Тайная война воздушного штрафбата

Однако если первый же таксист без труда разглядел под твоим заграничным костюмчиком родную славянскую душу, то где гарантия, что этого не смогут сделать искушённые в таких делах вербовщики. Конечно, наёмникам не принято задавать лишних вопросов. Но коль у тебя на лбу написано, что ты русский, хотя и именуешься Ван дер Хорстом, то готовься к неприятностям.

За свою полную рискованных приключений жизнь Нефёдов научился отличать обычный нормальный страх от голоса собственной интуиции. Каждый профессиональный солдат с годами наращивает шкуру толщиной сантиметров пятнадцать, переставая так же остро реагировать на опасность, как штатские люди. Но горе тебе, если сквозь корку самоуверенности ты перестал слышать сигналы опасности и замечать предупреждающие знаки заботливых ангелов-хранителей!

Всю дорогу смуглый мужчина за рулём болтал почти без умолку. Видимо, нечасто здесь в Нью-Йорке недавнему эмигранту предоставлялась возможность вот так излить кому-то душу. Оказалось, что у таксиста жена из молдавских Дубоссар. Поэтому он так хорошо знал русский язык. Принадлежность собеседника к славянскому миру вызывала в нём такой прилив симпатии к собеседнику, как будто выяснилось, что у них имеются общие родственники:

— Нет, дома всё-таки жилось лучше! — жаловался таксист почти что «земляку». — Америка только со стороны рай, а на самом деле настоящая адова коптильня для грешных душ и дураков вроде меня.

Югослав с ностальгией вспоминал, что у себя на родине он имел обязательные два выходных в неделю, нормальный отпуск, работал, особо не напрягаясь, и жил вполне хорошо. А тут приходится работать как негр на плантации от зари до глубокой ночи, без выходных, чтобы иметь нормальное человеческое жильё и содержать семью. Стоит же на неделю куда-нибудь уехать, и по возвращении твой почтовый ящик будет забит всякими счетами, банковскими уведомлениями, требованиями срочно погасить очередную часть взятого кредита. А таких кредитов на нём висит целое ожерелье! Так что до конца жизни он обречён без роздыху ворочать тяжёлое весло, как бедняга, которого до конца его дней приковали тяжёлой цепью к скамье каторжной галеры.

— И все здесь так существуют в вечном страхе потерять работу и мгновенно переехать из нормальной квартиры вон к тем бродягам, которые, скрючившись от холода, спят под своими грязными одеялами на вентиляционных решётках метро. Во всяком случае те, кого я знаю, живут именно так. Не случайно американцы являются мировыми рекордсменами по употреблению снотворных и антидепрессантов на душу населения.

Таксистское ремесло, особенно если ты не настолько владеешь английским языком, чтобы поболтать с пассажиром на свободную тему, видимо, располагало к философствованию наедине с самим собой. И когда представилась возможность с кем-то поделиться накопленными соображениями, современный Диоген, сменивший бочку на подержанную «тачку», спешил высказаться:

— А ещё янки — настоящие дьяволы по части рекламы и запудривания мозгов. Самая занюханная шарашка вроде моей таксомоторной компании первым делом обзаводится паблик рилейшнз [15] , чтобы создать себе нужный имидж. Здесь любую дрянь тебе сумеют впарить, предварительно завернув её в красивую упаковку и правильно разрекламировав. С помощью своего Голливуда, фильмы которого непременно заканчиваются хеппи-эндом, они на весь мир раздули миф о себе, как о стране невероятных возможностей, где любой бродяга вроде меня может стать миллионером. Но всё это брехня, как и их ненастоящие пластиковые улыбки! Уж поверьте моему опыту. Здесь всё давно поделено между своими. Настоящие возможности мы имели там — у себя дома.

15

Служба по связям с общественностью.

Таксист тут же привёл пример: у его жены в молдавских Дубоссарах была подруга — заведующая мебельным магазином. Так жена доставала через эту свою знакомую модную стенку его родного югославского производства и продавала её с накруткой, получая сразу навар размером в три своих учительских зарплаты.

— Здешние бизнесмены мечтают о десяти-пятнадцати процентах прибыли. А у вас в Союзе деловые люди на дефиците легко делают сто и даже триста процентов. И при этом не платят никаких налогов! Вот это я понимаю бизнес!

Слушая откровения водилы, пассажир такси жадно глазел по сторонам. Борис впервые оказался в Нью-Йорке. Город небоскрёбов потряс его чудовищным скоплением спешащих куда-то людей, пульсирующей деловой жизнью. Выдуманная каким-то писателем метафора про каменные джунгли здесь, в тесном клокочущем пространстве между Ист-Ривер и Гудзоном переставала быть отвлечённым литературным символом. Борис действительно попал в настоящие рукотворные каменные джунгли с уходящими отвесно вверх, под самые облака зеркальными стенами, в непроницаемых стёклах которых отражались разноцветные потоки бегущих внизу автомобилей, снующие в вечном броуновском движении люди. Из таинственных дыр в асфальте поднимались столбы пара, словно дыхание живущего под землёй огромного дракона.

Здесь всё выглядело необычно для впервые попавшего сюда странника из соцлагеря: проезжающие мимо длинные лимузины, неестественно огромных размеров толстяки, напоминающие раздутые мясные пузыри, дающие представления на тротуаре уличные музыканты и жонглёры, уже упомянутые таксистом бездомные, завтракающие объедками на своих постелях из картонных коробок.

А ещё, оказавшись в мировой финансовой столице, очень быстро начинаешь понимать, что вступил во владения бога, которому в этом городе поклонялся каждый. Частички этого божества в виде стопки зелёных купюр лежали у Бориса в бумажнике.

— Мы приехали, товарищ, — ностальгирующий югослав с удовольствием сделал ударение на последнем слове и спросил, с симпатией взглянув в салонное зеркальце, — вас подождать?

Борис молчал, обдумывая ответ. Мимо стоящей у тротуара машины деловито процокала каблучками затянутая в чёрный деловой костюм, словно в униформу, поджарая, спортивного вида девушка. С объёмистой сумкой на плече и бумажным пакетом в руках, в котором наверняка находился её завтрак из магазина здорового питания, она выглядела как-то очень воинственно — напоминала солдата, спешащего на позицию. Борис с интересом рассматривал представительницу малознакомой ему цивилизации: волосы её, ещё влажные после душа, собраны в пучок; крепкая, уверенная в себе, излучающая высокомерие и презрение к окружающим — настоящая амазонка XX века!

Философ-таксист перехватил его взгляд и с ходу выложил всю подноготную незнакомки. Югослав уверенно заявил, что каждое утро девчонка непременно начинает с пробежки в Центральном парке, чтобы поддерживать форму. Раза два в неделю посещает фитнес-клуб или занятия по кундалини-йоге с целью пробудить собственную сексуальную энергию, как это посоветовал ей сделать её личный психоаналитик. Но на самом деле приехавшая, как и он, когда-то покорять Нью-Йорк провинциалка страшно одинока в так и оставшемся чужим для неё большом городе. Скорей всего ни один мужчина из тех, что её окружают, не соответствует жёстким критериям заносчивой леди, а секс давно превратился для неё в разновидность спорта. Полезно для здоровья и хорошо сжигает калории.

— Послушайтесь моего совета: бегите из этого проклятого города, товарищ! Пока он не опутал вас своими щупальцами и не начал сосать из вас жизненные соки. Таким, как я и эта прилетевшая на яркие огни глупая бабочка, уже не вырваться! По мне — так лучше жить в ледяной пещере, затерянной в Гималаях, и питаться божественной праной, чем набивать брюхо фастфудом и чувствовать себя автоматом, из которого давно за ненадобностью вынули душу.

Этому парню определённо стоило переквалифицироваться из таксистов. Обладая таким даром понимать людей, он мог иметь миллионы, живя среди помешанных на психоанализе американцев.