Тайная помолвка

– Ты имеешь в виду Шарлотту? Она тоже была на сегодняшней вечеринке?

– Шарлотта? Нет… А кто она такая? Я имею в виду Кортни Андерхилла!

– А, родственник мужского пола! Что же он собой представляет?

– Знаешь, он показался мне очень дружелюбным! – заявил Джулиан и, немного поколебавшись, добавил: – Да, я знаю, о чем ты думаешь, и, полагаю, он из тех, кого ты именуешь самодовольными хлыщами, но он очень молод: едва закончил школу!

– Слышу речи убеленного сединами старца! – лениво обронил сэр Уолдо.

– Да ладно тебе, Уолдо! Я всего лишь имел в виду, что ему нет еще и двадцати, а мне уже двадцать три, в конце концов!

– Неужели? Что ж, вот что я тебе скажу: ты поразительно хорошо сохранился!

Джулиан вновь заразительно рассмеялся. Немного успокоившись, он, впрочем, не преминул огрызнуться:

– Как бы там ни было, я слишком стар для того, чтобы взирать на тебя с раскрытым от восхищения ртом!

– А это делает мистер Андерхилл?

– Во всяком случае, он старается подражать твоим повадкам. Он слишком пристально рассматривал тебя, и я не поставлю и пенса на то, что через неделю он не вырядится в точности так же. Кроме того, он буквально засыпал меня вопросами о тебе.

– Джулиан! – изрек сэр Уолдо, терзаемый дурными предчувствиями. – Признавайся немедленно, что ты наплел обо мне этому несносному юнцу?

– Ничего! Я сказал ему, будто не знаю, что ты вытворял в молодости, – и это чистая правда, хотя сегодня мне известно об этом больше, чем вчера! Уолдо, а правду говорят, будто ты однажды выиграл пять гиней, отправив в нокаут какого-то боксера-тяжеловеса на ярмарке?

– Боже милосердный! Хотел бы я знать, откуда эта история стала известна в Йоркшире? Да, правда. Но если этот твой новый безмозглый друг восхищается именно такими глупостями, то, я надеюсь, ты разочаровал его, сказав, что все это выдумки чистой воды?

– Нет конечно; как я мог? Я всего лишь посоветовал ему самому спросить тебя об этом. Нынче вечером ему не хотелось приставать к тебе, но, полагаю, на следующей неделе, когда мы поедем в Стейплз, он наберется мужества.

– До этого – причем задолго! – я отправлю тебя восвояси, паршивец ты этакий!

– Не-ет, ты не сделаешь этого! А я поселюсь в «Короне», если ты меня выгонишь, так и знай! Подожди, пока не увидишь мисс Уайльд собственными глазами! И вот тогда ты меня поймешь!

Сэр Уолдо отшутился, но в душе его поселилась легкая тревога. В голосе Джулиана прозвучали некие восторженные нотки, которых он не замечал ранее; кроме того, его молодой кузен еще никогда не преследовал какую-либо красавицу со столь завидной настойчивостью, не обращая внимания на очевидные недостатки вроде вульгарной тетки или кузена, которого он сам окрестил «пижоном». Джулиан отнесся к нему с легким презрением, но сэр Уолдо никогда не видел, чтобы кузен поощрял авансы подхалимов или искал общества тех, кого сам же и описал бы как «полные ничтожества». Кроме того, представлялось невероятным, что он вздумает ухаживать за девушкой, будь она хоть десять раз раскрасавицей, если она происходит из породы выскочек, коих он инстинктивно избегал. В то же время ему было несвойственно стремиться лишь ни к чему не обязывающему флирту. Сэр Уолдо знал, что под его наружной жизнерадостной веселостью скрываются нравственная чистота и строгие принципы: он мог, конечно (хотя его многоопытный кузен сомневался в этом), искать развлечения в обществе девиц легкого поведения, но возбудить в какой-либо добродетельной душе надежды, оправдывать которые он не собирался, было бы противно его натуре. Раз или два Джулиан даже полагал себя влюбленным, принимаясь ухаживать за своей избранницей, но все эти романы благополучно и скоропостижно умирали вполне естественной смертью. Он никогда не волочился за замужними женщинами в циническом стиле записных повес, его юношеские увлечения были, разумеется, преходящими, но он пускался в них со всем пылом своего чистого сердца.

– Мировой судья мне понравился, между прочим. А тебе? – лениво поинтересовался Джулиан.

– Больше, чем его супруга!

– О господи, это уж точно! Претенциозна до тошноты, верно? А вот дочки у них – простые и искренние создания, хотя смотреть там решительно не на что, к сожалению! Полагаю, что самое поразительное впечатление произвела та рыжеволосая красавица, у которой братец-зубоскал, но мне больше по душе пришлась мисс Чартли и ее родители! Ни малейшей претенциозности, но… я не знаю, как выразить это!..

– Внутреннее достоинство? – предположил сэр Уолдо.

– Да, вот именно, – согласился Джулиан, зевнул и погрузился в сонное молчание.

Он более не вспоминал о мисс Уайльд ни в тот, ни в последующие дни; вместо того чтобы демонстрировать признаки любовной лихорадки, он с энтузиазмом принялся за поиски подходящего гунтера [19] под эгидой мистера Грегори Эша. Он подружился с Джеком Баннингемом, старшим братом, и отправился с ним пострелять куропаток; вытащил своего кузена на экскурсию и заставил проехать двадцать миль, чтобы полюбоваться на древнюю водяную мельницу; словом, развлекался от души, а не тосковал о роковых красавицах. В общем, хотя сэр Уолдо и не избавился от подозрения, что Джулиан увлекся сильнее, чем понравилось бы его матери, он все-таки постарался отогнать от себя черные мысли, решив, что сам он, в конце концов, может и ошибаться.

19

Гунтер (англ. hunter – охотничья лошадь) – верховая лошадь, рожденная от чистокровного верхового жеребца и упряжной кобылы. В Англии и Ирландии издавна производили гунтеров для использования в конных охотах, где от лошади требуется большая сила, выносливость и способность преодолевать разнообразные естественные и искусственные препятствия.

Но в среду, увидев мисс Уайльд на вечеринке в поместье Стейплз, он понял, что не ошибся.

Большой зал особняка оказался очень просторным и высоким, и в дальнем его конце виднелся изящный изгиб главной лестницы, ведущей наверх. В тот самый миг, когда кузены, вручив свои шляпы и накидки привратнику в напудренном парике, уже собрались было двинуться вслед за дворецким, вниз по ступенькам легко сбежала мисс Уайльд. При виде гостей она замерла, словно споткнувшись, и воскликнула:

– О! Боже мой, я и не знала, что гости уже прибыли! Я опаздываю, и тетя непременно выбранит меня! О, как поживаете, лорд Линдетт?

Как пример поведения той, чье положение в доме по всем канонам вполне соответствовало поведению хозяйской дочери, это запоздалое появление на сцене оставляло желать лучшего; но в качестве интерлюдии оно было превосходным. Поэтому сэр Уолдо ничуть не удивился, заметив, что у лорда Линдетта буквально перехватило дыхание; он и сам подумал, что еще никогда не встречал столь прелестного создания, а ведь ему было уже далеко не двадцать три года и произвести на него впечатление было не так-то легко. Синева бархатных лент, украшавших бальное платье небесно-голубого крепа, не могла сравниться с сиянием глаз Тиффани и лишь подчеркивала их глубину и яркость. Замерев на ступеньке и положив обтянутую перчаткой руку на перила, с улыбкой, игравшей на очаровательных губах, поблескивая жемчужными зубками, Тиффани являла собой зрелище, способное покорить сердце даже самого закоренелого холостяка.

«Боже мой, – подумал сэр Уолдо. – Вот теперь мы, кажется, действительно влипли!»

Девушка танцующей походкой сошла вниз, а Джулиан, словно зачарованный, пожирал ее взглядом. Несколько придя в себя, он поспешно шагнул ей навстречу и, запинаясь, пробормотал:

– М-мисс Уайльд! Вот мы и встретились вновь – наконец-то!

На щеках у Тиффани заиграли очаровательные ямочки, когда она протянула ему руку.

– Наконец-то? Но ведь минула едва неделя с той поры, как я помешала вам на рыбалке! А вы тогда разозлились на меня, ужасно разозлились!

– Ни в коем случае! – со смехом возразил он. – А вот когда я тщетно искал вас на приеме в Маноре на прошлой неделе… Но и тогда я не был зол: это слишком мягко сказано!

Он пожал ей руку, прежде чем отпустить ее, и повернулся к кузену, чтобы представить его.

Сэр Уолдо, не без оснований подозревавший, что Тиффани поджидала их в засаде на верхнем этаже, чтобы в нужный момент выпорхнуть на сцену, поклонился и поздоровался, демонстрируя безукоризненную смесь вежливости и равнодушия. Тиффани, привыкшая к неприкрытому восхищению, почувствовала себя уязвленной. Ее пребывание под крышей дома дяди Берфорда в Портленд-Плейс было недолгим, но она не теряла времени даром и успела уяснить, что лорд Линдетт, несмотря на титул, был никто и ничто в сравнении со своим блестящим кузеном. Покорить Непревзойденного, пусть даже на время, означало подняться на ступеньку выше прочих дам; вдохновить его на длительную страсть сулило оглушительный триумф. Потому что, хотя о нем и говорили, что у него много поклонниц, как правило, это были замужние дамы, а подчеркнутое внимание, которым он изредка оделял кого-либо из них, никогда не приводило к скандалу, как не позволяло и предположить, что чувства его искренни и глубоки.