Тайное братство

Уилл сбросил одеяло, поставил ноги на холодные камни. Сержант на третьей койке оглушительно захрапел. Тот, кого звали Гуго, накрылся с головой одеялом. Уилл подошел к столу, где стояли кувшин с водой для умывания, таз и ночная свеча. Она почти выгорела, расплавленное сало собралось в кучу и затвердело у основания. С подсвечника, как сосульки, свисали желтовато-кремовые потеки. Уилл смочил лицо водой и направился к единственному в опочивальне окну. Сел на подоконник, опершись спиной о камни. Из окна дул ледяной ветер. Храп продолжался. Гуго раздраженно ворочался в постели.

Приняли здесь Уилла не сказать чтобы очень тепло, но и не враждебно. Он рассказал сержантам в опочивальне о сражении в Онфлере, но они не ведали, каково было потом на судне.

Вернулись рыцари, преследовавшие троих сбежавших. Убить удалось только одного, двое скрылись. Рыцари хотели остаться, чтобы найти злодеев и узнать, кто их послал. Но капитан «Опиникуса» собирался покинуть порт немедленно.

— Это наемники, — настаивал рыцарь по имени Джон. — Мы должны выяснить, кто их послал. О нашей остановке в Онфлере никто не знал!

Трупы разбойников обыскали, но ничего не нашли. У борта «Опиникуса» плавно покачивались на воде две маски в виде черепов.

— Половина моей команды погибла, — с горечью проговорил капитан. — Пора отчаливать, иначе вообще никого не останется.

— Никто больше не нападет, — уговаривал его Джон. — Мы истребили почти всех. Остались двое. Давайте задержимся и захватим их.

— Откуда ты знаешь, что их только двое? — возразил капитан.

— Но мы должны дознаться, кто это замыслил, — потерянно проговорил Джон.

Кто-то из сержантов неожиданно выхватил меч.

— Я думаю, у него нужно спросить, кто это замыслил. — Он показал мечом на Хасана.

— У тебя есть причина меня обвинять? — спокойно спросил Хасан.

— Ты сарацин, — бросил сержант. — Какая еще нужна причина? Никто не знает, почему ты здесь. Тебя вообще никто не знает.

— Сэр Жак. Он знал меня. Тебе этого мало?

— Сэр Жак убит!

Джон положил руку на плечо Хасана:

— Мы тебе верим. — Он недовольно посмотрел на сержанта: — А ты спрячь свой меч.

Спор продолжался, но капитан настоял на своем. Заменивший Овейна сэр Джон послал сержанта разбудить королеву. Она вскоре прибыла на причал со свитой, священником и несколькими братьями из прицептория.

Тучный священник не переставал причитать: «Боже милостивый! Боже милостивый!» — а королева молчала, прижав ладони к щекам. На следы бойни и королеву собралась поглазеть толпа местных жителей. Они стояли, тихо перешептываясь.

— А драгоценности? — спросила Элеонора тонким голосом, не отрывая глаз от мертвых тел на палубе и причале.

— Они целы, моя королева, — ответил Джон. Рассыпавшиеся драгоценности собрали и переложили в другой сундучок без всяких украшений. Сейчас он стоял в каюте.

Королева со свитой взошла на борт «Опиникуса», а два рыцаря направились к телу Овейна. До этой поры никто, кажется, не имел желания тревожить Элвин, склонившуюся над телом дяди. Уилл пытался ее увести, но тщетно.

Рыцари, похоже, церемониться не собирались.

— Она племянница сэра Овейна? — спросил один.

Уилл кивнул.

— Скажи, ради Всевышнего, как девчонка здесь оказалась?

Уилл не видел причин лгать. Он рассказал рыцарю, что она спряталась на борту «Терпеливого».

Рыцарь выругался и недовольно покачал головой. Он наклонился и схватил Элвин за руки:

— Подымайся на ноги, девица!

Элвин вскрикнула, Уилл рванулся к ней.

— Стой спокойно, сержант! — рявкнул второй рыцарь, помогая товарищу оттащить Элвин. — Овейн мертв. Плачем, девочка, его не вернешь.

Рыцари затащили Элвин на судно, усадили на скамейку. От шока у нее пропали слезы, Она сидела, глядя пустыми глазами на тело Овейна, которое уложили на палубу и покрыли белой мантией.

Три рыцаря, вместе со священником и братьями из прицептория, пошли осматривать порт в надежде обнаружить сбежавших разбойников. Вскоре они вернулись. Братьям из прицептория поручили продолжить поиски днем, но надежды было мало. Священник взялся организовать похороны погибших.

— Только не кладите их в освященную землю, — предупредил Джон.

— Брат, — возразил удивленный священник, — разве можно вверять их души Сатане без расследования и справедливого суда?

— Они все равно будут гореть в аду.

Уилл взошел по сходням следом за рыцарями. Положил рядом с телом наставника его меч. Рядом, около тела Жака, на коленях стоял Гарин. Откинув плащ, вглядывался в застывшее лицо рыцаря. Щеки, мокрые от слез, руки сжаты в кулаки. Уилл тронул его плечо. Он вздрогнул и зло скривил губы:

— Не прикасайся ко мне!

Уилл отошел в конец палубы. Сел на скамейку, понуро уронив голову.

«Опиникус» поплыл по Сене. На борту стояла мертвая тишина. Королевские стражники и свита сидели на скамьях вместе с рыцарями и сержантами. В каюте места хватило лишь для королевы и ее служанок. Не унималась лишь Элвин. Она начала всхлипывать сразу, как отчалил «Опиникус». Даже Уилл, который разделял ее горе, молился, чтобы она замолчала. Наконец один сержант грубо прикрикнул. Его голос в ночной тишине показался необыкновенно громким. Дверь каюты с шумом распахнулась. В дверях появилась королева Элеонора, бледная, негодующая.

— У тебя нет сердца? — крикнула она сержанту.

Затем подошла к Элвин, помогла ей подняться на ноги, мягко нашептывая на ухо слова утешения. Это напомнило Уиллу, как Саймон успокаивал лошадей в грозу в конюшне Нью-Темпла. Королева повела Элвин в каюту, там она и оставалась до конца плавания. Уилл продолжал тупо наблюдать за медленно меняющимся пейзажем и мухами, кружившими над мертвецами.

«Опиникус» причалил в Париже поздно вечером. Один матрос отправился в прицепторий за повозками для убитых и груза. Королева послала двоих стражников во дворец, где ее ждала сестра, королева Маргарита. Когда прибыли крытые повозки и карета, запряженная четырьмя черными лошадьми, королева посадила Элвин со служанками.