично для того, чтобы вы не сомневались: я представляю ее интересы, и чтобы мы с вами могли побеседовать со всей возможной откровенностью.
— Да, Семен Валентинович, вы уж, пожалуйста… — поддержала меня Вера. — Ведь нужно же найти того, кто убил папу!