Тайная помолвка

– Вы слишком добры, сэр. Вдохновение принадлежит не мне. В приходе, где мне довелось прожить некоторое время, подобный обычай существует уже давно.

Было бы преувеличением утверждать, что и он испытал безотчетное узнавание, аналогичное тому, что охватило мисс Трент. Слишком долго Непревзойденный сэр Уолдо являл собой мишень, в которую направляли свои стрелы самые амбициозные женщины, чтобы на него можно было легко произвести впечатление; к тому же некоторые весьма болезненные разочарования, пережитые в юности, закалили его сердце против женских уловок и хитростей. Не то чтобы он стал циником, нет, скорее, обзавелся некоторой непробиваемой защитой; достигнув же возраста тридцати пяти лет, и вовсе уверовал, что стал слишком стар для того, чтобы влюбиться. Но то, что он увидел в мисс Трент, ему понравилось: красивые глаза, прямо встретившие его взгляд, изящная фигурка, неуловимая аура хорошего воспитания и происхождения, окружавшая ее, и полное отсутствие аффектации в манерах. Ему понравились и хорошо поставленный голос девушки, и вежливое равнодушие, с которым она приняла его комплимент. Для разнообразия было чрезвычайно забавно встретить женщину, которая не стала мгновенно пытаться очаровать его; дальнейшее знакомство с ней может оказаться приятным; но если они более никогда не встретятся, он не будет сожалеть об этом.

Она повернулась к пастору, который беззлобно подтрунивал над Шарлоттой.

– Я увидел ваш фаэтон во дворе, и мой добрый Джеймс сказал мне, что им правила мисс Шарлотта. Увы, оказывается, я обманулся в своих ожиданиях, что стало для меня жестоким разочарованием!

– Ах, мистер Чартли, право же! – запротестовала Шарлотта, краснея и хихикая совершенно по-детски. – Это была мисс Трент!

Пастор рассмеялся и перевел взгляд на сэра Уолдо.

– Даже мисс Трент, обладающая, должен сообщить вам, твердой рукой и бездной терпения, так и не смогла избавить это юное дитя от глубочайшего недоверия, которое оно испытывает к самой смирной лошади! А, Шарлотта?

– Да, я не люблю лошадей! – храбро отозвалась та. С вызовом поглядев на сэра Уолдо, она добавила: – И я не стану делать вид, будто это не так, поскольку терпеть не могу этих притворщиков! Никогда не знаешь, что они выкинут в следующий момент! А когда их гладишь, они… они вздрагивают!

Для пастора и мисс Трент это было слишком, и они не удержались от улыбок, а вот сэр Уолдо, хотя в глазах его плясали смешинки, ответил с самым серьезным видом:

– Совершенно верно! А когда вы протягиваете руку, чтобы погладить им нос, они вскидывают голову, словно боятся, что вы сделаете им больно!

Приободрившись, Шарлотта подхватила:

– Да! Хотя мой брат говорил, что, прежде чем делать это, нужно взять лошадь под уздцы. Но если они думают, что кто-то собирается сделать им больно, когда с ними вечно нянчатся и ухаживают, то они – совершенно безмозглые создания!

– Боюсь, они и впрямь не слишком умны, – сокрушенно признал сэр Уолдо.

Шарлотта уставилась на него широко распахнутыми от удивления глазами.

– Но вы же любите их, не правда ли, сэр?

– Да, так ведь о вкусах не спорят, в конце концов. – Он улыбнулся Ансилле. – Полагаю, именно этот вкус мы с вами разделяем, не так ли, сударыня?

– Мистер Чартли ввел вас в заблуждение, сэр. Я весьма посредственная наездница. Шарлотта, нам с тобой некогда терять время на пустые разговоры!

– Но вы ведь заглянете ко мне домой перед уходом, хорошо? – сказал пастор. – Сэр Уолдо как раз восхищался нашей маленькой церковью, и я пообещал показать ему умывальницу [13] двенадцатого века – предмет нашей особой радости и гордости, не так ли?

Он двинулся прочь, и сэр Уолдо, одарив обеих женщин поклоном и улыбкой, последовал за ним. Но когда цветы были расставлены к полному удовлетворению Ансиллы и она уже взяла в руки корзинку, кивком дав понять Шарлотте, что им пора уходить, к ним вновь присоединился пастор и они вместе вышли из церкви. Ансилла обнаружила, что шагает рядом с сэром Уолдо по тропинке, ведущей к дому священника; отклонив его предложение понести корзинку, она вежливо поинтересовалась у него, нравится ли ему в Йоркшире.

13

Умывальница – каменная чаша с водой в нише южной стены алтаря или напротив нее в столбе.

– Очень, насколько я успел осмотреться, – ответил он. – Хотя, должен признаться, видел еще совсем немного: большую часть времени я провожу в Лидсе. Надеюсь, немного погодя я все-таки сумею полюбоваться окрестными видами. Мой молодой кузен, напротив, уже объездил их вдоль и поперек, отчего пребывает в полном восторге; он уверяет меня, что здесь намного красивее, чем в его родном графстве. Но, боюсь, его энтузиазм объясняется тем, что мировой судья сумел устроить ему великолепную рыбалку.

Она рассмеялась.

– Надеюсь, ему понравится это занятие, хотя мой собственный, весьма небольшой опыт подсказывает мне, что истинный рыболов получает удовольствие, необязательно поймав рыбу на крючок.

– О да! Но упустить ее – совсем другое дело!

– Разумеется! И потому не следует удивляться, что после такого даже самые жизнерадостные люди впадают в уныние, потому с крючка неизменно срывается самая большая рыбина!

– Я начинаю думать, что вы и сами – завзятая любительница рыбной ловли, сударыня: вы превосходно разбираетесь во всех ее тонкостях!

– Ни в коем случае! Просто иногда я ходила на рыбалку вместе с братьями, когда была маленькой девочкой, но вскоре поняла, что это занятие – не для меня. Если мне ничего поймать не удавалось, как бывало почти всегда, я смертельно скучала, а когда рыба все-таки попадала мне на крючок, я не представляла себе, что с ней делать, потому что терпеть не могу брать их в руки! Они так отвратительно извиваются и вырываются!

Они как раз подошли к калитке, он распахнул ее для нее и совершенно серьезно заметил:

– Да, действительно. А какие они скользкие! Что почти столь же неприятно, как и вздрагивающие лошади мисс Шарлотты!

Она прошла мимо него в сад, но приостановилась, поджидая Шарлотту и пастора.

– Бедная Шарлотта! Мистер Чартли поступил дурно, подшучивая над ней, потому что она изо всех сил старается преодолеть свой страх перед лошадьми, а втайне даже стыдится его. Прошу вас, не смейтесь над нею!

– Можете быть спокойны на этот счет. Скорее всего, я посоветую ей не придавать таким вещам особого значения. Кстати, чему вы удивляетесь, сударыня?

Она порозовела от смущения.

– В самом деле? Что ж, пожалуй, я действительно несколько удивлена вашими словами – насколько мне известно, вы ведь завзятый любитель лошадей.

Он выразительно приподнял брови.

– Неужели этого достаточно, чтобы презирать тех, кто их не любит?

– Нет, но я нередко замечала, как джентльмены, пристрастившиеся к какому-либо виду спорта, склонны с презрением относиться к тем, кто не разделяет их увлечений. – Она быстро добавила: – Хотя это вполне понятно, на мой взгляд!