Тайная жизнь Джейн. Враги

– Я действительно видела его несколько раз, – призналась мисс Тальбот. – Вы думаете, он виноват в гибели Анны?

– Не знаю. Но, с другой стороны, зачем бы Джеймсу назначать вознаграждение в тысячу кингов за сведения, которые помогут поймать этого человека? – беззаботно улыбнулась Джейн.

– Тысячу кингов? – В глазах миссис Тальбот загорелись алчные огоньки.

– Да, я тоже удивилась. Очень даже значительная сумма. Если вы сможете нарисовать подозреваемого, то отомстите за подругу, а заодно получите за одну портретную зарисовку столько, сколько редко зарабатывают даже именитые художники.

– Хорошо… я попробую это сделать, – пообещала Франческа, а ее мать выглядела такой довольной, что не стоило и сомневаться – скоро к Джеймсу пожалуют гости.

Время потихоньку приближалось к восьми. Стемнело. Девушке предложили заехать к Тальботам на ужин, но она отказалась. В девять должен был прийти Дик. Наемный кэб подвез Джейн к дому. Попрощавшись с почтенным семейством и пообещав нанести им ответный визит, она вернулась в свою квартиру.

Стоило только захлопнуть дверь, как силы закончились. Фрэнни взяла свое. Тщательно сдерживаемая боль вырвалась на свободу. К счастью, в сумочке лежал маленький нож с темной костяной рукоятью. Схватив его трясущимися руками и бросив на пол все остальное, девушка скрылась в спальне.

Проклятое платье. Проклятый рукав… Слишком узкий, чтобы хотя бы немного поднять наверх. Ладонь? Нет, Дик увидит. Он не должен видеть. Ничего не должен видеть.

Бесполезный нож полетел на пол. Задыхаясь от слез, Фрэнни забилась в угол комнаты.

Дик женится. Может быть, сразу, как закончится траур. Не на мисс Тальбот, так на какой-нибудь другой девушке. И будет счастлив… так, как многие понимают это счастье. А Фрэнни… Фрэнни Кавендиш умерла. Вот только боль… эта проклятая боль, которую не должны испытывать мертвые… она разрывала душу на сотни маленьких клочков.

Может, не ждать девяти? Вернуться в свою комнату-склеп? Пусть Джеймс скажет, что Джейн уехала. Далеко. На север. И больше никогда не вернется.

Вжавшись спиной в холодную стену и обхватив колени руками, Фрэнни плакала. Так горько, как, наверное, никогда раньше. Дик что-то сделал с ней. Рядом с ним мертвая слишком сильно хотела… жить.

Не следовало затевать эту игру. Не следовало создавать Джейн. Это слишком близко к Фрэнни. Очень уж легко оказалось пересечь черту. Дик во второй раз увидел ее настоящую. Там, в гостиной, около окна. Он смотрел тогда не на нее, а на улицу. И Фрэнни смогла стать собой. А когда Ричард неожиданно обернулся, она не успела уйти и… осталась. Было очень страшно, но прятаться не хотелось. И ей показалось, будто Дик хотел ее поцеловать. Ее. Франческу. Сам…

Тогда она… сбежала. Стала Джейн. Потому что слишком опасно мертвой находиться рядом с живым. Страшно. Невыносимо. Если даже его прикосновения к руке казались огненно-горячими, то поцелуй… не во сне… здесь, в реальности… Он может сжечь ее… дотла. Нельзя. Мертвые должны оставаться по ту сторону. Поэтому… поэтому Дик женится… на Фрэнни… только это будет совсем другая Фрэнни. Фрэнни Тальбот, умеющая рисовать, музицировать, заваривать чай, распоряжаться слугами, вести хозяйство.

Рыдания накатывали на нее приступами. Девушка то успокаивалась, то снова начинала трястись в приступе истерики. Она совсем забыла о том, что не заперла дверь…

Глава 25 Всего лишь призрак

Ричард ушел от Джейн в полнейшем смятении. Домой идти не захотел, зато вспомнил, что нужно заглянуть к сэру Артуру и вернуть ему чек.

Мировой судья встретил племянника в холле. В халате поверх домашнего костюма, с газетой в одной руке и дымящейся трубкой – в другой. Было видно, что гость застал его врасплох.

– Ричард? – спросил встревоженно дядя. – Что-то с Дарлин?

– Нет, – успокоил его молодой человек. – Она… в относительном порядке. Насколько это сейчас вообще возможно. Я пришел к вам по личному делу.

– Что ж, пойдем… Элла! – позвал судья экономку. – Принеси нам с Ричардом чаю.

В гостиной сэра Артура все оставалось неизменным, пожалуй, уже больше двадцати лет. Дядя трепетно хранил память об умершей супруге, не позволяя разрушать интерьеры, в создании которых она принимала участие.

Ричард в юности часто бывал здесь по приглашению дяди. Еще в тот период, когда Анна не выходила в свет, а родители предпочитали спокойную жизнь в провинции.

Теплый темно-бордовый ковер на полу, два книжных шкафа красного дерева. Портреты королевской четы и покойной супруги. Тяжелые шторы. Два кресла у шахматного стола и два – у камина с еще одним портретом леди Грей на полке. Уютно. Темно. Спокойно. Здесь пахло крепким табаком, хорошим чаем и старым деревом. Всегда, сколько Ричард помнил это место. В последние годы молодому человеку почти не приходилось здесь бывать, и теперь у него появилось странное ощущение, будто он вернулся домой из долгого путешествия.

Положив газету на журнальный столик, дядя опустился в любимое кресло у камина, небрежным кивком велев племяннику садиться. Затянулся трубкой.

– Я принес ваш чек. – Прежде чем принять приглашение, Дик вытащил из кармана чек на тысячу кингов и вернул его сэру Артуру.

– Понимаю, – задумчиво пыхнул трубкой дядя. – Да. Вряд ли теперь Клуб весельчаков останется таким же веселым.

Порвав чек на несколько клочков, лорд Грей бросил бумагу в огонь.

– Но ты ведь не только для этого явился. – Судья окинул племянника внимательным взглядом. – Садись. Сейчас принесут чай.

Дик помолчал немного, глядя в камин, потом спросил:

– Как вы встретили вашу жену?

– Зачем тебе это? – удивился сэр Артур, мельком взглянув на портрет леди Грей.

– Я хочу понять. Мать рассказывала, что дед был против вашего брака, даже угрожал лишить наследства, а вы все равно женились на ней. Почему?

– Потому что не мог без нее жить. Без денег – мог. А без нее – нет, – сказал сэр Артур.

– И вы не жалели об этом?

– Нет. Ни единой секунды.

– А как вы поняли, что… это она?

– Когда понял, что только рядом с ней я могу становиться самим собой. – Сэр Артур принял у слуги чашку чая и продолжил свой рассказ: – Дайна была очень непосредственной девушкой. Кто-то сказал бы, что ей не хватало воспитания. Но мне нравилась ее искренность. Ей плохо удавалось скрывать свое мнение о людях. Когда мы встретились с ней на балу, она рассмеялась во время танца со мной. Я поинтересовался, что ее так развеселило. «Вы смотрите на меня так серьезно и сердито, словно я только что стащила яблоко из вашего сада! – заявила Дайна. – Попробуйте улыбнуться. Вам точно понравится!»

– И все? – спросил Дик, поняв, что дядя не хочет продолжать рассказ.

Ричард поставил чашку на сервировочный столик и благополучно забыл о ней.

– Нет, конечно, не все, – покачал головой сэр Артур. – Просто тогда я попробовал улыбнуться. И мне понравилось. А потом… были встречи на приемах, на балах, прогулках, выездах… Разговоры. Прогулки. Все как у других. Только каждый раз, видя ее, я улыбался. И мне это нравилось.

– А когда вы решились сделать ей предложение?

– Когда узнал, что ее собираются выдать замуж. Вдруг понял, что мне нравится улыбаться и я не хочу потерять такую возможность.